--Мама, мы просто обговаривали, что однажды это может случиться, но совсем не значит, что мы в понедельник побежим подавать заявление в ЗАГС, - начала я, но она не дала мне толком объяснить всё и произнесла:

--Я против такой скорой женитьбы! Ты должна сначала выучиться, встать на ноги, а потом уже думать об этом! Вы же даже не знаете друг друга хорошо!

--Да?! - я прищурилась, чувствуя, как меня охватывает злость, и хотела было высказаться при всех, но сдержалась и процедила: - Давай выйдем. Хочу тебе кое-что сказать наедине, чтобы закрыть некоторые вопросы.

Вскочив, я кивнула матери на дверь и, выбежав, направилась в зал, чтобы на кухне не слышали наш разговор, а там, дождавшись, когда мама зайдёт, плотно закрыла двери и нервно сказала:

--Мама, я очень ценю твоё появление в моей жизни и рада этому. Скажу даже так - сегодня утром я испытывала счастье, когда играла с Артуром, когда завтракала, когда мы просто болтали о всякой ерунде. Я впервые в жизни чувствовала себя частью семьи и мне это ощущение очень понравилось. Но я тебя просила - не нужно после долгих лет отсутствия теперь с остервенением заниматься моим воспитанием и вмешиваться в жизнь. А ты именно это делаешь! Пойми, я выросла! Мне восемнадцать и поздно контролировать меня во всём и указывать, как поступать! Я не маленький Артур!

--Но, Элечка, я же твоя мать и волнуюсь за тебя... - вставила она.

--Да, мать! Не спорю. Но тебя не было со мной долгие годы и ты понятия не имеешь, что я за человек. Однако считаешь нужным указывать нам с Маратом, что мы плохо знаем друг друга! Из вас двоих - именно Марат лучше знает меня, чем ты. Да и Марата ты не знаешь, а сделала уже кучу выводов, опираясь на своё прошлое!

--Но я хочу тебя защитить от боли и возможных ошибок...

--Нет, мама, не так защищают от этого, а мягко и ненавязчиво! А ты действуешь категорично! И ты даже не постаралась узнать Марата! Это всё наталкивает на не очень хорошие мысли...

--Я хочу только лучшего для тебя! - мама тоже начала горячиться.

--А похоже на то, то ты стараешься наверстать упущенное и разговариваешь со мной, как с двухлетним ребёнком, которого когда-то оставила! Я взрослая уже и ты должна уважать моё мнение и выбор хотя бы потому, что я простила тебя за отсутствие в моей жизни! А ведь могла оттолкнуть тебя и, выплеснув все детские обиды заявить, что не желаю с тобой общаться! Я не держу зла и сейчас всеми силами стараюсь наладить отношения, а ты тут же, появившись в моей жизни, начинаешь командовать и указывать, что сделать!

--Элечка, согласна, что кое-где ты проявляешь мудрость, как например, в отношении со мной. И я безмерно благодарна тебе, что ты нашла в себе силы общаться со мной, - мама стыдливо опустила голову, растеряв весь запал. - Но не во всех аспектах жизни ты пока разбираешься...

--Мама, я не та испуганная восемнадцатилетняя девчонка, сбежавшая из города и боящаяся своей тени, как ты когда-то! Я совсем другая! И знаешь, если на то пошло, скажу откровенно - ты толкаешь меня к радикальным действиям! Я ведь могу поставить ультиматум! Ты или принимаешь меня с Маратом, или я отказываюсь с тобой общаться!

--Доченька... что ты говоришь? - дрожащим голосом спросила мама, и глаза наполнились слезами. - Нельзя же так... Мы твоя семья...

--Зачем мне такая семья, где мной командуют и указывают, как поступать, вместо того, чтобы попробовать понять и поддержать выбор? - холодно бросила я. - Лучше уж жить так, как жила без семьи.

--Эля, умоляю...

--Не нужно меня умолять. Я всего лишь просила непредвзято относиться к Марату, а ты и этого не сделала. А сейчас получается - я снова должна идти на уступки тебе, а ты опять будешь пользоваться этим.

Войдя в раж, я уже собралась высказаться по полной, но тут в дверь постучали, а потом она открылась, и заглянул Марат.

--Прошу прощения. Эля, можно тебя на пару слов? - дипломатично спросил он, а потом с нажимом добавил: - Срочно.

