Взяв графин, стоявший на решётчатой полке, прикреплённой к тиковой панели под окном, Уинтерборн налил два бокала солодового виски и протянул один Девону. После безмолвного тоста они откинулись на мягкие сиденья и стали наблюдать за сменяющимся пейзажем за окном.

Помимо их роскошного купе в вагоне присутствовало ещё два таких же, каждое имело свой отдельный выход на улицу. Двери запирались проводниками, что было стандартной практикой, дабы безбилетные пассажиры не смогли пробраться в вагон. По тем же причинам на окнах стояли медные решётки. Девон сосредоточился на мелькающем пейзаже, чтобы отвлечься от смутного ощущения, что оказался взаперти.

Насколько меньше стала казаться Англия, когда появилась возможность покрывать значительные расстояния за несколько часов, а не дней. Едва хватало времени рассмотреть пейзаж перед тем, как он пронесётся мимо, из-за этого некоторые люди называли железную дорогу «дорогой волшебника». Поезд пересекал мосты, пастбища, общественные дороги и древние деревни, то проезжая по путям, проложенным сквозь меловые склоны, то, пыхтя, двигался по открытой пустоши. И вот в поле зрения появились холмы Гэмпшира, тёмно-зелёные склоны, покрытые инеем, притаившейся под светлым послеобеденным небом.

Перспектива возвращения домой наполнила Девона приятным предвкушением. Он вёз подарки всем членам семьи, но дольше всего обдумывал, что же подарить Кэтлин. В ювелирном отделе в универмаге Уинтерборна он обнаружил необычную брошь с камеей, на которой была изображена греческая богиня верхом на лошади. Камея кремового цвета лежала на основе из оникса, окаймлённой маленькими жемчужинами.

Продавщица заверила Девона, что раз основа из оникса, то брошь прекрасно подойдёт леди в трауре. Даже жемчужины были приемлемы ввиду того, что символизировали слёзы. Девон не раздумывая купил камею. Её доставили этим утром, и он положил украшение себе в карман перед тем, как отправиться на вокзал.

Ему не терпелось снова встретиться с Кэтлин, он жаждал увидеть её, услышать её голос. Он соскучился по её улыбкам, её хмурым взглядам, и милым вспышкам раздражения по поводу неудобств, связанных со свиньями и водопроводчиками.

В предвкушении он созерцал пейзаж, пока поезд взбирался на вершину холма, а затем спускался вниз по склону. Вскоре они пересекут реку Уэй, и до станции Алтон останется всего одна миля. Вагоны были заполнены лишь наполовину, большинство пассажиров отправятся в путь завтра, в канун Рождества.

По мере приближения к мосту, поезд начал набирать скорость, но вдруг движущая сила двигателя снизилась из-за внезапного рывка и крена поезда. В одночасье уши Девона наполнились металлическим визгом тормозов. Вагон содрогнулся от сильного толчка. Девон машинально схватился за один из медных прутьев на окне, чтобы не упасть со скамьи.

      В следующую секунду поезд сильно тряхануло, его рука сорвалась с медного прута, нет, это прут оторвался от окна, а само окно разбилось, когда вагон сошёл с рельсов. Вокруг разразился хаос: осколки стекла, деревянные щепки, искорёженный металл и всё это под аккомпанемент из дьявольского шума. Дикая качка сопровождалась звуками лопающегося крепежа, а потом появилось ощущение, будто они куда-то падают и переворачиваются в воздухе, его вместе с Уинтерборном швырнуло через всё купе. Перед глазами Девона вспыхнул ослепляющий белый свет, когда он попытался найти точку опоры посреди этого безумия. Девон продолжал падать, не в силах этого остановить, пока его тело не ударилось обо что-то, а грудь не пронзила сильная боль. В этот момент его сознание помутилось, и он погрузился во тьму.

Глава 16

Судорожно хватая ртом воздух, Девон пришёл в себя благодаря лютому холоду. Он потёр мокрое лицо и попытался подняться. В купе поезда, вернее, в то, что от него осталось, непрерывно заливалась дурно пахнущая речная вода. Перебравшись через обломки вагона и осколки стекла, Девон подобрался к разбитому окну и посмотрел сквозь медные прутья решётки.

