В конце концов, Уинтерборн снова повернулся к ней, пока со стола убирали тарелки.

– Вы сыграете на пианино после ужина? – спросил он.

– Я бы сыграла, но боюсь, у нас его нет.

– В доме нет ни одного пианино? – В его тёмных глазах промелькнула расчётливая искра.

– Пожалуйста, не покупайте мне ещё и пианино, – поспешно проговорила Хелен.

В ответ он усмехнулся, его белоснежные зубы вспыхнули на фоне кожи оттенка корицы, и от этого вида внизу живота Хелен внезапно разлилось тепло.

– В моём универмаге продаётся, как минимум дюжина пианино, – сказал он. – На некоторых никогда не играли. Я мог бы завтра прислать сюда одно из них.

Её глаза расширились при мысли о таком количестве пианино, собранных в одном месте.

– Вы и так уже проявили необычайную щедрость, – проговорила она. – С вашей стороны было бы величайшей любезностью просто осчастливить нас своей компанией.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Означает ли это, что вы позволите мне за вами ухаживать? – тихо спросил Уинтерборн. На её робкий кивок, он наклонился чуть ближе, едва ли на дюйм, но она почувствовала, как внутри у неё всё перевернулось. – Тогда вы будете чаще находиться в моей компании, – пробормотал он. – Чтобы вы ещё хотели получить в подарок?

Покраснев, она ответила:

– Мистер Уинтерборн, в этом нет необходимости…

– Я всё ещё рассматриваю пианино.

– Цветы, – быстро сказала она. – Коробочку конфет или бумажный веер. Скромные жесты.

Его губы изогнулись.

– К сожалению, я известен своими широкими жестами.

По окончании обеда джентльмены остались за столом, а дамы удалились пить чай.

– Ты была ужасно тихой за ужином, Хелен! – воскликнула Пандора, когда они вошли в гостиную.

– Пандора, – мягко упрекнула Кэтлин.

Кассандра поддержала сестру:

– Но это правда. Хелен словно в рот воды набрала.

– Я не знала, что ему сказать, – призналась Хелен. – И не хотела ошибиться.

– Ты хорошо справилась, – сказала Кэтлин. – Беседовать с посторонними людьми нелегко.

– Разговаривай так, будто тебе неважно о чём речь, – посоветовала Пандора.

– Или какое мнение может о тебе сложиться, – добавила Кассандра.

Кэтлин бросила на Хелен тайный взгляд полный шутливого отчаянья.

– Они никогда не будут готовы к сезону, – прошептала она, и Хелен подавила смешок.

В конце вечера, когда Уинтерборн надевал шляпу и перчатки в прихожей, Хелен порывисто схватила орхидею в горшке со стола в гостиной и принесла ему.

– Мистер Уинтерборн, – искренне проговорила она, – я бы очень хотела подарить её вам.

Когда она всучила ему горшок, он вопросительно на неё посмотрел.

– Это орхидея Голубая Ванда, – объяснила она.

– Что мне с ней делать?

– Возможно, вы захотите её поставить на видное место. Помните, что она не любит холода и сырости или жары и сухости. Всякий раз, когда орхидею перемещают в новую среду обитания, Ванда, как правило, подвергается стрессу, так что не пугайтесь, если цветок завянет и опадает. Лучше не держать её на сквозняке и на солнце. Или в тени. И никогда не ставьте её рядом с чашей фруктов. – Она кинула на него ободряющий взгляд. – Позже, я дам вам специальный тоник, чтобы её опрыскивать.

Пока Уинтерборн с недоумением и неохотой разглядывал экзотический цветок, Хелен начала сожалеть о своём спонтанном поступке. Похоже, ему не понравился подарок, но не могла же она попросить его вернуть.

– Вы не должны принимать его, если не хотите, – сказала она. – Я бы поняла...

– Я хочу, – Уинтерборн посмотрел на неё и слегка улыбнулся. – Спасибо.

Хелен кивнула и с несчастным видом смотрела, как он уходит, крепко сжимая орхидею в руках.

– Ты отдала ему Голубую Ванду, – удивлённо сказал Пандора, подходя и становясь рядом.

– Да.

Кассандра подошла к ней с другой стороны.

– Самую своевольную орхидею в твоей коллекции.

Хелен вздохнула.

– Да.

– Он загубит её через неделю, – откровенно сказала Кэтлин. – Как и любой из нас.