--Можно, - с недовольством бросила я, злясь, что он мешает защищать его, но одновременно с этим понимала, что просто так он бы не заглянул. - Что? - выйдя в коридор, спросила я.

--А то, - взяв за руку, он завёл меня в мою комнату и, закрыв дверь, тихо сказал: - Прости, но слух у меня хороший, да стены здесь картонные, поэтому твой разговор слышали все...

---Мне надоело, что она предвзято к тебе относится и молчать я не стану, - сухо вставила я.

--Кошка, она твоя мать и волнуется за тебя, - добродушно сказал Марат. - И естественно переживает за то, кто с тобой рядом. Да, может где-то она и перегибает палку, но дай ей время. Она нащупает правильную линию поведения с тобой, узнает ближе меня и всё будет хорошо. Не нужно ей ставить ультиматумы.

--Я же тебя защищаю! - воскликнула я и нахмурилась.

--А она считает, что защищает тебя, - парировал он. - И все считают, что правы. Так ты не добьёшься взаимопонимания.

--Да не нужно мне такое взаимопонимание! - я разозлилась уже и на медведя.

--Ох, моя Кошка сейчас злится, шипит и царапается, - он улыбнулся, а потом обнял меня и мягко добавил: - Дай ей время. Не нагнетай обстановку и скоро твоя мать поймёт, что с тобой нужно обращаться только ласково и по-доброму... Цени хотя бы пока то, что она у тебя есть, и вернулась в твою жизнь, а остальное постепенно приложится.

--Но она же против тебя, - жалобно сказала я, успокаиваясь в объятиях любимого.

--Думаю, если бы она была уж совсем против, меня бы и на порог квартиры сегодня не пустили. Так что не наговаривай. Скорее, твоя мать проявляет пока излишнюю осторожность. Прости её за это и попытайся понять.

--Ага, я всех должна понимать, а на моё мнение плевать, - проворчала я.

--Мне на твоё мнение не плевать, - заверил он и, наклонившись, начал целовать меня в губы и отпустил лишь тогда, когда по телу уже разлилось жгущее тепло и мне стало нечем дышать. - Теперь пошли на кухню заканчивать завтрак и мириться.

--Ладно, пошли, - согласилась я с недовольным видом.

Когда мы вышли в коридор, со стороны зала донеслись всхлипы и бормотание мужского голоса, и мне стало стыдно, что я сорвалась, поэтому на секунду замерла, не зная - идти в зал, чтобы помириться с матерью, или дать ей время немного прийти в себя. Но Марат, поняв мои мысли, отрицательно качнул головой и повёл меня на кухню, где мы нашли Артура.

Сидя за столом, он с несчастным видом прижимал к себе Маху, а когда мы вошли и сели, отвёл глаза.

"Бедный Артурчик... Мы скандалим, он всё это переживает и не знает, чью сторону принять. Иначе бы был сейчас в зале с матерью и отцом", - подумала я и робко произнесла:

--Прости, что так вышло.

--Я люблю и маму, и тебя, - пробормотал он. - А сейчас... Вы ругаетесь. Это нехорошо.

--Артур, понимаешь, так иногда бывает между близкими, - пояснил Марат, увидев, что я не знаю, что сказать. - У меня, как ты вчера узнал, есть две младшие сестры, и бывает, мы тоже с ними ссоримся. Это неправильно, конечно, но иногда так волнуешься за близких, и так переживаешь, что не в состоянии говорить спокойно. Вот у твоей мамы с Элей как раз такая ситуация. Но они обязательно помирятся.

--Честно? - он доверчиво посмотрел на Марата, а потом на меня. - Я так не хочу, чтобы вы ругались. Ведь тогда ты не будешь приезжать в гости к нам, и мы сюда не сможем ездить. А я хочу с тобой часто видеться, и с Маратом тоже.

--Мы обязательно будем часто видеться и приезжать друг к другу, - раздался голос мамы из-за спины, и она вошла в кухню, вместе с отчимом. А потом глубоко вздохнула и сказала: - Эля, я прошу прощения, что давила так на тебя. Постараюсь больше этого не делать. А у вас, Марат, прошу прощения, что с недоверием отнеслась к вам...

--Всё хорошо, и извиняться не за что, - спокойно ответил он и, улыбнувшись, добавил: - И буду благодарен, если вы станете обращаться ко мне на "ты".

--Хорошо... Марат, буду на "ты", - запнувшись, всё же договорила она.