Похоже, локомотив обрушился с откоса моста и потянул за собой три вагона, а два оставшихся балансировали сверху на краю насыпи. Неподалёку, как подстреленное животное, в воду погрузился разломанный корпус вагона. Повсюду разносились отчаянные крики о помощи.

Развернувшись, Девон принялся лихорадочно искать Уинтерборна, откидывая в стороны обломки деревянной обшивки, пока не нашёл своего друга в бессознательном состоянии под оторвавшимся от пола сиденьем. Ещё чуть-чуть и вода бы сомкнулась над лицом Риса.

Девон вытащил его на поверхность. Каждое движение отдавалось мучительной болью, пронзавшей грудную клетку и бок.

– Уинтерборн, – грубо позвал он, слегка встряхнув друга. – Очнись! Ну, давай! Сейчас же!

Уинтерборн закашлялся и издал низкий стон.

– Что случилось? – спросил он охрипшим голосом.

– Поезд потерпел крушение, – тяжело дыша, ответил Девон. – Вагон упал в реку.

Уинтерборн провёл рукой по залитому кровью лицу и закряхтел от боли.

– Я ничего не вижу.

Девон попытался поднять его повыше из постепенно прибывающей воды.

– Тебе придётся начать двигаться, иначе мы утонем.

Уинтерборн кинул несколько неразборчивых фраз на валлийском, а потом проговорил по-английски:

– У меня сломана нога.

Сыпля проклятиями, Девон раскидал в стороны обломки и обнаружил, оторванный от оконной решётки, медный прут. Он переполз через другое сиденье и потянулся вверх к запертой боковой двери, которая в данный момент располагалась со стороны течения. Задыхаясь от усилий, Девон использовал медный прут в качестве импровизированного лома, чтобы вскрыть дверь. Диагональный наклон вагона затруднял работу. А вода всё это время, не переставая прибывать, уже доходила до колен.

Когда защёлка поддалась, Девон толкнул дверь, она распахнулась и ударилась о внешнюю стенку вагона.

Высунув голову наружу, он прикинул расстояние до берега. По всей видимости, уровень воды не должен быть выше его бёдер.

Главная проблема заключалась в жутком холоде, который очень быстро их прикончит. Они не могли позволить себе дожидаться помощи на месте.

Закашлявшись от задымлённого воздуха, Девон вернулся в вагон. Он обнаружил Уинтерборна вытаскивающего осколки стекла из волос. Его глаза всё ещё были закрыты, а лицо покрывали кровоточащие царапины.

– Я вытащу тебя наружу и доставлю на берег, – сказал Девон.

– Ты сам как? – спросил Уинтерборн на удивление ясным голосом для человека, который только что потерял зрение и сломал ногу.

– Получше тебя.

– Как далеко до суши?

– Примерно двадцать футов¹⁸.

– А течение? Насколько оно сильное?

– Это не имеет значения, чёрт подери! Мы не можем здесь оставаться.

– Без меня твои шансы намного выше, – последовало спокойное замечание.

– Я не оставлю тебя здесь, тупоголовый ублюдок, – Девон схватил Уинтерборна за запястье и закинул его руку на свои плечи. – Если ты беспокоишься о том, что будешь должен мне услугу за спасение твоей жизни... – прилагая усилия, он потащил друга к открытому проходу, – то правильно делаешь. Огромную услугу. – Он неправильно поставил ногу, и они оба споткнулись. Девон протянул свободную руку и схватился за край дверного проёма, чтобы восстановить равновесие. На мгновение, грудную клетку пронзила острая боль, и у него перехватило дыхание. – Иисусе, да ты тяжеленный, – с трудом произнёс Девон.

Ответа не последовало. Он понял, что Уинтерборн изо всех сил старается не потерять сознание.

С каждым мучительным вдохом Девон чувствовал, как приступы боли в груди постепенно усиливаются и превращаются в непрерывную агонию. Мышцы свело и конвульсивно подёргивало.

Какое неудачное стечение обстоятельств: река, холод, ранения Уинтерборна, а теперь ещё эта адская боль. Но другого выхода не было, они не должны останавливаться.

Стиснув зубы, ему удалось вытащить Уинтерборна из вагона. Они вместе плюхнулись в воду, отчего Уинтерборн взвыл от боли.