— Не то, чтобы мне не хватило той резни, которую мы устроили в лагере орков… - проворчал лич. - Если кто-нибудь знает, как вести переговоры с ящерами-дикарями, которые, похоже, не берут пленных и не говорят по-общевеснотски, я открыт для предложений, - он огляделся, но ни спящая Вакилла, ни стены старого форта, ни вьюга за окном, ни весело потрескивающий костер не смогли внести никаких разумных предложений. - Ну, раз светлых идей ни у кого нет, у меня найдется пара темных…

***

— Ты там еще не замерзла, женщина? - поинтересовался Сар’ар.

— Я придумала заклинание, с помощью которого можно согреться, - отозвалась Ариша. - По моим расчетам, пройдет еще сорок минут, прежде чем я умру.

— Так значит у огненных ведьм есть и полезные заклинания? - усмехнулся Сар’ар. - Я думал, вы только жечь и разрушать горазды.

— Если вы о Вакилле, то она просто еще молода. Доживет до моего возраста — станет поспокойней.

— Что-то я сомневаюсь, - пробормотал Сар’ар. - Такие ненормальные не доживают до твоего возраста.

— Я тоже была ненормальной, когда была, как Вакилла, - возразила ведьма.

— Да неужели? Ну, давай, удиви меня рассказами о своих безумствах.

— В ее возрасте у меня уже было два сына от разных отцов.

— Что бы умное… Стоп, в семнадцать лет?? В мое время человеческие женщины были менее развратны… Кстати, я не видел на Хэгмаунте ни одного ребенка мужского пола. У вас ведь нет никакого чудовищного, кровавого и бессмысленного ритуала?

— Нет-нет, просто если рождается мальчик, мы подкидываем его на порог дома его отца. Жители залива не особенно жалуют этих детей и называют их «ведьминым отродьем», но королевские законы в их отношении достаточно гуманны… Орден и Академия с удовольствием принимают их в свои ряды, ведь их родословная обеспечивает им врожденные способности к магии. Иногда мне кажется, что нашим сыновьям повезло больше, чем дочерям — их, по крайней мере, не травят собаками и не сжигают на кострах. Но тогда я так не думала… Когда моего первого сына забрали у меня и отдали его отцу — сыну рыбака из Нортбея, я сначала пыталась выкрасть его обратно, а когда не получилось, я просто соблазнила другого мужчину, надеясь, что смогу найти счастье, родив дочь.

— И у тебя снова родился сын? - предположил призрак.

— Именно. Как видишь, «человеческие женщины», как ты нас называешь, в молодости горазды на глупые поступки.

— Может и так. Единственной человеческой женщине, с которой я был достаточно близко знаком, было четыреста лет, так что мне трудно судить, насколько глупа она была в молодости.

— А я думала, что тебе тысяча лет, - удивилась ведьма.

— Тысяча двести пять, если быть точным.

— И за столько лет ты не был знаком с человеческими женщинами?

— Был. В основном, это были те, кого я использовал в своих целях. Того, кого используешь, нужно изучить, но знакомится с ним слишком близко не стоит. После того, как ты начинаешь смотреть на человека, как на человека, ты уже не можешь смотреть на него, как на инструмент.

— Мне кажется, что нашему повелителю это удается… - предположила ведьма, но тут же, опомнившись, добавила. - Но, если что, я этого не говорила.

— Лорд Хакар — великий человек, - отозвался призрак. - Но, если что, я этого не говорил… Похоже, здесь форта нет. Сворачиваем к северу. Держись, женщина — ветер будет в лицо.

***

Мал Хакар никогда не предполагал, что когда-нибудь совершит глупость, подобную собственноручному уничтожению деревни или истреблению какого-нибудь племени. Дело было не в том, что ему были противны массовые убийства — в Нортбее он убил многих, а тех, кого не убил сам, позволил убить упырям и никакая сила не могла заставить его пожалеть об этом, — из всех видов убийств лич презирал лишь бессмысленные. С самого начала своей карьеры волшебника, и, особенно активно, — после битвы при Хэгмаунте, — Мал Хакар твердил себе, что маги не созданы для сражений с толпами противников, а его собственная победа над Мал Ксаном убедила его в том, что один в поле не воин, каким бы великим чародеем этот один не был. В итоге, лич стал достаточно силен, чтобы уничтожить небольшое племя ящеров задолго до того, как осознал это. Произошедшая резня стала для него полной неожиданностью — с верхних этажей башни появлялись все новые и новые ящеры, а Мал Хакар все убивал и убивал их. Пращи и копья дикарей оказались бессильны против той скорости восстановления, которую давал Ке’мик’ад’жи, но они с невиданным упорством бросались в бой.

