- Играть вздумала? – его шепот казался напряженным в этой темноте, и в то же время в нем слышалось столько эмоций, что я почувствовала эту предательскую дрожь в коленках.
Однако, это не помешало мне чуть усмехнуться, прежде чем ответить:
- Может, самую малость. А что, накажешь меня?
- Господи, где ты этого набралась? – я могла утверждать со стопроцентной уверенностью, что этот парень закатил глаза, - А ведь была такой приличной, русской девушкой. Америка портит людей.
- Заткнись и просто поцелуй меня. Или, клянусь, я…
Что именно я собиралась сделать, Майк явно не захотел узнать. Потому что, наклонившись, он сам заставил меня замолчать самым действенным из всех известных мне способов. Одновременно с этим осторожно подводя меня к стоящей у окна кровати. И когда моя спина утонула в мягком матрасе, а сверху на меня опустилось чужое, такое теплое и буквально притягивающее к себе тело, я и сама позабыла, что хотела с ним сделать. Теперь имело значение, что будет делать Майк.
Как и любой более-менее любопытный человек, я в свое время и любовные романы читала, и другую литературу, которая могла дать мне хоть какое-то представление о том, что именно ждет девушку в тот самый момент. Ну, не любила я жить, терзаясь сомнениями. Однако, ни одна литература, как и рассказы других людей, не смогли меня подготовить к такому. Даже не так – к ТАКОМУ.
Я смутно помню сам процесс, но не потому что было плохо, или неприятно. Просто эмоции настолько сильно захватили меня, что в какой-то момент мое сознание, кажется, просто отключилось. И видела всё не глазами, которые вообще были явно лишними, а своими внутренними ощущениями.
Волнение. Боги, как же я волновалась. Мне казалось, что я – бесполезное и никчемное создание, которое сейчас просто облажается. Но Майк, его горящий, почти серный взгляд, то, с каким трепетом он прикасался ко мне, как его дыхание то и дело срывалось, а сердце колотилось так громко, что это перекрывало любой другой возможный шум. Или это было мое сердце? Неважно. Главное, что всё это смыло даже малейший намек на неуверенность или сомнение в том, что я желанна.
Дискомфорт. Да, об этом я была предупреждена, но всё равно чувство, словно тебя, самую малость, разрывают пополам, было не из приятных. Кажется, я плакала, потому что помню губы Майка, которыми он убирал влагу с моих глаз, и которыми не переставал шептать о том, как я прекрасна. Вообще, он много чего говорил, и я не могла разобрать и половины того, что он шептал, но и то, что всё же пробивалось сквозь пелену чувств и ощущений, заставляло мои щеки краснеть. Я пыталась отвернуться, спрятать горящее лицо, но Кинг не позволил.
- Нет. Пожалуйста, посмотри на меня, - шепнул он с таким отчаянием, что я просто не могла ослушаться.
Поэтому, открыв глаза, я встретила его пронзительный взгляд – и буквально утонула в нем, забыв обо всем. Весь мир съежился до размеров моей спальни, казалось, что планета погибла, человечество уничтожено, и остались только мы двое. И в его глазах, горящих таким диким огнем, что это должно было пугать, но именно это чувство не приходило – в них я прочла обещание. Даже если всё пойдет прахом, земля уйдет под воду, или метеорит обрушится на наши головы – мы выживем. Вместе. Потому что в эту самую минуту, ничто и никто, кроме нас, не имел значение. И в этот момент мы были способны на все.
Негромкий стон, почти всхлип, сорвался с моих губ, и я поспешила занять их, прижавшись к шее парня, чувствуя, как меня начинает накрывать волной чего-то совершенно нового. Словно каждая клетка моего тела обнажилась, и всё начало восприниматься троекратно. В спальне было слишком душно, слишком жарко, воздуха в легких катастрофически не хватало, но они всё равно предательски сжимались, горя огнем и требуя заполнить их. Чтобы хоть как-то унять бушующее пламя, я прижалась сильнее к Майку, но от этого пожар только разгорелся еще сильнее. Чувствуя, как чужое сердце колотится о грудную клетку, ровно напротив моего, норовя выпрыгнуть, я почувствовала, как остатки разума стремительно покидают меня, уступая место чему-то, чему я не могла пока даже дать названия. И в какой-то момент я, словно со стороны, услышала свой тихий вскрик, после чего просто потонула, снесенная плотиной эмоций.
