— Да. Думаю, что вы грустите оттого, что у вас сегодня день рождения. Я угадал, верно?

— Действительно, сегодня девятое июня, — чуть склонив голову вбок, позволил себе короткую улыбку уголком губ Итачи. — Неужели вы, Кисаме-сан, помните о моём дне рождения тогда, как я сам о нём забыл? Вы очень ответственный напарник.

— Смеётесь над старшим товарищем, Итачи-сан? — оскалил острые треугольные зубы Кисаме. — А я всего лишь хотел предложить вам немного отклониться от курса и направиться в город Санкан, в пятидесяти километрах к востоку, чтобы мы могли угоститься данго в честь вашего пятнадцатилетия.

Итачи вернул маску обратно на лицо и, спрыгнув с камня, двинулся на восток.

— Я знал, что вы согласитесь! — через секунду поравнялся с ним Кисаме. — И вы значительно повеселели, Итачи-сан.

Змея-посланница, которая приползла к нему вечером в гостиницу Санкана после отдыха на горячих источниках и ужина вместе с напарником, сообщила, что Шисуи, Орочимару, Наруто и Кимимаро вернутся в убежище только через два дня. Также Итачи надо было поделиться чакрой с «малышами», что тоже требовало его присутствия. Эксперимент саннина, на который они с братом подписались, немного смущал и одновременно его радовал, а сейчас он всем сердцем желал, чтобы всё получилось. Он не ожидал от себя подобных чувств, но гибель предыдущих кладок его сильно огорчила. Итачи сам не заметил, как стал волноваться и переживать из-за этого эксперимента.

Иногда ему снились сны, и Итачи видел заново отстроенный квартал Учиха в Конохе, шёл по его улицам, отвечая на приветствия и улыбки, любовался красивыми и спокойными лицами мужчин и женщин. Смотрел на маленьких детей, играющих в ниндзя и бегающих по дворам и крышам. Чувствовал запах выпечки и вкусной домашней еды, витающей над домами. Испытывал спокойствие и умиротворение, которое можно познать только после выматывающих миссий и лишений. Иногда в таких снах он мельком видел родителей. Мать всегда ему радовалась, а отец кивал и говорил: «что и ожидалось от моего сына» и сдержанно улыбался. Просыпаясь после подобных сновидений, он какое-то время лежал и смотрел в одну точку, пытаясь продлить ощущение приятного тепла в груди.

Как сказал Кабуто, в идеале их дети должны стать полноценными Учиха. Все они, несмотря ни на какие метки и игры сознания, будут индивидуальны, и, скорее всего, до возраста в два-три года, пока мозг не разовьётся до достаточного уровня, малыши не будут помнить и осознавать «прошлой жизни». Из-за этого, уже по словам Шисуи, и должны выйти разные дети, так как становление личности и основные черты характера проходят в детстве.

— Пусть подготовят вызов двенадцатого июня в полдень, — сказал Итачи посланнице. До этого времени он планировал посетить ближайшее убежище «Акацуки» в горах недалеко от Цучидо. В самом городе Страны Земли также находился и пункт обмена, куда им надо было сдать труп нукенина. Маленькая чёрная гадюка высунула язычок и уползла из номера, чтобы уйти в измерение змей, не привлекая внимание всплеском чакры, к которой был так чувствителен Кисаме и его ненасытная Самехада.

Как подозревал Итачи, благодаря этой поглощающей чакру твари, Хошигаки и добился такого огромного резерва чакры, что заслужил прозвище «бесхвостый биджуу». Впрочем, Итачи для использования Мангекё Шарингана, чтобы остановить Кисаме в случае нападения, хватало и пятидесятой части своего резерва. Поэтому, чтобы, как говорил Орочимару, «полностью раскрыть свой потенциал», Итачи в свободное время тренировался до упаду, отрабатывая свою вторую стихию и техники, используемые напарником. Тот не возражал, а иногда даже принимал участие в спаррингах, при условии исключения из боя гендзюцу.

Скорее всего, Учиха Обито желал, чтобы «последний представитель» его клана был сильным, к тому же это вполне подходило к легенде «жажды силы», по которой Мангекё Шаринган Итачи получил после убийства своих родителей и младшего брата.

— С-сас-ске, — поприветствовал Хэбики.

Четырёхметровый крапчато-жёлтый питон как всегда грелся на камнях недалеко от загона с козами, которые от такого соседства не желали возвращаться в стойло и ночевали в поле. Комацу-сан вместе с Миной приходилось ловить их, чтобы подоить. Но Хэбики сказал, что эти камни ему очень подходят, поэтому никто спорить с призывным животным не стал.

