Две фигуры в плащах убегали от кого-то по грязным улицам столицы Керлата.

— Почему мы бежим, господин? - спросила та, которая была повыше, когда они свернули в переулок и погоня промчалась мимо. - Вы же самый сильный на свете, почему вы должны все время скрываться?

— Пока солнце светит в небе, темному магу не одолеть светлого.

— Тогда уберите это солнце с неба, пусть больше не светит! - воскликнула девушка.

— Солнце светит, потому что таков закон природы, - покачал головой некромант.

— Нет такого закона, чтобы сильный убегал от слабого!

Женщина в домашнем крестьянском платье сидела у кровати больного старика.

— Господин, вы должны стать личем!

— Глупости, - проворчал темный маг. - Мне нужно всего лишь пережить Маршала Гведдри, каких-то там пять-десять лет протянуть.

Старик закашлялся.

— Вы проболели всю зиму, господин. Вам нельзя рисковать — Ритуал следует провести как можно скорее! - настаивала женщина.

— Я не хочу быть личем… Ты же знаешь, наши печати… Да еще и то, во что я в итоге превращусь. Это слишком жестоко по отношению к тебе.

— Я была счастлива с вами девятнадцать лет, переживу уж как-нибудь пару часов боли, - улыбнулась Мелипсихона.

— Ты что-то хочешь мне сообщить, Мелипсихона? - поинтересовался лич.

— Да, господин. Я хотела бы заметить, что Хасан становится… - она хотела сказать «опасным», но поняла, что это может прозвучать, как сомнение в силе лича, так что вместо этого она подобрала другое слово. - Трудноуправляемым.

— А разве он должен быть легкоуправляемым? - ехидно поинтересовался Мал Ксан. - Не помню, чтобы я учил вас быть послушными марионетками. Власть держится не на покорности, а на силе. До тех пор, пока он не станет опасным, его трудноуправляемость меня не волнует, благо со своей работой он пока справляется.

— Да, господин, - поклонилась женщина, так и не осмелившись сказать, что, по ее мнению, Хасан уже опасно близко подошел к черте, перейдя которую он станет опасным для своего господина. Но, разумеется, через их связь он услышал и невысказанное.

— Мы ошиблись в самом начале. Нам не следовало столь сильно бояться Маршала Гведдри и ждать его смерти, - произнес лич. - Теперь нам придется столкнуться с последствиями нашего промедления. Именно это должно нас волновать, а не Хасан Нортваллей и его мотивы.

— А я рада, что мы подождали, - возразила Мелипсихона. - Даже если нас теперь убьют, я прожила эти двадцать девять лет именно там и с тем, где и с кем хотела.

Арз’ман’дан, - беззвучно сообщил Мал Ксан. - они идут.»

«Поняла», - так же без слов отозвалась волшебница.

— Арз’ман’дан… - лич внезапно перешел на вербальный метод общения. - Даже если нас теперь убьют, я тоже прожил эти двадцать девять лет именно так, как хотел.

В этот момент из тьмы вылетел призрак с мечом и помчался на Мелипсихону. Женщина вытащила из своего короба гнома, а затем направила на Сар’ара поток молний. Гном же вытащил молот, готовый прикрывать свою хозяйку. Тем временем, Мал Ксан направил Теневой Разрушитель на Хасана, нападавшего с другой стороны. Молодой некромант упорно бежал вперед сквозь поток молний и лич уже приготовился перейти к ближнему бою, когда Хасан вдруг присел. Сквозь треск молний Мелипсихоны Мал Ксан не рассышал слов заклинания и оно стало для него полным сюрпризом — земля разверзлась и они с Нортваллеем оба полетели в яму.

— Так я и знал, что от этого облака можно спрятаться под землей, - удовлетворенно произнес Хасан, вставая на ноги. При падении он, кажется, повредил ногу, но надеялся, что Си’ях’кан позволит ему завершить бой, невзирая на ранение.

— Да, оригинальный метод разделить противников, - согласился лич, тоже поднимаясь. - Или же ты сделал это, чтобы компенсировать мое превосходство в дальнобойности?

— И то, и другое.

— Отличный план, - похвалил Мал Ксан.