Это было словно все органы чувств потеряли свои границы. Мне казалось, что я могла вдохнуть весь мир, воздух казался осязаемым настолько, что только руку протяни – и коснешься его, а галактики можно было объять одним взглядом, все краски вселенной словно померкли на фоне чужих губ, оседающих на коже поцелуями.
Первым вернулось дыхание. Я чувствовала, как моя грудь поднимается и опадает, качая кислород и разгоняя его по всему телу – тому самому, в котором чувствовала невероятная легкость. Следом вернулось осязание – я ощутила спиной прохладу – видимо, кто-то открыл окно. И этот же кто-то явно принес влажное полотенце, которым бережно обтер нечто бесформенное и состоящее из желе, некогда бывшее Кристиной Соколовой. По крайней мере, ощущала я себя именно так.
Наконец, когда чувствительность медленно, но верное, вернулась ко мне, я с тихим стоном повернулась на бок – и тут же увидела лицо Майка, буквально в дюйме от моего. Он лежал также, на боку, и легкая улыбка не сходила с его губ.
- Тебя куда-то унесло, - негромко сказал он, касаясь кончиками пальцев моего плеча.
- Да, - хрипло согласилась я и негромко кашлянула, - Это было…сложно описать.
- Расскажешь мне о своих впечатлениях завтра? – также не повышая голоса предложил он, касаясь одной из моих косичек и накручивая её на палец.
- Может быть, - туманно ответила я, пытаясь подавить зевок.
Но Майк заметил это. Нашарив одеяло, которое уползло куда-то в сторону, парень укрыл нас, и притянул меня к себе. Чуть повозившись и сморщившись от странных, тянущих ощущений внизу живота, я в итоге развернулась к Кингу спиной, положив голову ему на локоть. И, почувствовав, как второй рукой Майк обнял меня за талию, прижимая к себе и утыкаясь носом мне в волосы, я окутанная его ароматом, почти мгновенно провалилась в сон.
глава двадцать первая
Глава двадцать первая.
Утро встретило меня ярким солнцем, которое беспощадно слепило в глаза, вынуждая жмуриться и с тоской вспоминать, что я опять забыла задернуть шторы. Стремясь спрятаться от этого невыносимого светила, я перевернулась на другой бок – и уперлась коленом во что-то мягкое и теплое. Недоумевая, я приоткрыла один глаз – и уткнулась взглядом в гладкую, мускулистую, а главное – мужскую спину.
В голове тут же вспыхнули довольно красочные картинки. Словно открытки с курортов, воспоминания прошедшей ночи, взявшись за маленькие ручки, принялись водить в моей голове хоровод, вынуждая мои щеки вновь покрываться румянцем. Но, вопреки собственным представлениям о том, как бы я могла вести себя в подобной ситуации, вскрикивать и отшатываться я не стала. Потому что, во-первых, насильно меня никто к сексу не принуждал, это было мое осознанное решение, так что пугаться и играть в скромность и оскорбленную невинность было уже поздновато. А во-вторых – чего будить человека своими возгласами и резкими движениями?
Так что, я мало того, что не испугалась нахождению в моей постели голого мужчины – мои губы против воли растянулись в улыбке. Уж не знаю, как она смотрелась со стороны, но в душе я чувствовала непонятную, почти щемящую нежность. Лица Майка я не видела, но почему-то была твердо уверена, что оно непривычно мягкое, почти умиротворенное, а несколько прядок его челки упали на лоб, прикрывая глаза. Однако, чтобы проверить свою теорию, мне пришлось бы вставать и обходить постель, и это могло потревожить сон Кинга. Поэтому, велев своему любопытству заткнуться, я осторожно выбралась из плена одеяла и, прихватив с собой первые попавшиеся штаны и футболку, выскользнула из спальни.
В ванной я первым делом посмотрела на себя в зеркало. Говорят, девушка, становясь женщиной, меняется. Не внешне, нет, изменения идут словно изнутри. Ну там, взгляд становится другим, или еще что. Не знаю, может, я невнимательно смотрела, но в своем облике я никаких перемен не заметила. Это была всё та же Кристина – с теми же карими глазами, чуть вздернутым носом, россыпью веснушек, привычной насмешливой улыбкой и парой сотен африканских кос. Изменилось, может, только мое тело – низ живота чуть потягивало, и при ходьбе мышцы ныли, непривычные, видимо, к той нагрузке, которую я им задала минувшей ночью. Улыбнувшись очередному воспоминанию, я закончила пялиться на себя в зеркало и залезла в душ.
