- «Все, что связанно с тобой,

Полностью противопоставлено мне,

Как ночь и день, свет и тьма.

Все что мне нужно, принадлежит тебе

Вся твоя ненависть, вся твоя любовь»

Эти двое забыли о том, где находятся, и что происходит вокруг. В этот миг для них существовали только они двое – на этой сцене, словно отсеченные от мира невидимой чертой. Только две пары глаз – зеленые и карие – с одинаково расширившимися зрачками, чуть учащенным дыханием и стайкой бабочек в желудке.

*****

В тот самый миг, когда он начал играть, я подумала – он, что, с ума сошел? Почему именно эта песня? Неужели нельзя было выбрать что-то более нейтральное, если уж приспичило всё же на сцену подняться?

Но потом Майк запел – и я забыла обо всех вопросах, что вертелись на кончике моего языка и в мыслях. Потому что это было прекрасно – и это еще мягко сказано. Мне сложно подобрать слова, чтобы описать свои мысли в тот момент – и это говорю вам я, будущий журналист и писатель. Из меня будто вынули весь воздух, я тонула на океанском дне, и только его голос, пробиваясь словно сквозь толщу воды, помогал мне держаться.

И после, когда мелодия стихла, я смотрела на Кинга – такого сильного, но одновременно ранимого, сжимавшего в руках гитару – и боролась с желаниями, которые пронзали мои тело и мысли, словно копья. Люди больше не существовали – кто они вообще такие, и какое имеют значение, если сейчас мне спели серенаду? Это ведь была она, верно? Мне не показалось?

И в ту секунду, когда я уже решилась сделать что-то безрассудное, о чем бы потом наверняка пожалела – в наш маленький мир ворвался гром аплодисментов. Моргнув, я оборвала наш зрительный контакт и, отвернувшись, посмотрела вниз, на зрителей. Которые кричали что-то одобрительное и от души отбивали свои ладоши.

Это привело меня в чувство и, чуть улыбнувшись, я соскользнула со стула. Поклонившись, я почти бегом умчалась со сцены, даже не обернувшись на Майка. Мне нужно было работать, ходить, улыбаться, разговаривать – что угодно, лишь бы не думать о Майке Кинге и о том, какой ураган эмоций и чувств он во мне пробудил.

Что это вообще было? Я имею в виду – кажется, я знаю, как называется то, что произошло сейчас со мной на сцене. Просто…ничто же не предвещало. Мне нравился Майк – да, это так. Он был приятным парнем, умным, с юмором, с ним всегда было о чем поговорить. Но когда всё это перешагнуло рубеж разумности и превратилось…вот в это?!

- Эй, подруга, - рядом со мной неожиданно оказалась Киша, и я вздрогнула, проливая на себя остатки чужого пива, - Ох, прости, - тут же извинилась Адамс, - Я просто хотела уточнить, всё ли в порядке? Ты выглядишь… странно.

Посмотрев на отвратительное пятно, расползавшееся по моей груди, я глубоко вздохнула и, улыбнувшись, кивнула. Киша ни в чем не виновата, она просто пытается быть хорошей подругой.

- Да, - ответила я, потянувшись за салфеткой, - Просто немного устала. Хочу, чтобы этот день уже закончился.

Девушка ободряюще улыбнулась мне, протягивая еще парочку бумажных полотенец:

- Осталось немного. Ты, кстати, отлично выступила. Вы пели так…проникновенно.

- Да уж, - хмыкнула я, бросая бесполезное занятие – смена ведь действительно уже почти закончилось, похожу часик мокрой, - Знать бы еще, что всё это значит.

Киша приподняла бровь, и ее пирсинг слабо блеснул в свете электрических ламп:

- А ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не просекла?

Я подняла на неё полный, как мне казалось, непонимания взгляд, который точно отражал мое состояние. Она действительно пыталась меня сейчас в чем-то обвинить, или мое расшалившееся воображение подсовывает мне очередную бредовую мысль?

- Что я должна была просечь, Киша? – пришлось озвучить свой вопрос, когда я поняла, что помогать мне подруга явно не намерена.

Адамс издала настолько тоскливый вздох, словно разговаривает сейчас с умственно отсталой. Не самое лестное сравнение, если учесть, что я никогда не жаловалась на отсутствие у меня сообразительности.

