Мы проходим к столу, который застелен белоснежной скатертью. На нем стоит два массивных бокала, большое блюдо с фруктами, коробка конфет и ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского. Посреди стола стоят две свечи, которые Вадим тут же начинает зажигать.

— «Здесь не хватает только музыки!» — воскликнул он.

— «Поверь, здесь и без того хорошо…» — робко ответила я.

— «Главное, что ты здесь, Варя. Остальное сущие пустяки».

— «Спасибо тебе» — с восхищением твержу я.

— «Я хочу выпить за этот вечер…».

— «И я…».

Вадим аккуратно открывает шампанское, и вскоре звон наших бокалов разносится по всей крыше.

— «Я очень волнуюсь, Варя».

— «О чем ты? Что случилось?» — встревоженно спрашиваю я.

— «Черт, я хотел это сделать еще вчера. Прости, мне нужно успокоиться…давай поговорим о чем-нибудь другом!».

— «Как скажешь. Как прошел день? Во сколько вернулся домой после вчерашнего ужина? У меня много вопросов, Вадим, к тому же ты обещал рассказать о вашем разговоре с отцом».

— «День прошел быстро, даже и моргнуть не успел. Я вернулся в час ночи, к счастью, дорога была пустой, поэтому доехал быстро. На счет разговора с твоим отцом…ты хочешь знать все в тончайших подробностях?».

— «Не знаю, расскажи что угодно, Вадим, я вообще ничего не понимаю».

— «Ладно, все эти тайны мне и самому не нравятся. Я разговаривал с твоим отцом по поводу тебя. Да, мне хотелось узнать тебя получше, поэтому я просил его рассказать о тебе как можно больше, но дело не только в этом…я наконец-то почувствовал себя прощенным. Мы очень поладили с твоим отцом, и я этому безгранично рад. Так скажем, половина задуманного сделана».

— «Из всего того, что ты сказал, я поняла лишь то, что вы с отцом поладили. Какая еще половина дела? О чем ты?».

— «Варя, ты действительно не понимаешь, к чему я клоню?!» — неожиданно спросил он.

— «Вы то и делаете, что постоянно говорите с отцом загадками! Я не люблю все эти ребусы, просто скажи мне, в чем дело?».

— «Я думал, что ты умная девочка и любишь все эти загадки, тайны» — продолжает он.

— «Вадим…».

— «Фух, хорошо, так и быть. Я просил у него твоей руки».

— «Эмм…что? Ты серьезно?» — едва понятно проговариваю я.

После моих слов он вытаскивает из кармана небольшую бархатную коробочку, раскрывает ее, и я вижу в ней крохотное колечко, которое отражается всеми переливами. Вадим поднимается с места, поправляет бабочку, приспускается на одно колено и начинает говорить:

— «Ты все прекрасно слышала, Варя. Я могу долго настраиваться, но, похоже, что сегодня самое время, так что я начну. Было время, когда я уже разуверился в том, что смогу встретить хорошую девушку. И как же я был рад, когда этот момент все-таки настал. Все переменилось с тех пор, когда ты появилась в моем доме, наша первая встреча до сих пор сидит в моей голове. И знаешь, тот первый ужин, который ты для меня приготовила, на самом деле был не так уж и плох, просто я как обычно противился. С каждым днем я начинал понимать, что в тебе есть все, а самое главное тепло, которое ты дарила мне на протяжении всех дней, что была рядом со мной. И ведь это несмотря на то, что почти каждый день у нас были разногласия. В какой-то момент я совершил большую ошибку, обидел тебя, а потом сидел и полагал, что эта ошибка сама собой разрешится. Какой же я был глупец. Когда я действительно осознал, что могу тебя потерять, я решил бороться. Да, те букеты были большой глупостью, но я правда хотел все изменить. Потом начал приезжать к тебе и как только видел тебя почти с ума сходил. И что ты со мной делала?».

После этих слов он делает глубокий вдох и словно набирается воздуха. Вы, наверное, спросите, что же делала в тот момент я? Я молча слушала каждое его слово, а этот деревянный стул, на котором я сидела, словно приковал меня к себе. Сердце бьется настолько быстро, что тебе вдруг становится от этого страшно, вдруг оно и вовсе выпрыгнет из твоей груди. Начинают подступать слезы, в горле скапливается большой комок. Хочется сказать столько всего, но ты не можешь.

