— Мне трудно сказать, я же только мельком видел его во сне. Сколько сейчас лет мальчику?

— Десять, — продолжил путь Орочимару. — Эта улучшенная печать… Она поможет?

— Нет. Та проклятая печать лишь немного продлит жизнь Кимимаро, — ответил Шисуи. — И причина болезни так и не была выяснена. Возможно, в том будущем, которое мы собираемся построить, всё будет по-другому. Быть может, что, когда вы выяснили про болезнь, было слишком поздно. Или просто не могли обратиться к самому лучшему ирьёнину всех пяти стран…

— Да, предупреждён, значит, вооружён, — согласился саннин.

— Знаете, именно из-за этого Кимимаро я решил дать вам шанс…

Орочимару только вопросительно посмотрел на Шисуи, и Итачи сам прислушался, потому что не был в курсе того, о чём говорил старший брат.

— Видите ли, Орочимару-сан. В тех видениях, иногда смутных и обрывочных, всё показано со стороны. И вы были там, мягко говоря, выставлены не самым приятным человеком. Но единственное, что меня удивило и насторожило, это Кимимаро. И в некоторой степени Гурэн, хотя я не был до конца уверен в её существовании. Я видел несколько воспоминаний Кимимаро, когда тот умирал, и из них было ясно, что вы подобрали его во время гражданской войны в Стране Воды, которая разгорелась там четыре года назад, это так?

— Да, он последний из клана Кагуя, — подтвердил внимательно слушающий Орочимару.

— Всего о вас и ваших взаимоотношениях я не знаю, но было понятно, что Кимимаро и Гурэн очень вас любили. Они даже хотели стать вашими сосудами и, как я понял, знали о своей участи. И вот что было странно. Несмотря на то, что у вас были как минимум два человека, которые были готовы и искренне желали стать вашими сосудами, теми всё время становились совершенно другие люди. Да и после болезни Кимимаро, когда тот стал, по-сути, не нужным и бесполезным, особенно, если учесть, каким чудовищем вас выставляют в Конохе, вы продолжали навещать его и пытаться вылечить или продлить жизнь. Это не укладывалось в общую схему. Поэтому я предположил, что вы просто не показывали этим детям, как на самом деле любите их.

Орочимару отвёл взгляд и промолчал, а Шисуи продолжил:

— Да, точно, теперь я вижу, что вы действительно их любите. Просто не хотели привязываться к ним и всё время держали дистанцию. Поэтому вы показались мне не безнадёжным, Орочимару-сан, и захотелось дать вам шанс.

Змеиный саннин кивнул, снова задумавшись, и остальной путь они проделали в тишине.

— Будьте внимательней. Мы приближаемся к лагерю нашего маленького клана. Мне обещали кучу ловушек, — хмыкнул Шисуи, когда солнце начало всходить из-за гор.

Через пару километров Итачи заметил натянутую на тропе леску.

— Здесь! — показал он на ловушку, соединяющуюся со взрывной печатью. — Тут тройная нить, осторожней.

Они обошли ещё несколько ловушек и, оценив укрепления периметра лагеря, Шисуи кивнул на неприметную щель в скале.

— Там.

Итачи хмыкнул, окинув взглядом местность, и мысленно похвалил ребят. Ничего не указывало на то, что в округе кто-то живёт.

— Так среди вас есть взрослые шиноби? — за их спинами поинтересовался Орочимару. — Я думал, что никто из старшего поколения Учиха не выжил в резне.

Итачи переглянулся с Шисуи и, взвинтив восприятие до максимума, помчался за старшим братом к пещере.

Из оговорок и реплик Учиха, которыми те обменялись, и того, что сказали ему, Орочимару понял, что остатки Великого клана являют собой младших его представителей. Этого не сказали вслух, но Орочимару был опытным шиноби и хорошо проанализировал ситуацию, в которой оказался сам и в которой оказались Учиха.

