— Лю-ди… это великолепно, - усмехнулся Дракон Гордыни, уже предчувствуя тот момент, когда каменная клетка вокруг него станет просторней.
***
Месяц спустя
«Помнится, однажды я сказал на собрании Конклава, что даже если некроманты уничтожат все войско Ордена, мы все равно восстановим все потери за пару лет. К сожалению, мои слова оказались пророческими — из двух с половиной тысяч паладинов и четырех тысяч наемников, что были у нас на Пустоши Воющих Призраков, в Сорадок возвратились лишь триста человек, и это — несомненная заслуга сэра Дамокла, сумевшего правильно организовать отступление. Я сам спасся лишь стараниями Шайрини, сумевшей сковать демона внутри меня и не позволить ему завладеть моим телом.
Мы продолжаем получать сообщения о новых некромантах, присоединившихся к Мал Хакару после Битвы Воющих Призраков — их число уже перевалило за четыре сотни, и это лишь те, о ком мы знаем. Неделю назад Волчин Блек из южного Эстмарка прорвался в Линтанир прямо через речные земли и едва не сжег Парфин по дороге — хорошо, что Восточная Дивизия прибыла вовремя. Подобное безумие стало возможно из-за общей паники, охватившей народ и армию. Многие ждут нападения Мал Хакара на Велдин буквально завтра, хотя лично я считаю, что некромантам, как и нам, потребуются годы, чтобы зализать раны. Основная угроза в данный момент исходит не от Союза Некромантов, а от энтузиастов-одиночек, которые решат воспользоваться ситуацией в свою пользу. Особенно важно пресекать такие явления, как дезертирство магов из Академии — только на прошлой неделе было подано семнадцать заявлений на отчисление, причем семь — от студентов старшего курса. Никто, конечно же, не пишет, что собирается вступить в Союз Некромантов, но порой это именно так, и, что более важно, это выглядит именно так в глазах общественности. Людям потребуется время, чтобы осознать, что в этом новом мире можно жить — и паладины должны служить остальным примером. Будут созваны новый Конклав и новая Инквизиция. Наша магия вернулась, едва зеленое солнце покинуло небосклон, однако мы должны быть готовы продолжать борьбу даже без нее. Грядет эпоха, в которую нам предстоит полагаться на силу оружия — быть может, историки будущего назовут ее Веком Войн… а быть может, все будет совсем не так. В конце концов, всего пару лет назад мы и подумать не могли, чем все это закончится…»
Аврелий вывел последнюю строчку и покосился на песочные часы. Алора и раньше не давала ему спуску за опоздания, а теперь, когда она стала Инквизитором, с ее мнением нужно привыкать считаться. Никто не мог толком объяснить, что именно произошло в штабе Инквизиции, когда стало ясно, что Битва Воющих Призраков закончилась для Ордена поражением, однако вернувшись в Сорадок, паладины обнаружили, что их встречают два инквизитора — бывший легат Алора Смолгейт и… бывший инквизитор Овадд, сила которого, сменив двоих владельцев, вновь вернулась к нему.
— Ээм… - произнес командор, входя в штаб. Все шестнадцать членов Конклава уже были на местах и, похоже, уже довольно давно. - На этот раз я вроде бы не опоздал…
— Не опоздали, - подтвердила Алора, сидевшая во главе стола. - Я попросила всех остальных прийти на полчаса раньше.
— Полагаю, вас можно поздравить, Великий Инквизитор? - иронично отозвался Аврелий, отметив также, что его обычное место за столом занято. - «Вышибли что ли, наконец-то?» - подумал он.
— Да, милорд.
— Милорд? - переспросил рыцарь.
— Двадцать пять минут назад вы были избраны новым Гроссмейстером Ордена Паладинов. Я предвидела, что вы будете отбрыкиваться, и поэтому мы провели голосование без вас. Прошу, не нужно сцен… У нас много работы, - и она жестом предложила рыцарю занять место справа от себя.
— Надеюсь, это хотя бы означает, что теперь я могу опаздывать на работу?
— Боюсь, милорд, что традиции Ордена предписывают обратное, - ответила Алора с улыбкой, по которой Аврелий понял, что его беззаботной жизни конец.
— Во я попал… - вздохнул новоиспеченный Гроссмейстер, занимая свое кресло.