Кто-то, незаметный личу, но хорошо слышный Хасану, коротко усмехнулся.

«Не вздумай использовать Волну Тени напрямую, - услышал Хасан голос у себя в голове. - Можешь яму завалить.»

Некромант кивнул незримому собеседнику и стукнул посохом по земле, создавая вокруг лича кольцо из земляных кольев. Лич тоже стукнул посохом и отделившийся от него двойник бросился вперед.

«Волну Тени», - приказал голос в голове некроманта. Хасан направил поток энергии в колья за мгновение до того, как двойник лича оказался рядом с ним и нанес удар посохом. Настоящий Мал Ксан выпустил из рук поток молний, который смел земляные колья и тоже бросился в атаку.

«Бей левого», - поступило следующее распоряжение. Хасан ударил посохом левого противника, который (это был настоящий Мал Ксан) тут же отлетел и врезался в стену ямы. Двойник, стоявший справа, тоже почему-то исчез.

«Он получил уже две Волны Тени, удар посохом, даже еще и упал в яму, а по нему особо не скажешь… - отметил некромант. - Похоже, его Си’ях’кан еще сильнее моего.»

«У личей это называется Ке’мик’ад’жи, - поправил его внутренний голос. - Думаю, он может не особенно опасаться физических атак.»

Мал Ксан поднялся на ноги и вновь атаковал, но вновь был отброшен к стене — и вновь без особенного вреда для себя. Хасан создал путы, временно прикрепившие лича к стене.

«Может не опасаться, говоришь? У меня появилась отличная идея. В конце боя такого обычно уже не используют, но тем лучше.»

Пока лич вырывался из опутавших его корней, некромант начал собирать силы для более мощного заклинания… И, как назло, именно в этот момент из груди лича появилось лицо, а затем и все тело Ир’шаза.

— Давно не виделись, - прохрипел он, набрасываясь на некроманта.

На этот раз Хасан точно успел заметить, как прямо из его плеча появилась черная костяная рука с мечом, отразившая удар ятагана Ир’шаза, и сразу понял, кто же уничтожил двойника лича. Ир’шаз и Мал Ксан ее тоже заметили.

«Я думал, ты не можешь вмешиваться в бой напрямую», - мысленно обратился Хасан к своему союзнику.

«Раз уж меня все равно все заметили, ничего тут не поделаешь», - отозвался тот и в этот момент Хасан отчетливо почувствовал его присутствие. Да и не только Хасан — Ир’шаз испуганно отступил на шаг назад, а где-то наверху Мелипсихона и Сар’ар прекратили сражаться и удивленно посмотрели в сторону ямы. Даже аура черного облака не смогла заглушить это чувство присутствия.

Как любили говорить в Блэквотере, рыбак рыбака видит издалека. Маги каждой школы обладали способностями, позволяющими дистанционно обнаруживать применение и источники магии этой же школы. У магов Тьмы эта способность носила труднопроизносимое название Уч’ун’йу’ку’лак. С ее помощью тренированный маг тьмы мог обнаружить другого темного или светлого чародея на расстоянии нескольких миль. На расстоянии в пару десятков футов это мог сделать даже какой-нибудь жалкий темный адепт и, разумеется, чем сильнее был сам чародей, тем легче было его обнаружить. Обычно использование Мира Теней — заклинания, соединяющего мир живых с миром мертвых, — мешало применению Уч’ун’йу’ку’лак, потому как аура Мира Теней перекрывала своей чернотой ауры любых других магов, как темных, так и светлых.

Но на этот раз энергию, исходящую от Хасана трудно было назвать аурой. Это было именно чувство присутствия. По силе и ощущениям это напоминало ауру, которую оставляло само облако Мира Теней, только вся эта сила была сконцентрирована в одной точке. Казалось, будто вся темная магия… нет, вообще вся магия Созидания на свете собрана в одном месте. На какой-то миг Мал Ксану и Мелипсихоне даже показалось, будто их собственная магическая сила исчезла, была затянута в себя этой единственной точкой. Это не было правдой — их магия никуда не делась, она просто вдруг оказалась незначительно мала.

— Кому принадлежат эта рука и аура? - поинтересовался Мал Ксан.

— Мне, - ответил Хасан.