— Поделиться с тобой чакрой, Хэбики-чан? — предложил Саске и посмотрел на небо, определяя который час. — Скоро полдень. Время призыва Кабуто.

— Да… Но с-сначала поймай для меня того опос-с-сума, что сидит в ста метрах западней мес-ста, где ты с-стоиш-шь, — лениво пошевелил хвостом питон.

Саске усмехнулся, но спорить не стал. Медлительным Хэбики казался лишь на первый взгляд, и, скорее всего, змей просто не хотел тратить чакру для охоты, а, следовательно, подсчитал, что сам Саске израсходует на это меньше сил. Потери при передаче чакры у Саске составляли около двадцати пяти процентов. А чтобы змею хватило на человеческий «обратный призыв», необходимо было влить в Хэбики почти две трети резерва.

Контракт со змеями Рьючидо Саске подписал весной, в конце марта, когда Орочимару сообщил, что система циркуляции и объём резерва выдержат призыв. Сначала Саске мог призывать только посланников, на вид самых обычных змей, и тех не самых крупных, но постепенно объём резерва увеличивался, впрочем, он до сих пор не мог преретащить из Рьючидо кого-то вроде Хэбики. Крапчато-жёлтый питон был призывом Кабуто: названный брат оставил змея, когда Орочимару, Шисуи, Наруто и Кимимаро ушли в Танзаку.

Задачей Саске было поддерживать Хэбики и делиться с ним чакрой, а раз в несколько дней помогать змею призывать из Конохи Кабуто, который присматривал за каким-то опытом в лаборатории.

Опоссум был оглушён броском гальки и принесён на тёплые камни. Хэбики заглотил зверька, невероятно широко раскрывая пасть. Как Саске объяснил Кабуто, у змей подвижные кости черепа, поэтому они могут, как чулок, «натягиваться» на добычу, которая вроде бы, на первый взгляд, не должна пролезть в рот. Съеденный обед заметно «проскользнул» внутри «шеи» змея и пропал в более толстой его части.

— Полдень, — удовлетворённо сказал Хэбики, и Саске коснулся тёплой, гладкой и красивой шкуры питона, отдавая чакру.

Он не понимал, как змеи могут пользоваться ниндзюцу без рук и пальцев, хотя Хэбики был довольно общительным и не делал из этого секрета, признавшись, что мускульными сокращениями тела пережимает некоторые каналы системы циркуляции чакры, как делает шиноби-человек, пользуясь печатями. Только у змей кейракукей сильно отличается от людской, что, впрочем, не мешает им быть на высоком уровне развития среди призывных животных.

Мускульные сокращения чувствовались рукой, и с лёгким хлопком воздуха на поляне появился Кабуто, а Хэбики, наоборот, исчез, потратив на призыв всю чакру.

— Что такой невесёлый, Саске-кун? — поправив очки, спросил Кабуто, слегка улыбнувшись. Парень любил всех слегка поддразнивать, задавая каверзные вопросы или показывая проницательность, распознавать настроение и эмоции.

— Просто сегодня день рождения Итачи, а его не предвидится, — решил поделиться Саске. Иногда куда более разговорчивый, чем Итачи, Кабуто заменял ему старшего брата. Появлялся ирьёнин в убежище куда чаще, чем шпионящий в «Акацуки» родной брат.

— Приготовил подарок для своего нии-сана? — усмехнулся Кабуто.

— Ну, приготовил, — насупился Саске, но, услышав тихий смех, расслабился.

— Ничего, подаришь через пару дней, — склонился к нему Кабуто, заглядывая в глаза. — Орочимару-отоо-сама сообщил, что они прибудут послезавтра, так что, думаю, и Итачи-кун захочет навестить нас. Совсем скоро потребуется его помощь.

— О, так все скоро вернутся?! — не удержался от радостного возгласа Саске, улыбаясь.

Его меланхолия, нахлынувшая оттого, что друзья и старшие братья ушли, отступила. Конечно, особо скучать было некогда, младшие требовали постоянного присмотра, да и тренировки никто не отменял, но вечером, когда он смотрел на две пустые кровати в их с Наруто и Кимимаро комнате, становилось грустно. А ещё Саске переживал за друзей, за Итачи, за Шисуи и даже за Орочимару-сана, хотя тот точно был весьма и весьма сильным шиноби.