— Как ты остаёшься таким спокойным перед неизвестностью? — спросила я.

Он осторожно положил руку мне на поясницу, подталкивая меня.

— Когда каждый пришёл к свету, большинство знали, какими способностями обладают, а другие просто чувствовали в себе силу, но не могли управлять ею. На протяжении многих веков эти боги оттачивали свои способности.

— Но не ты.

Мы продолжали идти вдоль жуткого, тёмного коридора, пока не добрались до железной двери.

— Нет, — ответил он. — Вот почему я потратил время на развитие других способностей. Спокойствие одно из них.

Он действительно смотрел на жизнь в стиле дзен. Я завидовала.

— Хочешь сказать, — начала я, — что ты не возражаешь отсутствию подношений?

— Нет. Но всему своё время. И я верю, что оно вот-вот наступит.

— Серьёзно? — спросила я. — Откуда ты знаешь? Ощущаешь покалывание или особое предчувствие?

— Бог находит свой дар, когда, испытав силы, чувствует себя, как дома. Акан не знал, что он Бог Вина до тех пор, пока не попробовал его около двух тысяч лет назад.

Зак несколько раз ударил по клавиатуре рядом со стальной дверью. Прозвучал звуковой сигнал, и дверь открылась.

— Как интересно. Итак, если тебя вдруг озарит, то в чем будет заключаться твоя сила?

Он смотрел прямо вперёд.

— В том, что я только недавно обнаружил: любовь.

Маленький комментарий Зака шокировал меня. Бог Любви?

Логично. С самого начала я не могла сформулировать или рационально объяснить, как могу испытывать физическое влечение к мужчине, которого практически не знала. Но меня к нему тянуло. Я чувствовала только теплоту и нежность в его присутствии. Да. Определённо есть в этом смысл. Леди-самоубийства вызывала во мне злость и тоску. Акан заставлял людей хотеть веселиться — странно, но мне вот совсем этого не хотелось. Зак заставлял чувствовать себя любимой.

Не смотря на то, что Кинич дал мне божественное противоядие.　

«Ты застрахована от их сил».

Н-е-е-е-е-т. Должно быть эффект пропал. Я не из тех, кто прыгает с одной площадки на другую. Без сомнения, я любила Кинича.

«Он же бросил тебя. Не забывай об этом».

— Готова? — Придерживая дверь, Зак повернулся ко мне.

Я покачала головой.　

— Не совсем.　

Я остановилась в дверном проёме и посмотрела в его льдисто-голубые глаза, замечая, что вокруг зрачков, словно танцевали, зелёные искорки.

Очаровательно.

— Зак, могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно, — ответил он.

— Ты действительно думаешь, что конец света наступит, если мы проиграем?

От его тёплой улыбки не осталось и следа.

— Да.

— Понятно. — Я повернулась и пошла дальше, пока мы не достигли следующей двери. — Тогда, нам стоит надрать им задницы.

Дверь распахнулась передо мной.　

— Пенелопа! Где ты была? — закричала Эмма. — Они уже начали наступление! Боже мой, там такой бардак!

— Дерьмо!

Я последовала за ней в комнату, размером со стадион. Десять ярусов в высоту, каждый из которых был в ширину около десяти футов. На уровне через каждые пять футов был пункт с компьютером, мониторами и человеком, который быстро что-то говорил в гарнитуру или быстро печатал на клавиатуре. В передней части комнаты стоял огромный, от потолка до пола, экран, отображающий инфракрасную передачу со спутника с небольшими движущимися на нем точками. Эмма двинулась в пункт в центре верхнего яруса, где женщина с золотистыми локонами о чем-то яростно спорила с мужчиной.

— Хелена, Андрус. Эта Пенелопа, — произнесла Эмма.

— Мы уже встречались — ответила я, и мы обменялись вежливыми кивками.

Хелена, хрупкая, милая девушка, посмотрела на меня.

— Им надирают задницы! Надо что-то делать! Мааскаб просеиваются в своих порталах так быстро, что мы не в состоянии их убить.

Андрус покачал головой.　

— Должно быть они обратились. Каждый до последнего — только вампиры могут быть такими быстрыми.