Меня вдруг начинают душить слезы, но я всячески стараюсь себя успокоить. Глядя на меня, Вадим снова собирается с силами, все также стоит на одном колене и вскоре продолжает говорить свою речь:

— «Прошу, не плачь. Уж поверь, Варя, таких слов я никому не говорил, да и больше не скажу, потому что я определился со своим выбором. Наши прошлые жизни никак не были связаны, и мы даже не знали о существовании друг друга…НО!…У нас есть будущее! И я хочу связать свою будущую жизнь с тобой. Знаешь, вот теперь я сказал все что хотел и даже больше. Буквально десять минут назад ты прошептала мне, что любишь меня. Я говорил тебе то же самое, и могу сказать это хоть тысячу раз. Я люблю тебя, Варя. И я хочу, чтобы ты стала моей женой».

— «Скажи, ты согласна?» — вдруг спрашивает он.

Я все также смотрю на него и только сейчас понимаю, что наконец-то услышала все те слова, которые так мечтала услышать именно от него. Он тот самый первый мужчина, который сумел разбудить мои чувства. Хочется верить, что он будет не только первым, но и единственным мужчиной, с которым я проведу всю свою жизнь.

Вадим все также смотрит на меня с надеждой и ждет ответа, я вижу в его глазах ясность, доброту, тепло, все то, что я не видела в нем раньше. Это ли не чудо? Задерживаю дыхание, на секунду закрываю глаза, делаю выдох и вдруг начинаю говорить:

— «Смотрю на тебя и вижу, что ты и в самом деле изменился. Я наконец-то увидела в тебе то, чего так желала. Ты смог убедить меня в том, что ты умеешь любить и любишь. Ты открыл мне свое сердце, и знаешь, оно вовсе не холодное. Все то, что тогда произошло между нами, теперь кажется мне таким неважным. Ты очень много значишь для меня в этой жизни, Вадим…поэтому, я согласна».

Произношу эти слова и чувствую невесомость. Стало так легко и беспечно, что хочется взлететь. Вадим нежно держит мою ладонь, аккуратно достает кольцо и потихоньку надевает его на безымянный палец. Мы на минуту замолкаем, он встает с колена и протягивает мне свою руку. Я отвечаю ему взаимностью и нахожу в себе силы, чтобы подняться с места. В какой-то момент мы оба понимаем, что сейчас будет. В нашей памяти проносится тот самый вечер, когда мы впервые танцевали. Вадим приобнимает меня за талию, я принимаю ту самую исходную позицию, которой он же меня научил, и мы вдруг начинаем плавно двигаться. Нам даже не нужна музыка, мы просто двигаемся в такт. Из-за ветра мои волосы снова начинают развеваться, платье игриво переливается в темноте, а ноги то и делают, что продолжают двигаться в нужном направлении. На наших лицах разливается улыбка, Вадим все ближе наклоняется ко мне, а потом свершается тот самый долгожданный поцелуй. Все на чем ты стоишь тут же уходит из под твоих ног… И ты понимаешь, что поистине счастлив.

Думаете, что на этом наша история закончилась? Отнюдь, нет. Черед полтора месяца мы с Вадимом поженились, свадьбу было решено сыграть в его саду, в котором несмотря на осень все еще благоухали розы. Отец продал нашу квартиру и вскоре перебрался в наш большой дом, где мы каждый день проводили вместе, в кругу нашей небольшой семьи. И даже на этом все не заканчивается! Еще через год у нас случилось еще одно счастливое событие — у нас родился сын, которого мы как и обещали назвали Иваном.

Все случайности не случайны. И даже злодеи порой могут становиться белыми и пушистыми. Им, как и другим людям, рано или поздно дается шанс на то, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Мы сами творим свою судьбу, строим жизнь, сами привносим в нее что-то новое, неожиданное. И только от нас зависит наше будущее.

Еще несколько дней в доме была настоящая идиллия, Вадим Александрович возвращался домой в приподнятом настроении, я подавала ему ужин, порой он даже пытался подшучивать и поднимать мне настроение. Было ощущение, что тех первых дней и вовсе не было. Может, мне все это приснилось?! Только такое объяснение я давала всему этому. Так и сейчас, после тяжелого рабочего дня он вернулся с работы прямо к самому ужину, поприветствовал меня улыбкой и пошел в комнату, чтобы переодеться. Я же непосредственно пошла на кухню, где разогрела еду, а позже поставила поднос с ужином на стол. Казалось, что все пришло в норму, он привык ко мне, а я понемногу начинала привыкать к тому Вадиму Александровичу, о котором мне рассказывали его водитель и Григорий Сергеевич.