— С ним все будет в порядке. Я знала это с тех пор, как впервые услышала его имя, - отозвалась Са’оре. - Ты же знаешь, как оно переводится с древнего?

— Кажется… «Тот, кто смог вовремя остановится»… но… нельзя же до такой степени верить в предопределение!

— Что, лучше дрожать от страха, гадая, убьет тебя падающее солнце или нет? - усмехнулась жрица. - Нет уж, спасибо — я лучше буду верить…

***

Полчаса спустя

В тот день на Трех Сестрах у островитян было еще больше поводов для паники, чем у всех остальных людей на планете. Помимо появляющихся и исчезающих солнц, йомены заметили в небесах две огромные крылатые тени. То были Лумерия и Дорзамот — в целом они старались держаться за облаками, но время от времени искушение попугать крестьян становилось непреодолимым, и драконы спускались чуть пониже. Они не были самыми впечатляющими чудовищами на свете, и даже в своей семье — Дорзамот и вовсе был мельче всех своих братьев и сестер, имея всего сорок футов в длину и пятьдесят — в размахе крыльев. Даже большинство его потомков переросли родителя. При этом, обладая самым жарким пламенем во вселенной, Дракон Зависти мог за пару минут спалить целый город, даже не прибегая к помощи своей неограниченной способности — что, вкупе с постоянной потребностью доказывать, что он не уступает своим старшим родственникам, частенько толкало его на массовые смертоубийства. Не будь сейчас рядом с ним старшего брата и сестры, он был скоротал время, превращая архипелаг в пепелище. Лумерия была несколько крупнее — почти в сто футов длиной — и не страдала от комплекса неполноценности, однако тоже была бы не против размяться перед серьезной схваткой, однако пока у нее на спине сидел Уроборос, старалась быть паинькой. Дракон Бесконечности не был ни жесток, ни вспыльчив, однако умел держать младших братьев и сестер в подчинении. На протяжении последних двух тысячелетий он был сильнейшим существом на земле, и никто не мог сказать с уверенностью, не переросла ли его мощь силу его отца, вынужденного бездействовать все эти века. Младшие драконы давно уже перестали осознавать, во сколько именно раз он превосходит каждого из них — ему требовались считанные секунды, чтобы скрутить и отшлепать любого другого дракона — и это при том, что его наказания почти всегда были справедливыми, и никогда — чрезмерно жестокими.

— Эй, скоро мы уже полетим? - поинтересовался Дорзамот, подлетая поближе к Лумерии. Вопрос, впрочем, был адресован не ей, а сидящему у ней на спине старшему брату. Уроборос не пожелал принимать драконью форму до начала сражения, чтобы еще раз оценить размеры противника, перед тем, как выбирать, сколь большим становится самому. Зейкурия тоже оставалась на шее у Дорзамота, но по другой причине — она не умела ни летать, ни плавать, и потому ее нужно было сбрасывать непосредственно на поле боя. - Похоже, сегодня ничего не интересного уже не будет.

— Хочу еще раз убедиться, - отозвался Уроборос. - Здесь может быть какой-то отсроченный эффект…

— Эффект чего? - спросил красный дракон. - То солнце просто взяло и исчезло… Должен сказать, этот Мал Хакар молодец — давненько никто так не кидал нашего батьку. До меня ему конешь далеко…

— Дорзамот, ну что за ужасный диалект? - возмутилась Лумерия. - Кидал, батька — ты где таких слов набрался?

— Не гони, я сам слышал — люди в Блеквотере так говорят.

— Уголовники… - вздохнула черная драконица. - Нашел, у кого учится…

— Neque murmuraveritis — cur a nobis non colloqui lingua normalis? (линг. «Не ворчи — почему мы вообще не можем говорить на нормальном языке?») - огрызнулся Дорзамот.

— Потому что мы должны знать язык той расы, облик которой принимаем, чтобы не раскрывать себя лишний раз, - терпеливо объяснил Уроборос. - Вот, бери пример с сестры — она говорит на нормальном веснотском и даже без акцента.

— Ага, - с довольным видом кивнула Зейкурия.

— У хахалей своих набралась, потому что, - отозвался огненный дракон, правой лапой снимая сестру со своей шеи, а левой отвешивая ей подзатыльник. - Так мы летим по домам или нет?

— Ладно… - ответил дракон Бесконечности. - До следующего раза теперь.

— Типун тебе на язык, - сказал Дорзамот. - Хорошо конешь, что сегодня мы не помрем, но я хотел бы не помирать вообще — так что не надо нам этого следующего раза.

С этими словами он развернулся и полетел на юго-восток.

— Эй! - крикнула Зейкурия, все еще остававшаяся в когтях у младшего брата. - Куда это ты полетел? Меня сначала домой отнеси!

— Ты летишь ко мне, - сообщил красный дракон. - Нам с тобой нужно серьезно поговорить.

