— Милая, — Джон покрутил в руках меню, — Реджина свободная женщина и…

— И все-таки мы должны позвонить Робину и сказать, что какой-то придурок ее клеит! — не выдержав, секретарша отправилась на выход, желая немедленно позвонить другу.

— Тинк! — журналист успел только развести руками, взглядом проводив подругу. — Официант!

Бойкая девушка быстро выпорхнула на улицу, немедленно набрав номер Локсли, который активно собирался на встречу к Эмме. Мужчина твердо решил перейти ту грань, которую для чего-то сохранял долгое время. Не для чего-то, а скорее для кого-то.

— Тинки, ты решила бросить Джона и уйти ко мне? — журналист весело захихикал.

— Робин, тут в баре какой-то придурок клеит Реджину. Робин, твою Реджину! — секретарша пропустила мимо ушей шутку и быстро затараторила, желая выложить все как можно скорее.

— Тинки, мне…

— Роб, если она тебе нужна, то приезжай. Я адрес вышлю в смс, — не пожелав слушать глупые отговорки, она бросила трубку, выслав адрес.

Получив сообщение, Локсли покрутил телефон в руках, не совсем понимая, что делать. Черт и ангел удобно расположились на мужских плечах, уговаривая принять нужное только им решение. И если представитель темной стороны предлагал ему не менять планы и отправиться к Эмме, чтобы провести отличный вечер, а затем и ночь, то скромный ангелочек активно призывал поехать по указанному адресу и спасти эту несносную женщину от глупости, а может и новой боли.

— Миллс! — Робин со злостью ударил по рулю, когда оказался у бара, сбросив звонок Свон.

Пробравшись через танцпол, журналист, наконец, оказался у барной стойки, заметив знакомую фигуру. Его коллега осушала очередную стопку, весело смеясь над шутками незнакомца — Тинки не обманула. Ревность и злость полностью затуманили разум, заставив Локсли в пару шагов сократить расстояние и сдернуть женщину со стула.

— Ты уходишь со мной! — мужской голос был спокойный и низкий.

— Локсли, пусти меня, пусти! — не сумев оказать сопротивление и протащившись через все заведение, чудом не сломав каблуки, Миллс оказалась на улице. — Ты что себе позволяешь? — освободившись, она с силой толкнула мужчину в грудь.

— Реджина, малышка, — Грэм вышел следом, пьяно подняв бутылку вверх, — кто этот ревнивец? Сегодня ты моя, забыла?

— Грэм… — это имя она процедила сквозь зубы, не зная, кого из двух мужчин хочет видеть больше, — иди обратно, я сейчас.

— Грэм?! — вспомнив недавнюю женскую историю, Локсли снова дернул Реджину на себя, отправив за спину. — Не смей к ней подходить, слышишь! — злость закипала с новой силой, отдавая предпочтение обиженному чертику. — Это моя женщина.

— Робин! — протрезвев, Миллс округлила глаза, заметив, как коллега уже треплет ее бывшего любовника за грудки. — Отпусти его!

— Друг, сегодня она моя. У нас с ней столько воспоминаний, что будем всю ночь ностальгировать, — сделав еще глоток виски, Грэм едва удержался на ногах. — Да, малышка? — он сделал шаг вперед, попытавшись перехватить женскую руку.

— Руки убрал от нее! — преградив путь, Робин вновь оттолкнул соперника.

— Грэм, уйди! — Реджина сжалась от ветра, опустив ладонь на плечо журналиста. — Робин…

— Да, что ты строишь из себя, Миллс! — настала очередь Грэма выйти из себя. — Мой тебе совет, приятель, — он с ехидной улыбкой толкнул Локсли в бок, — Реджина, что в жизни ледышка, что в постели. Я после нее зажигал с такими девочками и… — столь откровенный и пьяный монолог был прерван ударом в челюсть.

— Я тебе сказал не трогать мою женщину, иди, там целый бар, — сдержавшись от очередного удара, Робин буквально по слогам озвучил свою просьбу.

— Да пошли, вы, — отмахнувшись, Грэм отправился обратно в здание, по дороге выкинув пустую бутылку. — Только время зря потратил.

— Да, что же ты делаешь… — стараясь сохранить спокойствие и сжав кулаки, Локсли резко развернулся, заметив как коллега, обняв себя за плечи, опустила голову.