«Что это за безумие? - спрашивал себя лич, пронзая мечом очередного ящера. - Почему они все нападают и нападают? Они же видят, что им не победить. Им неведом страх? Почему они не отступят? Они так ненавидят меня? Но я здесь первый раз — так в чем же дело?»

Отсутствие ответов и бессмысленное упорство ящеров злили Мал Хакара все больше и больше. Первоначальное недоумение и намерение просто показать ящерам свое превосходство и обратить их в бегство сменились желанием перебить назойливых существ. К тому моменту, как лич понял свою ошибку и заметил в действиях врагов систему, все племя уже было уничтожено.

— Вот оно как, - произнес Мал Хакар, разглядывая залитую кровью крышку люка, который, видимо, вел в подвал. Крышка явно была здесь еще до ящеров — лич сомневался, что ящеры смогли бы приподнять ее иначе, чем втроем. - Они пытались отвлечь меня, чтобы пробиться к люку. Должно быть, внизу у них какое-нибудь оружие или заклинание, и они были уверены, что если доберутся до люка, то смогут меня победить. Подумать только, будь племя раза в два больше, это могло бы получиться… Похоже, я слишком привык полагаться на Ар’ак’шу и стал беспечным, — как только ее не оказалось рядом, я проворонил подвал с вражеским супероружием. Пожалуй, мне стоит стать дотошным и осторожным, как Мелипсихона… по крайней мере, пока не вернутся Ар’ак’ша и Сар’ар.

Лич преодолел желание заглянуть в подвал и посмотреть, почему ящеры так стремились туда прорваться. Он отошел от люка и вернулся к костру.

— Ты как, Вакилла? - спросил он у ведьмы.

— Повелитель… В вас копье торчит.

— Вообще-то, целых три, - весело отозвался лич. - И еще три прошли насквозь, но это пустки — лича вообще непросто убить копьем, а те раны, которые я все же получил, Ке’мик’ад’жи скоро залечит. Хорошо быть мертвым… Сейчас важно другое — у тебя хватит сил зажечь огонь на башне?

— Конечно, повелитель, - ответила ведьма, приподнимаясь.

— Побереги силы, - остановил ее Мал Хакар. - Я сам тебя донесу — сейчас, только копья вытащу.

Вытащить застрявшие в грудной клетке копья оказалось не так уж просто.

— Дайте помогу, - предложила ведьма. - Вы не должны так делать, повелитель. А вдруг вам попались бы сильные ящеры?

— Единственным сильным там был шаман. И вообще, кто по-твоему, во всем виноват? Кто свалился помирать прямо посередь болота?

— Ой, а наши-то до сих наверное замерзают! - воскликнула Вакилла. - Я совсем про них забыла…

Вместе им все-таки удалось вытащить из лича все копья. Затем, невзирая на протесты ведьмы (надо сказать, не особо активные), Мал Хакар снова взял ее на руки и направился было к лестнице, но в это время у него за спиной раздался скрип — это поднималась крышка подвального люка.

— Гоблин подери, неужто их супероружие самоходное? - мысленно выругался лич, опуская ведьму на пол.

— Повелитель! - начала Вакилла, увидевшая что-то за спиной у лича.

— Не смотри! - оборвал ее Мал Хакар. - Это василиск.

Он не догадался и не предположил, он просто почувствовал это — пронзающий взгляд пары глаз, нацеленный ему в спину. Никто в Весноте никогда не видел василисков — но, тем не менее, все слышали о них. Взгляд взрослого василиска превращал в камень любого, кто посмотрит ему в глаза — и личи не были исключением. Несмотря на тщетные попытки магов Академии получше изучить василисков, никто до сих пор не мог точно сказать, как именно работает их ужасающая способность. В Академии в свое время распространялась брошюрка «Как вести себя при встрече с василиском». Хасан Нортваллей, по юности опасавшийся всевозможной нечисти, выучил эту брошюрку наизусть и даже сейчас мог повторить ее слово в слово, но ничего полезного кроме совета «ни в коем случае не смотреть василиску в глаза», она не содержала. Авторы умолчали о том, что у василиска помимо смертоносного взгляда есть еще две лапы с весьма внушительными когтями.