— Оставь их, - сказала Лумерия собиравшемуся было вмешаться Уроборосу. - Ты, между прочим, тоже летишь ко мне. Мы все думали, что умрем сегодня, и нам не помешает выпустить пар.

— Я что, единственный, кто собирался выиграть этот бой? - недовольно поинтересовался Дракон Бесконечности.

— Ты безумец, Уроборос, - отозвалась черная драконица. - Бесконечно сильный, бессмертный, но все равно безумец. Вдвоем с тобой мы могли бы бросить вызов солнцу — или луне, но вместо этого ты решил сражаться против самого сильного создания во вселенной.

— Ну и что тут такого? Посмотри вокруг — даже Мал Хакар, который два года назад был простым смертным, смог нарушить планы отца. Все творения нашего отца в конечном счете предают его — точно так же, как и он когда-то предал своего. Это не безумие, а естественное следствие его предательства.

— Не говори так, брат, - попросила Лумерия. - Ты нас обижаешь. Мы пошли за тобой, потому что любим тебя, а не потому что есть естественный порядок вещей, по которому предателю должно воздастся предательством… Смотри.

Она снизилась, почти коснувшись кромки воды, и океан забурлил. Десятки длинных чешуйчатых шей поднялись из воды — морские драконы поднялись из глубин, чтобы поприветствовать своих родителей.

— Mater… - наперебой рычали они.

— Они пришли… - вздохнул Уроборос. - Хотя мы их и не звали.

— Вот видишь — наши дети любят нас, потому что, в отличие от нашего отца, мы хорошие родители. И они совсем не собираются предавать нас из-за того, что мы предали своего отца.

— Интересно, согласятся ли с этим дети Мал Хакара, когда вырастут… - задумчиво произнес Дракон Бесконечности.

— Поживем — увидим… - отозвалась Дракон Войны.

***

Двенадцать часов спустя

Когда волнения на Трех Сестрах стихли, и все драконы вернулись по домам, Старейший наконец прикрыл глаза — теперь можно было поспать еще пару десятилетий, прежде чем нужно будет потянуть за другие ниточки и привести в движение другие планы. Сегодня события развивались не вполне так, как он запланировал, однако древний змей не был в ярости — как и не был в ярости две тысячи лет назад, когда его же собственные дети запечатали его подводный вулкан, чтобы не позволить отцу освободиться. Прежде всего, глупо было бы злится на то, что твои творения оказались достаточно совершенными, чтобы раскрыть твои планы и выйти сухими из воды, но в основном, потому что для гнева просто не было повода. Старейший понимал законы этого мира куда лучше, чем кто-то либо другой на планете — даже чем Селла и Муна. Солнце в конечном счете догадалось, что любое действие, направленное против Отца Драконов, послужит в итоге ему на пользу, но все еще не понимало, почему это происходит.

Всякое действие порождает противодействие, и конец всякой вещи в ее начале. Все, что летит вверх, затем упадет вниз. Любое изобретение, созданное, чтобы сделать жизни людей лучше, в конечном счете будет использовано, чтобы эти жизни отнять. Заточая кого-то в темнице, ты создаешь совокупность сил, которые в конечном счете освободят узника. Запечатывая вулкан, ты даешь ему время накопить энергию, чтобы затем взорваться с большей силой. Построй свой план в соответствии с этими принципами, и его исполнение больше не будет делом твоих рук — мир сделает все за тебя. Не было нужды создавать Братство Теней — оно возникло само, когда Селла создала Орден Паладинов. Не было нужды подстрекать девочку, выросшую среди теневых волшебников, присоединятся к некромантам, чтобы создать лучший мир — она сама отчаянно желала этого. Не было нужды переманивать ее на свою сторону и засылать в стан Мал Хакара, чтобы саботировать ритуал — достаточно было воскресить ее из мертвых, наделить силой и стереть память об этом — ее сердце само поведет ее по нужному пути, а затем данную ей силу достаточно просто забрать обратно. Но самое главное в хорошем плане — его провал должен быть выгоднее для тебя, чем его успех. Пусть Мал Хакар не разбился и падение солнца не повлекло за собой жертв — тем лучше. Повелитель Тьмы показал людям путь, а когда люди увидели что-то, они не остановятся, пока не повторят и не превзойдут этот результат. Завтра сотворение второго солнца станет задачей не только Отца Драконов и кучки некромантов, но и ученых самого развитого государства на земле. Тысячи магов получат государственное финансирование и начнут строчить диссертации с единственной целью — создать солнце более огромное и мощное, чем они видели у Мал Хакара. Возможно даже, что им удастся не повторить ошибок лича и успешно поднять новое светило на небосвод, но люди останутся людьми, и они не остановятся на этом. За первым успехом последует второй, затем третий — и так пока в конце концов последнее и самое большое солнце не упадет. И когда это случится, он будет свободен… Теперь уже несомненно, что сделать ставку на людей было верным решением — ибо есть задачи, которые не по силам драконам-чародеям, но нет такой, что была бы не по силам гению человека.