— Сначала нужно кое-что проверить, - отозвалась девушка.

Она наклонилась над оркшей и заклинанием остановила поток крови, хлыставший из обрубка левой руки.

— Отвечай, - обратилась она к Кобре. - Почему тебя зовут Коброй?

— Традиция, - пробормотала оркша не открывая глаз. Судя по всему, она была в полуобморочном состоянии и не особенно понимала, с кем разговаривает. - Наша семья происходит от Шиссат, Белой Змеи, поэтому всех женщин называют именами змей.

— Ты — Кобра, дочь Мамбы, дочери Демансии, дочери Дрисадалии, дочери Шиссат? - спросила Церцея.

— Да, это я.

— Хозяин, - обернулась Змея к Мал Хакару. - Помнишь, на берегу Аефена ты сказал, что будешь должен мне одну жизнь? Отпусти эту девочку.

— Да нет проблем, - отозвался лич, продолжая разглядывать кольцо. - Пусть проваливает.

— Вы уверены? - переспросил Сар’ар.

— Для Повелителя Тьмы иметь долги непозволительно. Если Церцея настолько глупа, что готова простить мне мой долг за одну безрукую оркшу, то я просто буду считать, что легко отделался. Церцея, проследи только, чтобы твоя Кобра отправлялась прямиком домой и больше не показывалась мне на глаза.

— Хорошо, Хозяин, - кивнула Церцея. - Пойдем, змейка.

Она взвалила Кобру на плечи и смылась в неизвестном направлении.

— Она так ничего и не объяснила, - мрачно произнес Сар’ар, пряча меч в ножны.

— Да забудь уже об этом, - отмахнулся Мал Хакар. - Наверняка у них какой-нибудь тайный змеиный орден. Ты же мне сам рассказывал про древнегномьи волчьи культы. Наверное что-нибудь похожее, но со змеями. У нас есть дела поважнее… - его голос стал серьезным. - Взгляни на это безобразие.

Лич жестом предложил призраку оглядеться. Лагерь был почти полностью заполнен растерзанными телами орков, среди которых не было ни одного целого.

— Похоже перебор вышел, - саркастично заметил эльф.

— Когда я дрался с этой девчонкой я разозлился и утратил контроль над упырями, вот они и разорвали все живое, до чего смогли дотянуться.

— Вам следует… - начал Сар’ар.

— Нам следует зарыть трупы, - прервал его лич. - Пусть Старик и его ребята займутся этим. Не думаю, что тут хоть что-то можно воскресить. Мелипсихона… Мелипсихона, ты где?

— Здесь, - отозвалась некромантка, которой удалось незаметно подойти и встать у него за левым плечом.

— Проведи учет всего захваченного добра. Ар’ак’ша, отправляйся обратно к Абезу и скажи Ротвулфу, что мы вернули товары, но в результате несчастного случая гномы-машинисты погибли. Не думаю, что отказываться от сделки в его интересах. Сар’ар, не пускай сюда младших чернокнижников, пока всех орков не закопают. Ни к чему им…

— Мне приказать Вакилле заняться переносом лагеря? - уточнил призрак.

— Да, так будет лучше всего.

— В произошедшем есть и моя вина, лорд Хакар, - вдруг произнес Сар’ар. - Контроль над большим количеством нежити за раз требует предельной собранности, и лорды-личи обычно не принимают лично участия в сражении, чтобы более точно управлять войсками. Я знал об этом, но забыл вас предупредить… Я уже очень давно не видел, чтобы личи сражались на передовой, а когда видел… там была особая ситуация. Полагаю, вам впредь следует воздержаться…

— Не следует, - возразил Мал Хакар. - Я не просто лич. Я — Повелитель Тьмы. Повелитель Тьмы должен возглавлять темные силы, он должен вселять ужас. И к тому же… какой смысл быть сильнейшим темным магом на Континенте, если нельзя использовать эту силу?

— В таком случае, возможно вам стоит держать в тылу нескольких некромантов, которые будут управлять нежитью, пока вы сражаетесь.

«Ага, если бы у меня еще были некроманты, которым я достаточно доверяю», - подумал Мал Хакар.

— Я поразмышляю над этим, - сказал он вслух.

***

Сначала Гродук думал, что его непременно найдут и убьют — если не страшные женщины, недовольные скудостью полученной от него информации, то по крайней мере орки, которых он сдал. Но прошел день, потом второй, и никто за ним не приходил. Утром в четверг гоблин наконец решился вылезти из норы и добежать до озера — наловить рыбы. Но стоило ему прорубить во льду отверстие, как… ну, разумеется его схватили за шиворот.