И каково же было его удивление, когда он ощутил из пещеры, на которую указал Шисуи, чакру взрослых, как минимум, двоих. Конечно, Орочимару не был полноценным сенсором, вроде обладающих бьякуганом членов клана Хьюга, но на относительно небольшие расстояния имел способность чувствовать источники силы и их сформированность. Благодаря такому «чутью» его работа с кадрами так ценилась в своё время Данзо. Орочимару видел потенциал даже в маленьких детях и мог спрогнозировать их дальнейшее развитие или отсутствие оного, что, надо сказать, вообще в целом облегчало работу в экспериментах и приводило к минимуму потерь.

На его взгляд, у того же Учиха Шисуи, не говоря о совсем молоденьком Итачи, источники чакры ещё не были до конца сформированы, а значит, они ещё смогут увеличить свой резерв, рост которого почти останавливается к двадцати — двадцати пяти годам, если шиноби до них доживают. После тридцати, если и возможен рост резерва, то совсем незначительный, не более одного — двух процентов, и то для этого требуются специальные методики тренировок. В «престарелом» возрасте можно лишь учить, оттачивать, трансформировать и оптимизировать техники, делая их менее чакроёмкими, ускорять выполнение, улучшать контроль над чакрой, сливать излишки чакры во внутренние печати и накопители, но не увеличивать резерв.

Так что Орочимару уже запланировал «раскачать» до максимума своих союзников, чтобы можно было жить и не опасаться тех же «Акацуки», особенно Лидера, Какузу, Кисаме и эту чёрно-белую тварь, которая имела неприятную привычку лезть, куда не следует, и против которой, слава фуиндзюцу, кое-что можно было предпринять.

Короткий вопрос, которым Орочимару хотел показать доверие к союзникам: так как он раскрывал некоторые из его способностей, привёл к странным последствиям. Оба Учиха, мгновенно напрягшись, поспешили к своим детям. Кажется, наличие взрослых в лагере не предполагалось.

Поразмыслив секунду, Орочимару последовал за молодёжью, никаких «злых намерений», страха и жажды крови он не ощущал, поэтому и подумал, что взрослые шиноби, с полностью сформировавшимися источниками, являются частью клана.

— Нии-сан! Онии-сан! — услышал он разноголосый детский хор, когда переместился в пещеру, воспользовавшись своей стихией земли. Слишком узкий лаз подходил разве что подросткам и никакого желания протискиваться у Орочимару не вызвал.

Братья Учиха были окружены стайкой разновозрастной мелочи, среди которых был и паренёк повзрослее, было видно, что тот изо всех сил старался не присоединиться к остальным и не повиснуть на своих старших родичах. Именно этот паренёк и заметил Орочимару, тут же активировав шаринган сразу с двумя томоэ. И он еле удержался, чтобы не облизнуться: потенциал мальчика был крайне высок и даже мог превзойти потенциал Итачи, который, в свою очередь, пусть и был на уровне Шисуи, но через пару лет уже мог превзойти своего старшего брата.

«Не тот ли это младший брат, который мог убить меня?» — подумал Орочимару. Шисуи обернулся и кашлянул, призывая детей к порядку.

— Это Орочимару-сан, он наш союзник, поприветствуйте, пожалуйста, этого шиноби, как положено.

Дети выстроились в шеренгу и дружно выполнили полагающийся поклон.

— Здравствуйте, глубокоуважаемый Орочимару-сан, — единодушным хором прозвучало приветствие, от которого он даже хмыкнул, молодые шиноби не испытывали страха, не старались ему угодить, а с достоинством и вежливостью поздоровались, но это было очень тёплое приветствие, ему были рады, и им было любопытно, кто он такой.

Кроме одной девочки, возраста Кимимаро, и «потенциального мальчика» с двумя томоэ в шарингане у детей не стояли ментально-эмоциональные блоки, которые обычно ставят клановым детям после восьми лет. Всё для того, чтобы на мозг не могли воздействовать и ставить закладки менталисты, вроде представителей клана Яманака. Блок так же затруднял определение эмоций, которые могли отслеживать как достаточно тренированные и опытные шиноби, так и многие, даже слабенькие, сенсоры. Так что Орочимару сделал соответствующий вывод о возрасте молодняка великого клана.

— Орочимару-сан один из Великой Тройки саннинов, — словно услышал молчаливые детские вопросы Шисуи. — Его подруга и товарищ по команде, саннин Сенджу Цунаде, в скором времени должна будет стать новой Хокаге Скрытого Листа.