Я перевела удивленный взгляд на Майка, который покраснел и старательно отводил взгляд.

- Нет, - сказала я, помотав головой, силясь прогнать возникшие в голове картинки, - Ты не мог.

- Мне было девять! – защищаясь, воскликнул парень.

- И ты всегда потакал младшему брату, - заметил отец семейства, - Хоть я и не всегда одобрял это. Серьезно – Кристиан умудрялся вить веревки из каждого, кто попадался в поле его зрения.

- Ну, ты не был исключением, дорогой, - заметила Сабрина, - Каждый вечер ты сидел в его комнате и пил чай с воображаемыми друзьями Крисси.

Тут я уже не удержалась и прыснула в свою кружку. Отец и сын краснели одинаково – начинали с щек, а после кровь приливала к шее. И только Кристиан выглядел довольным сложившейся ситуацией. Еще бы – маленький принц в очередной раз заставил всех говорить о себе!

В общем, я получила колоссальное удовольствие от вечера. Сабрина и Аарон казались одной из самых гармоничных пар, которую мне только доводилось увидеть. Невооруженным взглядом было видно, что они любят своих детей, хотя порой мужчина и напускал на себя грозный вид. Мне нравилось, как Крис ведет себя – он был полностью расслаблен, громко смеялся и открыто радовался компании. Нет, он и в университете был эдаким мальчиком-зайчиком, но нередко я замечала, что улыбка его была чуть напряженной, а взгляд то и дело застывал, словно он заставлял себя радоваться. Всё же было что-то, что заставляло его нервничать. Может быть, тот факт, что он был одним из немногих, кто открыто признавал свою ориентацию – я знала, что это наложило на него отпечаток еще в школьные годы, когда его обижали и унижали сверстники.

В кругу семьи Крис полностью отпустил себя, из глаз исчезло напряжение, и не было ничего более клёвого, чем видеть своего друга настолько счастливым. Хорошо, что семья так тепло принимала его. Потому что я читала много разных историй о том, как от детей отрекались и выгоняли из семьи. Кинги словно сошли со страниц книги сказок – добрая, открытая, успешная семья. И я – ну, до кучи.

Так что, к концу вечера я признала, что приехать в эту уютную обитель было отличной идеей. Единственное – я наотрез отказалась выключать свой телефон. В этой семье действительно чтили правила и традиции, и, приехав, даже мистер Кинг отключил все средства связи, чтобы насладиться отдыхом с семьей. Но для меня телефон был единственным способом поздравить мою семью – да, родители, наконец-то, научились пользоваться Скайпом, и мы часто вечерами болтали. Точнее, я рассказывала, как мои дела, в красках описывая свою жизнь, а мама с папой лишь спрашивали, когда же я смогу приехать. Пока вроде бы мы договорились на лето – закрыв сессию, я возьму отпуск на месяц, и полечу в Россию. Потому что, несмотря на мою любовь к новому дому, я поняла, что безумно соскучилась по семье. И вечер, проведенный с чужими родителями, остро напомнил мне о моих, которые проведут праздники без единственной дочери.

Так вот, о чем это я. Подсветив себе фонариком, встроенном в телефон, я тихо, насколько это было возможно, спустилась в гостиную. Сон упорно отказывался ко мне идти, так что призвать его было решено единственным верным способом – чтением. Я уже заприметила книжный шкаф во время наших посиделок, так что шла целенаправленно, за свежим чтивом. Только сперва загляну на кухню, за стаканом сока – и сразу туда, в мир книг.

Включив торшер, который весьма удачно встал рядом с низеньким диваном, на котором до кучи валялся еще и оставленный кем-то из семейства плед, я подошла к шкафу. Чего здесь только не было – юридические справочники, дамские романы, детективы, бессмертная классика, детские сказки. Так, и что же выбрать мне? Явно же не «уголовное право».

О, отлично. На самой нижней после я нашла раздел с легкой, молодежной литературой. То, что доктор прописал. Взяв один из томиков, я устроилась на диване, укрывшись наполовину пледом. Кайфовать, так по полной. И, открыв книгу, я погрузилась в новый мир, который могли родить лишь слова, отпечатанные на бумаге.

В этом была своя прелесть – путешествовать, оставаясь при этом дома. Благодаря книгам, а еще и фантазии, каждый мог быть тем, кем давно мечтал, но боялся даже представить подобный расклад. Любой мог стать исследователем, подняться на вершину Эвереста, при этом не рискуя отморозить себе конечности, или вообще умереть. Стать гангстером, оставаясь в безопасности, или наркобароном, не нарушая закон. Не буду спорить – это была лишь имитация жизни, но как же здорово порой отрешиться от всего, что нас окружает. Поверить в чудеса и магию, почувствовать себя особенным.

Наверное, поэтому я и начала писать сама – мне стало мало той реальности, в которой я нахожусь. Она была не хорошая, и не плохая – она просто была не тем. Мне было шесть, когда я поняла это. И я начала придумывать свой собственный мир. Начиналась всё довольно банально и прозаично – я писала короткие, лишенные смысла истории. Но постепенно мой словарный запас обогащался, и это позволяло мне творить в более крупных масштабах. Я никогда никому не показывала свои работы, но писать стало для меня также важно, как и дышать. Это было странным чувством – когда рождалась новая идея. Она могла прийти из ниоткуда – присниться, быть навеянной песней или просто случайным прохожим, которого я встретила в парке. Мысль просто возникала в голове, и прочно поселялась там. Начинала преследовать меня днем, и настигать ночью, во снах. И так продолжалось ровно до тех пор, пока я не начинала переносить её на бумагу, не давала ей выход.

Я могла не закончить – честно говоря, на моем компьютере полно таких обрывков, которые я начинала, но после бросала. Это было не важно – мне нужно было просто начать, освободить голову. Иначе я рисковала просто потерять рассудок от такого количества миров, что придумал мой воспаленный мозг. Может, я и преувеличиваю, конечно, но проверять мне не хочется.

И также сильно, как писать, я любила знакомиться с творчеством других людей. Для меня это было частью учебы – я брала уроки у других, более грамотных людей, впитывая всё, что они могли мне дать, как губка. Каждое слово, каждая фраза, прочитанная, услышанная, произнесенная – всё имело значение, всё это было одним большим уроком для меня. Потому что первая работа, которую я решусь показать миру – она должна быть не просто хорошей, она должна быть безупречной.

Может быть, по моей книге не снимут оглушительно успешный сериал, и никто не будет с таким упоением ждать зиму, как случилось после выхода в свет книг Джорджа Мартина*, и удача никогда не будет на моей стороне, как вышло со Сьюзен Коллинз**. Да что уж там – я никогда не придумаю что-то лучше, чем мальчик, живший в чулане под лестницей, а после ставший Героем Войны***. Но оставить свой, уникальный след в истории и мире литературы – а, собственно, почему бы и нет?

Книга, обнаруженная в семейной библиотеке Кингов, неожиданно увлекла меня. Написанная простым, понятным языком, она была пропитана юмором, порой саркастичным, но искренним. Это вызывало у меня улыбку, и то и дело с моих губ слетали смешки, по мере того, как я пролистывала главу за главой. А когда я прочла уже половину и приготовилась узнать, что же еще задумал главный герой, то вздрогнула, услышав негромкий, чуть заспанный голос:

- Ты что тут делаешь?

С небольшим трудом вынырнув из мира книги, я подняла глаза и увидела Майка, который чуть хмурился, бросая на лампу недовольные взгляды – глаза не привыкли к свету. Видимо, парень проснулся из-за зова природы и, возвращаясь обратно, услышал мои истеричные визги, которые я наивно считаю мелодичным смехом, поэтому решил проверить, кого мучают на ночь глядя.

Должна признать, что парень выглядел удивительно мило и даже уютно. Пижамные штаны – конечно, в неизменную клетку – простая футболка, взъерошенные больше обычного волосы, чуть розовая после сна кожа, которая наверняка была очень теплой на ощупь. Думаю, половина девчонок в университете продала бы душу, лишь бы увидеть такое. Хм, может податься секретарем к Сатане? А что, мы сможем неплохо заработать.