— Нет, только не страшные женщины! - в ужасе взмолился гоблин.

— Кто это тут страшная? - поинтересовалась державшая его за шиворот оркша. Посмотрев ей в глаза, Гродук пожалел, что не остался в своей норе навечно. У предыдущей страшной женщины, которая поймала его три дня назад, были глаза убийцы, жаждущего крови, а у этой был взгляд скучающего убийцы, говоривший «я непременно убью всех гоблинов на свете, если у меня будет свободная минутка между обедом и ужином»

— Ма… ма… мар слухат тар! - выговорил гоблин. - Тар Анаконда-паран — Рагжун Вужан жон! (ороч. «Я… я… я слышал о тебе! Ты — Анаконда, глава Братства Убийц!»)

— Кут-кут-кут, мар Анаконда, - закивала оркша. - Слухат, ки-орк. Тар шисат мар паран-рон? (ороч. «Да-да-да, я — Анаконда… Слушай, гоблин. Сестру мою тут не видел?»)

— Кобра-паран? - переспросил гоблин, надеясь, что искомой сестрой окажется единственная оркша, чье местоположение ему хотя бы примерно известно.

— Кут-кут, - согласилась Анаконда. - Мар шисат во тсат… Тар хат паран-варох, Кобра. Тсат мар барад тар пар… - она взглянула на гоблина так, будто первый раз его увидела. - Тар тсат? Толкат мар дат Кобра. (ороч. «Да-да… Выходит, она все же здесь… Тебе не сбежать, Кобра. Сегодня я надеру тебе задницу… Ты еще здесь? Расскажи, как найти Кобру.»)

И гоблин рассказал все. Он рассказал даже то, чего пять минут назад не знал. И, хотя он не больше, чем на допросе трехдневной давности, представлял, где находится Кобра, он умудрился нацарапать на снегу подробнейшую карту местности и объяснил, где может находится лагерь.

— Тар барат, - похвалила его Анаконда. - Тар дат тар рон. (ороч. «Молодец… Можешь идти домой.»)

«Никогда больше не буду ловить рыбу в этом озере… нет, вообще никогда больше не буду ловить рыбу,»-пообещал себе гоблин, убегая.

— Ки-урк барат рон… - задумчиво произнесла Анаконда, глядя ему вслед. - А ки-орк на кура шисат-слухат… (ороч. «Полезный народец эти гоблины… Столько информации от одного…»)

***

— Вино линтанирского производства — четыре бочки, общей стоимостью восемьдесят золотых монет, древесина линтанирского ясеня — два полных вагона, общей стоимостью четыреста золотых монет, древесина листрийской сосны — половина вагона, общей стоимостью шестьдесят золотых монет, древесина черного дуба — половина вагона, общей стоимостью восемьдесят золотых монет. Ювелирные изделия из золота и серебра, определить стоимость затруднительно, но по общей стоимости металла — четыреста пятьдесят золотых монет. Итого товаров на десять сотен и семьдесят золотых монет.

— Спасибо, Мелипсихона, - кивнул лич. - Я уверен, что господин Ротвулф в конце концов получит за эти товары намного больше, но нас вполне устроит и такая сумма. Кстати, если учесть те пятьсот монет, которые я получил авансом, мы теперь на семьдесят монет богаче, чем были, когда переправлялись через Великую Реку. Нам с Сар’аром деньги ни к чему, но я думаю, будет справедливо, если вы с Церцеей разделите эти семьдесят монет между собой.

На тридцать пять золотых монет можно было полностью снарядить двоих тяжеловооруженных пехотинцев. Даже для государственного чиновника это была крупная сумма. Для Церцеи, происходившей из дворянской семьи, эти деньги были просто приятным подарком, но Мелипсихона, родившаяся в семье керлатского деревенского старосты, куда лучше осознавала размер этой суммы. Тем не менее, она покачала головой.

— Вы не должны награждать нас золотом за то, что мы просто выполняли свою работу, - сказала некромантка. - Если хотите, наградите Амелию и Никодима, которые совершили больше, чем были обязаны согласно присяге, помогая вам подавить мятеж Зазингела.

— А я возьму свою долю, - сообщила Церцея. - Накуплю новых платьев. Спасибо, Хозяин.