— Есть еще кое-что… - вспомнил Сар’ар. - Я заметил, что когда я ранил Мелипсихону, лорд Ксан тоже испытал боль, и то же самое, только наоборот — когда вы атаковали лорда Ксана Волной Тени. Возможно…

— Между ними может быть эмпатическая связь? Я слышал, что такое бывает, но это вроде бы очень опасно.

— Вот именно. Если эта связь опасна, но они все равно ее поддерживают, значит преимущества от этой связи должны перекрывать все риски и недостатки. Возможно, убив сначала Мелипсихону, мы сможем ослабить лорда Ксана.

— Попробовать стоит, но я боюсь, что у нас просто не выйдет сконцентрировать внимание на ней, пока мы будем под прицелом у него. Что-нибудь еще?

— Мелипсихона дважды пыталась наложить на меня какую-то печать. Полагаю, лучше этого избегать.

— Ясно. Итак… - Хасан хлопнул призрака по плечу, на котором тут же появилась темно-зеленая отметка. - Начнем. Сообщи мне, когда обнаружишь их.

Призрак скрылся во тьме.

— Все как ты и учил, старик. Я всего лишь на одну ступень ниже тебя, но даже представить не мог, что магия Тьмы способна создать что-то подобное, - пробормотал некромант.

— Тебе помочь? - поинтересовался голос у него из-за спины.

— Гоблин тебя подери, не пугай меня так! - воскликнул Хасан, обращаясь к скелету в сером плаще. - Что ты здесь делаешь?

— Ты же слышал — Мал Ксан объединил Мир Теней и твой. Он поступил немудро, применив это заклинание в бою с магом времени. Когда он открыл врата, я смог перейти из предвратного измерения в это.

— Разве ты можешь здесь находиться? - спросил некромант.

— Разве я уже не нахожусь здесь? - вопросом на вопрос ответил его собеседник. - Вероятно, мне и правда не следует принимать участие в этой битве напрямую, но я могу использовать свой боевой опыт, чтобы победить Мал Ксана, используя лишь твой текущий уровень силы.

— Понятно, - произнес Хасан, вставая. - Что-то количество Повелителей на тысячу квадратных футов начинает зашкаливать.

Скелет шагнул к Хасану и растворился в воздухе, остался лишь его голос.

— Повелитель есть только один — Мал Хаар, тот кому надлежит прийти, - возвестил он. - Но когда ему настанет время прийти, он сменит имя. И это время… уже сейчас!

========== Глава IX. Часть I. Чтобы царствовал один ==========

Среди всех великих личей

некроманты особенно почитают

троих — Прародителя, создавшего

Темный Ритуал, Королеву, создательницу

некромантии и третьего — Мал Хаара,

Того, кому надлежит прийти.

Архимаг Феодосий Грейфлейм, «Мал Хакар», 690 ГВ

Вакилла очнулась от того, что кто-то тряс ее за плечо.

— Хватит притворяться, я не так сильно тебя побила, - услышала она.

— Эээ… я еще жива? - прошептала ведьма, разлепляя глаза. Она лежала на земле, а рядом, на валуне, сидела Церцея.

— Я вывела яд из твоего организма, так что умереть ты не успела. Надеюсь, ты уже поняла, что продула в чистую — повторной демонстрации моего стиля боя, даже без отравляющей составляющей, ты не переживешь.

— Да, это понятно, - подтвердила Вакилла, садясь. - Почему вы меня спасли?

— Видишь ту штуковину? - Церцея показала на огромное черное облако, окутавшее холм, на котором раньше находился лагерь нежити. - Она означает, что Мальчик-с-Пальчик сражается с Хозяином. Раз так, значит ему удалось победить Дюймовочку и ему на это потребовалось примерно столько же времени, сколько тебе — на то, чтобы победить моего братца.

— Конечно, повелитель ведь самый сильный маг на свете! - с готовностью сообщила ведьма. - А кто такая Дюймовочка?

— Зения Золвотер. Я вообще не верила, что кто-то из ныне живущих сможет сравниться с ней. Раз это случилось, у Мальчика-с-Пальчик будут неплохие шансы против Хозяина. Поэтому я и не стала тебя убивать.