– Да.

– Тогда зачем ты её ему отдала?

Хелен нахмурилась и подняла вверх ладони.

– Я хотела подарить ему нечто особенное.

– У него тысячи особенных вещей со всего света, – заметила Пандора.

– Я хотела подарить нечто особенное от себя, – мягко пояснила Хелен, и после никто больше не задавал вопросов.

Глава 30

– Я ждала целых две недели, чтобы его увидеть, – взволнованно проговорила Пандора.

Кассандра, сидевшая рядом, чуть ли не дрожала от волнения.

– Я ждала всю жизнь.

Как и обещал, Уинтерборн организовал для Кэтлин и сестёр Рэвенел посещение универмага в нерабочие часы и разрешил оставаться и совершать покупки сколько душе угодно. Он велел продавщицам не убирать с прилавков предметы, которые могут заинтересовать молодых женщин: перчатки, шляпки, булавки и всевозможные украшения. Рэвенелы смогут свободно посетить любой из восьмидесяти пяти отделов универмага, в том числе книжный, парфюмерный и ресторанный дворик.

– Жаль, что кузен Уэст не с нами, – тоскливо сказала Пандора.

Уэст вернулся в Приорат Эверсби, проведя в Лондоне меньше недели. Он признался Кэтлин, что для него город утратил новизну.

– В прошлом, – сказал ей Уэст, – я перепробовал всё стоящее по нескольку раз. Сейчас я не могу перестать думать о делах поместья. Это единственное место, где я могу быть полезен.

Он не скрывал своего нетерпения вернуться в Гэмпшир.

– Я тоже по нему скучаю, – сказала Кассандра.

– О, я по нему не скучаю, – шаловливо ответила Пандора. – Я просто подумала, что мы могли бы купить больше вещей, если бы он помог нести пакеты.

– Мы отложим товары, которые ты выберешь, – сказал Девон, – и завтра их доставят в Рэвенел-Хаус.

– Я хочу, чтобы вы обе запомнили, – сказала Кэтлин близнецам, – удовольствие от покупок длится до момента оплаты счёта.

– Но нам не придётся его оплачивать, – заметила Пандора. – Все счета отправляют лорду Трени.

Девон ухмыльнулся.

– Я припомню вам этот разговор, когда не останется денег на еду.

– Только подумай, Хелен, – радостно сказала Кассандра, – если ты выйдешь замуж за мистера Уинтерборна, у тебя будет такая же фамилия, как название универмага.

Кэтлин знала, что эта идея не привлекала Хелен, она не желала ни внимания, ни славы.

– Он ещё не сделал Хелен предложение, – сказала она спокойно.

– Сделает, – уверенно заявила Пандора. – Он ужинал с нами, по крайней мере, три раза и сопровождал на концерт, позволил нам всем сидеть в его личной ложе. Очевидно, всё складывается очень хорошо. – Сделав паузу, она добавила немного застенчиво: – Во всяком случае, для всех остальных членов семьи.

– Ему нравится Хелен, – заметила Кассандра. – Это заметно по тому, как он на тебя смотрит. Так лиса наблюдает за цыплёнком.

– Кассандра, – предостерегла Кэтлин. Она кинула взгляд на Хелен, которая уставилась на свои перчатки.

Сложно было сказать, хорошо или плохо складываются дела. Хелен вела себя очень загадочно, когда дело касалось Уинтерборна, она не рассказывала ни о том, что они обсуждали наедине, ни о своих чувствах. До сих пор Кэтлин не замечала ничего в их поведении, указывающее на взаимную симпатию.

Она не хотела обсуждать этот вопрос с Девоном, зная, что всё закончится ещё одним бессмысленным спором. Последние две недели они особо ничего не обсуждали. После утренних прогулок с семьёй Девон обычно уезжал на встречи с адвокатами,

бухгалтерами, руководителями железной дороги или на заседание Палаты лордов. Почти каждый вечер он возвращался поздно, уставший и не склонный к разговорам после целого дня общения.

Только себе Кэтлин могла признаться, как сильно скучает по их прежним отношениям. По дружеским, весёлым разговорам, по тому, как легко у него получалось очаровывать её и дарить покой. Теперь Девон едва мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Кэтлин ощущала эту отчуждённость практически на физическом уровне. Казалось, они никогда больше не найдут удовольствия в компании друг друга.