«Пенелопа, я хочу, чтобы ты знала… — он замолчал, — быть рядом с тобой так близко дар. Это позволило мне увидеть твоё сердце и узнать, какое прекрасное ты создание на самом деле. Твоя целеустремлённость сильнее моей, и мне немного стыдно. Но пойми, у меня есть судьба, которую необходимо исполнить, как и у тебя».

— Судьба? У меня?　

Единственно, что включено в мою судьбу это — найти маму, затем принять горячую, расслабляющую ванну и устроить марафон мелодрам, поедая при этом пончики.

«Да. У тебя. А остальное неважно».

— Звучит немного обременительно. Может, поделишься этой загадочной судьбой, которая уготована мне?

«Я не знаю».

Здорово.　

— Ты свою-то знаешь?

Прошло несколько минут, прежде чем он ответил:　

«Хочу верить, что знаю».

— Ты не собираешься со мной этим поделиться?

«Нет».

Ничего себе.

— Должны ли мы разрывать связь? Это рискованно?　

А что если живым ему не выбраться?

«Я тоже боюсь».

— Может они захватят Мааскаб, и мы сможем узнать, как отменить… — о чёрт, как бы мне это обозвать и чтобы оно не звучало по-идиотски? Чары? Заклинание… Тьфу! Кому какое дело — «шнягу» — Господи. Прекрасно, Пен, — то, что они с нами сделали.

«Мы не можем ждать. Если есть шанс вернуть меня в мою оболочку, то я воспользуюсь им. Думаю, что Великая Война наступит раньше, чем мы ожидали, и для победы моя помощь будет не лишней.

А мы должны победить. Я не могу допустить, чтобы мир пал и ты вместе с ним». — На секунду он замолчал. — «Мне тяжело думать о том, что с тобой может произойти».

И тогда стены разрушились. Его признание лишь укрепило мою любовь к Киничу.

Ну, чёрт подери! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!　

— Ты вот просто взял и сказал это? Именно в тот момент, как я уже решила ненавидеть тебя.

Кинич усмехнулся.　

«Аххх. Вот она. Моя милая Пенелопа. Готовая внести легкомысленность в любую ситуацию — даже столь сложную, как эта».

— Вот такая я.

Да, я всегда становилась несерьезной только потому, что в ужасе и не хочу, чтобы Кинич знал это. Тогда я и поняла кое-что: мне нужно верить в эту любовь — независимо от того, насколько сложной, причудливой и невероятной она казалась, и я должна была донести эту веру до Кинича.

Со временем, возможно, мы найдем истинные причины, почему я хожу по земле. Возможно, эта причина разрешит его внутренний конфликт. В любом случае, другого выбора для нас нет, кроме как двигаться вперед. Следовать нашим судьбам. Пончики включены.

«Произнеси это, Пенелопа. Произнеси до того, как мы начнем сомневаться».

Я сжала кулаки. Ты сможешь. Не бойся. Верь. Верь.　

— Ты уверен?

«Ты должна», — произнес он.

— Знаю, — прошептала я, смахнув слезы с глаз. — Я люблю тебя. — Я знала, что он не ответит взаимностью, но мне уже все равно.

Поцеловав его в холодные губы, я положила голову ему на грудь и прочитала слова, которые Фейт написала на бумажке после встречи.　

— Catcha lum tumben caah.

Когда комната внезапно превратилась в вакуум, лишенный света и звука, у меня перехватило дыхание. Голова закружилась, а тело пробрала дрожь.

Затем я закрыла глаза.

Всё кончено.

Сработало?

С ужасом я задержала дыхание и накрыла ладонями лицо. Что если открою глаза и найду холодное мертвое тело Кинича?

Ну, тогда он уже вернулся в сенот и получил новое тело.

Но, чтобы узнать произошло ли это или нет, нужна пара дней

Я чувствовала, что весь мой мир балансирует на вершине огромной шпильки, где стоять также было больно, как падать.

Подглядывая сквозь пальцы, я сосредоточилась на теле, которое лежало передо мной.　

— Да! Да! — вскочив, закричала я. Его грудь вздымалась, а цвет лица обрел нормальный оттенок. Сработало!

Я наклонилась к нему и поцеловала в губы. Они были теплые!

— Кинич! ты меня слышишь? О, боже мой. Сработало, Кинич!