***
Семь лет спустя
В предрассветных сумерках Гелихризум выглядел особенно зловеще — черные башни казались вдвое выше, чем были на самом деле. Крепость было решено назвать в честь цветка, как и все остальные замки, расположенные у западной кромки Линтанира — а Гелихризум и звучал достаточно зловеще, и вообще считался символом нежити. Некроманты зачастую называли свою столицу Некрополисом, Городом Мертвых или просто Городом. Во всем остальном мире Гелихризум считали обителью зла и самым жутким местом на земле — в Весноте на полном серьезе говорили, будто по улицам Некрополиса, мощеным человеческими костями, ночью бродят призраки-медведи-людоеды, а днем — патрули солдат тьмы, которые хватают всех подряд и тащат в темницы, где пытают и заставляют сознаться в преступлениях против народа и государства, а затем превращают в нежить.
Впрочем, байки байками, а сегодня Пира возвращалась домой с неспокойной душой — но опасалась она в основном двоих девушек — своих начальниц, которые уж всяко были пострашнее скелетов-патрульных и медведей-призраков… и одна из них как раз сейчас встречала юную ведьму у ворот замка. Амелия Айсхарт, более известная за пределами страны под прозвищем Ледяной Принцессы Некрополиса, с каждым годом оказывала все большее влияние на внешнюю политику Союза Некромантов. Некогда бывшая старшей ведьмой лишь на словах, теперь она стала ею и на деле. Ледяная колдунья, фактически, отвечала за все операции, где были задействованы ведьмы и ведьмовские изобретения — включая и получивших весьма широкое распространение мясных големов. Вопреки прогнозам ученых, они не вытеснили воинов-скелетов полностью, но хорошо зарекомендовали себя в карательных операциях против дикарей и сражениях с полупрофессиональными армиями. Отрядом големов командовала сейчас и Пира, а последняя операция прошла не слишком гладко. Получив приказ вернутся в столицу, ведьма оставила отряд на базе в Восточном Кналга и прибыла в Гелихризум с двумя големами.
Смотреть на Ледяную Принцессу, сидя на плечах у голема, было не так страшно, но, как это ни печально, пришлось спешиваться. Амелии было сейчас двадцать четыре года и она была на две головы выше Пиры. Сражение, в котором она потеряла свое сердце, оказало неизгладимое влияние и на Пиру тоже, но девочка, по крайней мере, смогла остаться человеком — хотя ее и называли Девочкой-мясником и множеством других, еще менее приятных прозвищ, она могла радоваться и смеяться, грустить и плакать. У Амелии ничего этого больше не было — она будто бы сошла с агитационного плаката Ордена «темные маги — бессердечные злодеи». Она была гордостью Мал Хакара — примером ледяной преданности и компетентности — почти в той же степени, в какой его Огненная Королева была примером пламенной преданности и обожания — однако лич, по крайней мере, мог спокойно смотреть ей в глаза, а живого человека взгляд Амелии промораживал до костей.
— Ггоспожа Амелия… - произнесла девочка, уже готовясь почувствовать этот холод на себе.
— Пира, - отозвалась старшая ведьма. - Идем.
Они вошли в ворота цепочкой — Амелия впереди, Пира следом, и големы в хвосте
— Отправь големов в кузницу — на них поставят образцы нового вооружения, - распорядилась Ледяная Принцесса, не оборачиваясь. - А тебя ждут в Высокой Башне.
— Кто ждет? - с опаской поинтересовалась девочка. Вместо ответа Амелия лишь показала пальцем вверх.
— Я что, настолько сильно облажалась?!
— Все нормально, - отозвалась Амелия. - К твоей работе претензий нет.
— Но я ведь не справилась с заданием, и даже вызвала саму госпожу Золвотер…
— Повод для вызова имелся. Пока ты добиралась, обстоятельства изменились. Инцидент оказался более серьезным, чем казалось вначале, однако все разрешилось в нашу пользу. Твои решения были не отличными, но приемлемыми.
Девочка вздохнула с облегчением и даже начала озираться по сторонам. Они шли по главной улице Некрополиса, которая спиралью приближалась к Высокой Башне. Несмотря на ранее время, навстречу девушкам время от времени попадались люди — в основном это были занятые некроманты, приехавшие в столицу по делам и не имевшие времени на утренний сон. В большинстве своем они кланялись Амелии и сдержано кивали в ответ на реверанс Пиры, но вдруг девочку окликнули по имени.