Да, мы знали, что Мааскаб объединились с Обскурос, но что они все обратились в вампиров? Боже, это было очень плохо. По словам Габрана, Учбен соответствовал по силе Мааскабу, а армия вампиров Никколо могла победить Обскурос. Но мы точно не были готовы к тому, что враг превратится в, своего рода, гибридную армию.

— Где Гай? — спросила я Эмму, глядя на экран. Точки так лихорадочно двигались, что мне было трудно сказать кто где.

— Он, Никколо и ещё двести вампиров зашли внутрь портала, чтобы стереть с лица земли скаби.

— Почему мы их не видим? — спросила я. — Думала, что спутник сможет их везде уловить?

С трудом дыша, Эмма наклонилась вперёд.

— Мы не знаем. Они исчезли с экрана, как только прыгнули внутрь. Затем скаби, словно рой взбешённых пчёл, начали один за другим выпрыгивать из порталов.

Это был момент, как раз для очень сильного выражения.　

— Полный пиздец.

Наклонившись, я обняла одной рукой Эмму.

— Все хорошо, Эмма. С ним все будет хорошо.

Она покачала головой.　

— Нет. Нет. Всё кончено.

Я заговорила тихо, чтобы только она могла слышать.　

— Я здесь с тобой. Твоя сестра. Помнишь? Что бы ни случилось, мы встретим это вместе.

Она протяжно выдохнула.　

— Я не могу потерять его, Пенелопа. Не могу…

— Не могу поверить! — Хелена указала на экран. Между фиолетовыми, зелёными и голубыми точками стали появляться красные.

— Что это? — спросила я.

Андрус ответил:　

— Не что. А кто. Фиолетовые — боги. Зелёные — наши вампиры. Синие — скаби. А красные точки… это люди. Сотни людей.

Ясные, как день, маленькие красные точки стали появляться по всему центру экрана. Я прижала руку ко рту.　

— Пиел… это должно быть они, — прошептала я в изумлении. Никколо, Гай и вампиры, должно быть, нашли их и освободили. Моя мама там?

Я заметила Габрана стоящего на нижнем ярусе, кричащего в гарнитуру и спустилась по лестнице.　

— Габран! Посмотри. Посмотри на экран. Люди!

Он повернулся к монитору.

— Господь Всемогущий. Люди? У них не будет и шанса, если мы не вытащим их оттуда.

— Сделайте что-нибудь! — кричала я. Моя мама может быть с ними.

— Не могу, лапуля. Наши силы на исходе, драться уже некому.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Я должна быть лидером, но не знала, что делать. У меня не было опыта сражений. Никакого. Но было точно ясно. Мы проигрывали. Если мы быстро что-нибудь не придумаем, никто не выживет.

— Отзови их. Отступайте, — приказала я.

Габран посмотрел на меня.　

— Гай и Никколо командуют армией, лапуля. Я не могу приказывать.

— А что, черт возьми, они сказали делать, если вдруг их захватят в плен или ранят?

— Ну, — ответил он, — с такой проблемой мы никогда не сталкивались.

Тьфу! Глупые, высокомерные мужчины.

— Посмотри на меня, — сурово сказала я. — Посмотри мне в глаза. Они погибнут. Я правлю Домом Богов, и теперь я здесь главная. Отзови их, пусть твои солдаты хватают Пиел и отступают. Скажи им перегруппироваться в форте.

Примерно в полторы мили от нас находился старый испанский форт, где мы создали небольшую оружейную и сортировочную. Габран остановился на мгновение, когда шум и суета вокруг увеличились. Он знал, что мы должны что-то сделать.

Он решительно кивнул.

— Будем надеяться, что ты права Богиня Солнца.

После чего заговорил в гарнитуру и точки на экране начали отдаляться от места сражения, но затем случилось что-то невероятное.

— Мааскаб замерли, — кто-то закричал в комнате. Все замолчали и смотрели на инфракрасный спутниковый канал на экране.

Каждая синяя точка — Скаби — перестала двигаться.

— Что это значит? — спросила я Габрана, который не сводил глаз с монитора и внимательно вслушивался в гарнитуру.

— Лапуля, это чёртово чудо. — Он посмотрел на меня, его зелёные глаза блестели от волнения. — Брут говорит, что Мааскаб просто замертво валятся на землю… гигантские черные дыры появляются в их телах.

Андрус встал рядом.