— А что ты себе позволяешь?! — ощетинившись, она гордо вдернула подбородок, стараясь забыть слова бывшего любовника, которые как заевшая пластинка звенели в ушах. — Как ты вообще здесь оказался? Следишь что ли? — карие глаза загорелись огоньком, так и норовившим сжечь собеседника.

— Больно надо за тобой следить! Скажи… — слова никак не строились в единый текст, — неужели бы ты пошла к нему, — журналист неожиданно перешел на шепот, медленно сокращая расстояние между их лицами, — к этому придурку, который изменил тебе.

— А с бывшими не считается, — сделав бесполезный удар в мужское плечо, Миллс хищно улыбнулась. — А тебе, что Свон дала отставку, и ты снова решил поиграть в героя? Пошел к черту! Убирайся! — ее голос сорвался на крик.

— Я когда-нибудь тебя убью, — выдохнув и столкнув их лбами, Робин крепче сжал руки на тонкой талии. — Что ты творишь, Редж? Меня отталкиваешь, а этого… — он мотнул головой, — а его готова принять и ноги раздвинуть?

— Пошел ты! — звонкая пощечина украсила мужскую щеку. — Не тебе меня судить! Да ты такой же как и он! — она прокричала последнюю фразу, забыв, что они находятся на улице. — А может и хуже!

— Не смей, слышишь, не смей! — переместив руки на хрупкие плечи, Локсли встряхнул коллегу, боясь перегнуть палку. — У меня нет ничего общего с этим идиотом! Я приехал, потому что боялся, что тебя кто-то обидит, что… Да о чем я, — махнув рукой, он усмехнулся, — ледышка, она и в Африке ледышка.

— Я не ледышка, не ледышка! — выступившие слезы, Миллс списала на ветер и топнула ногой, наткнувшись на камешек, который заставил пошатнуться. И тут неудача. — Отправляйся к своей Свон! Она тебя пригреет! Я не обязана!

— Миллс, — оторвав женщину от земли, Робин добился испуганного взгляда коллеги и цепких пальчиков, что окольцевали шею, — как же ты плохо меня знаешь, — лукаво улыбнувшись, он закусил губу, наблюдая за бурей эмоций на женском лице, которые переключались с бешеной скоростью.

— Робин, пусти, — сглотнув, Реджина вцепилась в мужские плечи, непонимающе оглядываясь по сторонам.

— Хочешь вернуться к Грэму?

— Я хочу домой, я устала, — вздохнув, она уткнулась носом в шею журналиста, вдохнув приятный древесный запах. Буквально через секунду послышался звонкий женский смех, от которого мужчина непонимающе нахмурился.

— В чем дело, Реджина?

— У тебя от меня мурашки, — снова хихикнув, Миллс уже специально провела носом по его шее, закрепляя результат. — Зачем ты приехал? Ты ведь должен быть…

— Тшш…— покачав головой, он приложил палец к пухлым губам, которые украшала красная помада, — хватит о других. Поехали ко мне?

— Локсли! — наконец оказавшись на ногах, она недовольно поморщилась, отойдя подальше. — Думаешь, что запудрил мне мозги? — воинственный тон снова вернулся. — Да, конечно, поехали, что уж там!

— Редж, — Робин похвалил себя за выдержку и закатил глаза, — я не Грэм. Повторюсь, я хочу тебя узнавать, — шаг вперед. — Я хочу, чтобы ты улыбалась, — еще маленький шаг. — Поехали смотреть мелодраму и есть пиццу?

— Я…

— Я не сделаю ничего против твоей воли, — журналист выставил руку вперед и предотвратил логичный вопрос, позволив себе вновь захватить коллегу в объятия. — А у меня есть твой любимый сидр…

— Мы должны заехать ко мне домой, — вспомнив про Шерри, Реджина хитро прищурилась. — Я хочу тебя кое с кем познакомить. А с кем Грейс?!

— Грейс с мамой Уилла, она приехала ненадолго, — Локсли оставил быстрый поцелуй на щеке. — Детка, кого еще мне придется отбивать от тебя?

— Поехали, а там узнаешь.

Всю дорогу до дома Миллс они ехали молча, позволяя себе лишь переглядки и маленькие улыбки. Оказавшись у подъезда, Робин не удержался от очередного объятия, заправив выпавшую прядку за ухо.

— Мы, правда, должны подняться?

— Идем.

Лифт ехал предательски медленно, а улыбчивая соседка, забежавшая в последний момент, с интересом осматривала незнакомца.

— Реджина, у тебя новый поклонник? — не отличаясь чувством такта, девушка хихикнула. — А может он твой брат?