— Я пока не понимаю… Разве вы не должны были расправиться со мной как можно скорее и поспешить на помощь своему повелителю, коль скоро он в опасности?

— Какая ты все-таки еще девочка… В бою между кем-то вроде них мы будем только под ногами мешаться. С другой стороны, если Мальчик-с-Пальчик победит… ты слышала, что он сказал. Он хочет видеть в живых тебя, а с остальными, то есть мной — будь что будет. Это значит, что если я тебя убью, не сносить мне головы. Так что поднимайся и топай за мной — посмотрим, чей хозяин выиграет.

— А..ага, - пробормотала Вакилла. - Эээ… госпожа Церцея, насчет вашего…

— Меня все зовут Змеей, можешь тоже звать меня так, - оборвала ее Церцея. - А ты… будешь… хмм… скажем, Курочка Ряба.

— Почему это я — курочка? - возмутилась ведьма.

— Можешь заставить меня взять это прозвище обратно? Нет? Вот и то-то.

Вакилла в ответ только вздохнула.

***

«Арз’ман’дан, - беззвучно сообщил Мал Ксан, - они идут.»

Они с Мелипсихоной стояли спиной к спине, в центре облака, наполненного тенями. Заклинание, с помощью которого оно было вызвано, считалось сильнейшим из всех темных заклинаний — и не без причин. Фактически, оно создавало идеальные условия для того, кто им воспользовался, и наихудшие — для всех остальных, кто попадал в область действия. О стрельбе внутри облака можно было забыть — видимость не превышала пятнадцати футов. Облако обладало столь мощной темной аурой, что даже сильнейший из магов мог скрыться в его тени, не оставив следов своего присутствия. Единственным, кто мог свободно ориентироваться и определять местоположение других объектов внутри облака, был его создатель… и тот, кто был связан с ним настолько прочной связью, что разделял все его эмоции и чувства. Мал Ксан никогда не стал бы прибегать к этому заклинанию, если бы в паре с ним сражались Зения или Семасцион — это слишком сильно ограничило бы его союзников в использовании их способностей, но с Мелипсихоной все это было несущественно — пока один из них сохранял способность ориентироваться на местности, другой мой бы спокойно закрыть глаза и продолжать сражаться. Причиной этому были две небольшие зеленые печати — одна из них находилась на правой лопатке у лича, а другая — на левой груди у Арз’ман’дан. Они назывались Печатями Душ и создавали нерушимую связь между теми, на кого были поставлены. Насколько Мал Ксану было известно, Мелипсихона была единственной, кто мог накладывать это заклинание. На самом деле, эти Печати позволяли внести сумятицу в ряды противника, как ничто иное — свяжи ими двоих врагов, и они моментально почувствуют все, что каждый из них думает о другом. Если между ними ранее были хоть какие-то разногласия — все это тут же выплывает наружу и похоронит любую командную работу. Даже если разногласий не было, шквал чужих мыслей собьет с толку кого угодно, а это были еще цветочки. Ударь одного из связанных — боль почувствуют оба. Заставь запаниковать одного — и страх передастся другому. Убей одного — и другой почувствует боль, не сравнимую ни с одной другой — боль души, разрывающейся на две части. Иными словами, те, кому не посчастливилось попасть под действие этого заклинания, в конце концов погибнут страшной смертью в восьми случаях из десяти. Тем большим было удивление Мал Ксана, когда, едва пережив превращение своего господина в лича, Мелипсихона вновь пожелала связать себя с ним такой печатью. Впрочем, с самого дня их встречи эта девушка только и делала, что удивляла его своими предложениями…

— Дяденька, зачем вы сидите под дождем? - спросила высокая черноволосая девушка с зонтиком.

— Мне негде укрыться, - ответил уже немолодой мужчина в сером плаще и соломенной шляпе.

— Вас никто не пускает переночевать? Почему?

— Я очень злой человек. Все мне боятся.

— Пойдемте ко мне! - протянула руку девушка. - Люди становятся злыми от того, что о них никто не заботится… Так моя бабушка говорила.

— Ты уверена, что твои родные не будут против? Я вас не стесню?

— У меня семь сестер, - улыбнулась девушка. - Вряд ли нас можно стеснить еще больше.