- Серьезно, Крис? Ты не видишь, как на тебя смотрит Майк? Или Кевин? Ты вообще хоть что-то, кроме учебников и подносов видишь?

Ауч. А вот это было неприятно. Не слова, нет, а то, каким тоном они были брошены мне в лицо. Словно все вокруг понимали то, что до меня не доходило. А еще – что это ранит, в первую очередь, не меня, а почему-то саму Кишу.

- Так, - медленно выдохнула я, - Не ругайся только сейчас и не пытайся меня ударить, но я действительно не понимаю.

Адамс закатила глаза и раздраженно хлопнула себя по лбу, явно говоря этим, что я – безнадежный случай.

- Я не хочу ругаться, и тем более бить тебя. Ты – мой подруга, Кристина. Первая, и, по всей видимости, единственная. Потому что вы, девчонки, порой просто невыносимы!

- Сказала еще одна девчонка, - буркнула я.

- Не суть, - отмахнулась Киша, - Я хотя бы с головой со своей дружу. И вижу чуть дальше собственного носа. Крис, ты нравишься им! Кевину и Майку. Умудрилась влюбить в себя двух парней, которые не разлей вода с первого дня в университете. И ты даже не заметила этого?

Растерянно покачав головой, я заметила знакомую растрепанную макушку. Майк, нетвердой походкой шёл в сторону выхода. Вот он споткнулся – кажется, о свою же ногу – и почти полетел на пол, но его подхватил Кев. Друг оказался рядом в нужную минуту. Вот он что-то спросил у Кинга, но тот только махнул рукой и, хлопнув Джонса по плечу, продолжил свой путь. Он то и дело оглядывался, явно пытаясь найти кого-то. Черт, неужели меня? Бред какой-то.

Кевин в какой-то момент заметил меня и, как обычно, приветливо махнул рукой. Я растерянно улыбнулась ему, пытаясь уместить в голове всё то, что до меня пыталась донести Киша. В голове тут же вспыхнули воспоминания – все те разы, начиная с самого первого, когда этот милый парень в нелепых футболках и со смешной прической порывался помочь мне. Мне казалось это простым проявлением вежливости и дружелюбия. А теперь, что, оказывается, за всем этим стояло какое-то другое чувство?

Киша права. Я – полная идиотка. Вслух она этого, конечно, не сказала, но подтекст я прекрасно поняла.

Но, как ни странно, куда больше Кевина меня волновал Майк. Я нравлюсь Кингу? Мир вообще сошел с ума? Или дело только во мне – все живы-здоровы, и только мой чердак начал медленно съезжать в сторону, освобождая место для тараканов?

Чувствовала ли я что-то, осознавая, что этот гад, если верить моей подруге, испытывает ко мне отнюдь не приятельскую симпатию? О да, еще как. В моей душе медленно, толчками, распространялась самая настоящая ярость. Чистая, ничем не прикрытая.

- Эй! Ты меня вообще слышишь? – Киша пощелкала пальцами перед моим лицом, явно пытаясь вернуть меня к реальности.

Ну, это у нее получилось. Моргнув, я сфокусировала на ней взгляд и медленно кивнула.

- Прости, мне нужно отойти. Кое-что уладить.

Что-то в моем тоне заставило всегда язвительную и готовую вставить пару слов Адамс послушно кивнуть и отступить в сторону. Я же, ведомая одним лишь негативом, направилась в сторону выхода. По пути перехватив Кайл, я попросила:

- Присмотри за моими столиками.

Та хотела было что-то спросить, но, увидев выражение моего лица, просто молча кивнула, в точности, как и Киша. Видимо, решила не связываться с русскими, когда они не в настроении. Мудрое решение.

Выйдя на задний двор и поежившись от холодного, февральского ночного ветра, я сразу же нашла Майка – тот стоял чуть дальше, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза. Кажется, кто-то знатно перебрал, и почувствовал необходимость глотнуть свежего воздуха. Или захотел побыть один. Ну, не в этот раз, дружок.

Подскочив к парню и не дав себе ни секунды на размышление, я влепила Кингу пощечину. Удар вышел сильным – голова Майка мотнулась в сторону, и он едва удержался на ногах, тут же распахивая глаза. Узнав меня, он вскрикнул, хватаясь за щеку: