Другое дело – этот новый дом. Как я ни старалась, выучить всё хитросплетение улиц было просто невозможно. Хотя, казалось бы, всё просто – улицы были прямыми и длинными. Очень много «Авеню» - седьмая, девятая, пятая (там, кстати, очень, ну просто ОЧЕНЬ много бутиков!) – всё от семи и до десяти километров. Чаще всего я ходила именно по седьмой – она пересекалась с Бродвеем. И вот эта улица была для меня одной сплошной аномальной зоной. Пятьдесят три километра. ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ! И за те месяцы, что я живу в этом районе, я так и не смогла пройти весь Бродвей. Поверьте, когда люди на вопрос «где ты живешь» гордо отвечают «Бродвей», уточняйте, в какой именно части. А то будете, как я, наяривать километры просто по незнанию.

Больше всего я любила, как это ни странно, место пересечения Бродвея и Седьмой Авеню. Есть здесь знатоки? Догадались, о чем я? Конечно, я говорю про Таймс-Сквер. Место, которое ночью сияет также ярко, как и днем.

Оказавшись здесь впервые, я слегка опешила – такого столпотворения я не видела даже в Москве, а ведь мне столица казалась самым многочисленным местом на планете. Но центр России нервно курил в сторонке, по сравнению с одной только этой площадью. Немного цифр, для общего развития – ежедневно по этим дорогам проходит до трехсот тысяч человек и сто пятнадцать тысяч водителей со своими пассажирами.

Гулять мне здесь очень нравилось. Но вот жить в этом районе я бы точно не захотела. В первую очередь, из-за огромного количества светящейся рекламы. Это напоминало Токио – нет, я там не была, но видела очень много фильмов и роликов. Так вот, насколько я смогла узнать из различных источников, все обитатели Таймс-Сквера обязаны были выставлять самую яркую и красочную рекламу своих заведений, бутиков, магазинов, музеев и прочего. Можете себе представить, на что это было похоже, если учесть, что на площади работает около ста семнадцати тысяч человек?

Но кафешки здесь действительно были крутыми – милыми, уютными, и в них потрясающе вкусно готовили и варили кофе. И вот в одной из них я и расположилась в очередной свой выходной. Заказав горячий шоколад и достав из сумки небольшой нетбук – подарок родителей и еще одна вещичка, привезенная из прошлой жизни.

Что я здесь делаю? Да просто вспомнила, что со всеми этими вечеринками, играми и работой я совершенно забросила свою мечту. Уже и не помню, когда я писала хоть что-то, кроме лекций в университете. А, если учесть, что зимняя сессия неотвратимо приближалась, неизвестно, когда я снова вылезу из-за книжных завалов. Поэтому, отклонив предложение Криса прогуляться вместе, я отправилась искать вдохновение в свое любимое место среди ароматов кофе и выпечки.

Заняв местечко у окна, я бросила быстрый взгляд на улицу и улыбнулась. Вчера ночью выпал первый снег, и это не могло не напомнить о том, что зима близко. Буквально наступает нам всем на пятки – календарь красноречиво отметил последний день ноября. Об этом говорила и погода – температура воздуха продолжала падать, вынуждая убирать футболки в дальний ящик комода и облачаться в теплые, чуть колючие свитера.

Кутаясь в ворот одного из таких – нежно-сиреневого цвета – я отвернулась от заметенной снегом улицы и обратила всё свое внимание на экран компьютера. Мыслей в голове было очень много, и им требовался выход. Так было всегда, с самого детства – в моей голове просто возникала картинка, и если я не переносила ее на бумагу, она начинала преследовать меня везде, снясь и буквально витая в воздухе, ровно до того момента, пока я, наконец, не сдавалась во власть своей музы.

Тоже самое происходило и сейчас. Что неудивительно – эмоций и впечатлений у меня хватало, как минимум, на три романа. Все они были начаты, но ни один я так и не смогла довести до конца. Всегда чего-то не хватало – я начинала писать, а потом понимала, что двигаюсь совершенно не в том направлении. Но, быть может, сейчас всё изменится, и флюиды Таймс-Сквера помогут мне вернуться на путь истинный?

Работа продвигалась медленно, но верно. Я пила уже третью кружку горячего шоколада подряд, и прямо перед моими глазами оживал новый мир, созданный силой моего воображения. В нем было всё, чего так не хватало в моей реальности – сильная, волевая героиня, сносящая все преграды на своем пути верные друзья, готовые лечь под пули. И был ОН – любовь всей её жизни (разумеется, куда же без любовной линии в романе?!). Восхитительный, просто умопомрачительный парень с вечно взъерошенными волосами цвета горького шоколада, нежно-зелеными глазами и чуть вздернутым носом. И не стоит забывать про дерзкую улыбку, что никогда не покидает его губ. И который очень любит клетчатые рубашки.

Стоп. Это тут вообще откуда взялось? Так, последняя строка явно лишняя. Удалить, удалить, удалить.

- Эй, новенькая!

Вздрогнув, я прекратила стучать по клавишам и резко обернулась на голос – и наткнулась взглядом на парня, который, кажется, сошел со страниц только что написанной истории. Надеюсь, я не попала в тот жутковатый фильм, где всё, написанное автором, сбывалось. Просто он писал только ужастики, и там герои были теми еще чудиками.

- Здравствуй, Майк, - взяв себя в руки, поздоровалась я, - Милая рубашка.

Черно-белая клетка – кажется, это было любимое цветовое сочетание старшего отпрыска семейства Кингов. Как и привычка надевать рубашки поверх футболок – эдакий ковбойский стиль. Сапог со шпорами не хватает. И кожаных штанов – вместо них парень нацепил узкие брюки, непозволительно плотно обтягивающие длинные ноги, и темно-синие зимние ботинки. В одной руке Майк держал пальто в тон ботинкам, а в другой – кружку с каким-то напитком, от которой тонкой струйкой поднимался пар.

- И тебе привет, Кристина, - весело отозвался парень, - Что ты здесь делаешь?

Не дожидаясь приглашения, парень отодвинул один из свободных стульев и усадил на него свой звездный зад, вещи скинув на его несчастного собрата. Да уж, посидела в одиночестве.

- Так, пытаюсь поймать немного вдохновения. В уединении, - особенно подчеркнула я последнее слово.

Но, кажется, Майк умел мастерски пропускать мимо ушей всё, что ему не нравилось. Так вышло и в этот раз – услышав лишь первую половину фразы, Кинг заметно оживился.

- Вдохновение? Ты пишешь что-то? Дай почитать!

С этими словами парень развернул мой компьютер к себе, явно намереваясь сунуть свой любопытный нос в него. Я даже дергаться не стала, наблюдая за тем, как постепенно вытягивается его лицо.

- Это что такое? – спросил он, тыча пальцем в монитор.

- Мой роман. Незаконченный, - спокойно отозвалась я, делая глоток уже слегка остывшего шоколада.

- Но что за иероглифы? На каком языке это написано?

- А сам не догадываешься? – хмыкнула я, - Это – русский язык. И не такие уж это и иероглифы – если присмотришься, найдешь даже знакомые буквы. Они, правда, имеют совершенно другое значение, но это неважно.

- А почему ты пишешь именно на этом языке? – спросил Майк, возвращая мне компьютер.

- А почему ты спрашиваешь? – ответила вопросом на вопрос я, - И вообще – тебе разве не пора идти…ну, я не знаю, куда-нибудь?

- Тебе неприятно мое общество? – прищурившись, спросил Майкл, - Я понимаю, что я не Кев, но нельзя же быть настолько категоричной.

- Не поняла. Ты о чем? – нахмурившись, спросила я.

- Он часто говорит о тебе. Вы вроде как неплохо общаетесь.

Ну да, это было правдой. С Кевином у нас сложились неплохие приятельские отношения – мы часто болтали в коридорах о всякой ерунде. Он был приятным, веселым парнем и всерьез утверждал, что его дреды приносят удачу, если за них подержаться. Правда, он мне этого сделать пока так и не разрешил, но я надеялась когда-нибудь его всё же переубедить.

- Есть немного, - не стала спорить я, - Он – хороший друг и интересный собеседник.

- А еще он запал на тебя, - добавил Майк.

Я издала короткий смешок, выражающий мое мнение относительно бредовости этой мысли, и покачала головой:

- Не думаю. Я не давала ему повода для подобных мыслей.