Ничего не происходило, и застыла на месте.

— Кинич? — потрясла я его за плечи.

Ничего.

О нет. Нет. Нет! Что-то не так, опять, блин не так. Внешне Кинич выглядел нормально: великолепным, сильным и невероятно неотразимым, и серьёзно, действительно великол…　

Прекрати похотливо глазеть на него, идиотка! Он не приходит в себя.

Мне нужна помощь. Да, помощь! Другие боги точно знают, что произошло.

Я соскочила с кровати и помчалась к двери.

— Пенелопа?

Я остановилась.

— Куда ты собралась? — глубокий голос произнес это так же ясно, как день.

Я развернулась на пятках, сердце готово выпрыгнуть от восторга, потому что на меня смотрят самые поразительные глаза цвета аквамарина.　

— Кинич! Сработало! Ты вернулся в своё тело!

Я так быстро побежала обратно, что споткнулась и упала на него.

— Хмм. Думаю, ты очень рада видеть меня, — сказал он низким и хриплым голосом.

Было удивительно чувствовать его тело под своим. Гораздо лучше, чем удивительно. Я прильнула к нему поцелуе, отдавая через него каждую унцию эмоций.

Он быстро перевернул меня и плотно прижался ко мне между бедер.　

— Боги, как превосходно, Пенелопа, — прошептал он, всё ещё не сводя с меня взгляда.

— Потому что я такая, — в шутку сказала я.

— Не могу не согласиться.

Дверь распахнулась, и Эмма с Гаем уставились на нас.

— Вот чёрт! Извините! — отвернувшись, сказала Эмма.

Гай, с другой стороны, выгнул бровь и улыбнулся.

— Рад видеть, что ты… встал, брат.

— Вон! — зарычал Кинич.

Эмма потянула Гая за собой и захлопнула дверь. По мере того, как они отдалялись от комнаты, их голоса стихали.

Кинич встал у подножья кровати и сорвал с себя футболку. Выражение его лица было свирепым и решительным.

— Ты делаешь то, что я надеюсь, ты делаешь? — спросила я, не в состоянии удержать возбуждение, которое проносилось по телу.

На его лице появилась улыбка, от которой я тут же растаяла.

Я вздохнула. Эти губы…

— Никаких фантазий, — сказал он глубоким, решительным голосом, — никаких снов. Пришло провести время вместе и быть уверенными, что это произошло.

— Что ты имеешь в виду? — прошептала я.

Не отводя взгляда, он стянул с себя льняные штаны и встал передо мной совершенно голый.

Я упивалась им. В моих снах он был совершенен. Но в реальной жизни он просто великолепен — каждый дюйм, начиная с отрезанных волос, цвета солнца до накаченных бицепсов с выпуклыми мощными мышцами. Его точеная грудь и рельефный пресс были твердыми и загорелыми, как и мощные бедра. А его мужские вкусняшки… Вау. Что тут можно сказать? Его член, налитый кровью, был огромным и торчал, как ракета с тепловой системой самонаведения.

— Я практически уверена, что той ночью мы не переспали, — сказала я, практически мурлыкая, — потому что, если бы мы это сделали, я точно не смогла бы ходить на следующий день.

На его восхитительных губах появилась улыбка.

— Мы проверим эту теорию.　

Кинич наклонился и, схватив за ноги, притянул меня к себе, а его член уперся мне в живот.

— Я хочу, чтобы ты знала, — прошептал он, — что после того, как я продемонстрирую тебе все фантазии, мы обсудим несколько важных деталей, начина с тех, что происходит со мной, когда ты флиртуешь с моими братьями.

В голове вихрем закружились эмоции и мысли. Он категорически отказывался верить, что у нас есть будущее, но ясно дал понять, что делиться мной не намерен. Было также ясно, что он не в состоянии противостоять умопомрачительному притяжению, которое мы испытывали.

Всё так… сложно.

— Звучит, — слова застряли в горле, — как х-х-хороший план.

Он отпустил меня и схватил полы футболки. Я не успела заметить, как мой бюстгальтер оказался на полу, рядом с футболкой.

Кинич смотрел на мою грудь, медленно скользя теплыми, сильными руками по бокам бедер, талии и грудной клетке, пока не достиг возбужденных сосков. Его голодный взгляд напоминал мне дикого зверя, выжидающего добычу.