***
На берегу реки Листры стоял призрак по имени Сар’ар. Прошло десять веков и еще шестьдесят пять лет с того дня, когда он перестал быть витязем Линтанира и стал первым призраком Королевы Мертвых. Одна тысяча и девять лет с того дня, как эльфы Линтанира пленили Королеву Мертвых и заточили ее в самом сердце своей столицы Эленсирии. Не было уже того дуба, под которым Сар’ар когда-то сидел. Новые деревья пришли на смену старым и стали зваться Линтанирским лесом. Новые благородные дома дали жизнь новым поколениям эльфов. Новые расы пришли из-за моря и основали на континенте свои королевства. Но было в этом новом мире нечто такое, что не изменилось за прошедшее тысячелетие — в нем был Илк’ха’йа’лет Сар’ар, была его госпожа, Королева Мертвых Са’оре, и была линтанирская темница, откуда ее нужно было освободить.
Никто больше не был способен подкрасться к Сар’ару незаметно. О присутствии человека, который стоял позади него и не излучал ни ауры, ни чувства присутствия, призрак отлично знал — это был Темный Повелитель Мал Хакар — монстр, которого он сделал владыкой личей, и которого ему еще предстояло сделать владыкой вселенной прежде, чем все это закончится. И этот монстр, воплощение страха, принявшее обличье человека, был благородней и милосердней всех владык, которым Сар’ар служил за последнюю тысячу лет. Он выслушал историю Сар’ара и сразу же согласился помочь в освобождении Са’оре. Да, у него было не слишком много вариантов выбора. Да, ему была нужна Армия Мертвых, чтобы победить эльфов. И все же, Сар’ар не ожидал, что получить согласие будет так просто. Мал Хакара, казалось, не беспокоил тот факт, что Сар’ар манипулировал им все это время, как манипулировал до того десятками других личей. Не опасался он и конкуренции со стороны сильнейшей некромантки в истории человечества, которую собирался освободить. Он вел себя так, как будто это он всю последнюю тысячу лет добивался освобождения Са’оре.
«Сина кэ тьярвэ сэ ла манен лити… - подумал Сар’ар. - Тулка а хере эр йаймэ ан сэ а сэ кэ нейта’той ай сина аналейла’майвойнерья. Экат тьярвэ лэ апалумэ метья’элмэ апа элмэ анта’сэ нангвэ… Экат кэ тьярвэ сэ ла кен’раксалэ ми хери син сэ тулканэ…» (эльф. «Возможно это потому, что он не похож на всех остальных личей… Сила и власть для него лишь инструменты и он готов расстаться с ними, если это приблизит его к его цели. Или потому, что он собирается избавиться от нас, когда мы принесем ему победу. Или, быть может, он просто не воспринимает госпожу, как конкурентку, потому что он сильнее, чем она…»)
Если бы год назад ему сказали, что он встретит кого-то более сильного, чем его госпожа, он бы очень удивился. Но еще больше он удивился бы, если бы узнал, что этот кто-то уже год находится у него под самым носом. Да, Сар’ар совсем недавно понял, что Хасан Нортваллей был сильнейшим магом из всех, кого призраку доводилось встречать. Это не имело никакого отношения к его превращению в лича и новым мощным заклинаниям. Сила, которой обладал Хасан Нортваллей, вероятно, принадлежала ему с самого рождения или даже была определена ему задолго до его появления на свет. Это была сила оказываться необходимым. Где бы не появлялся этот человек, всегда находились те, кто нуждался в его помощи, а сам Нортваллей обладал талантом быстро находить тех, кто в нем нуждался, и использовать эту нужду к своей выгоде. Эту способность можно было бы назвать аферизмом, если бы она не принимала совершенно невиданных масштабов. Прежде всего, родись Хасан Нортваллей десятью годами раньше или дестью годами позже, в его способностях никто не нуждался бы. Но он появился на свет как раз вовремя, чтобы принять деятельное участие в серии войн, разделявшей два длительных периода мира, обладая при этом немалым талантом к магии, который делал его исключительно полезным человеком в смутное время. Затем, он совершенно случайно повстречал лича Мал Ксана как раз когда тот заканчивал набор талантливых учеников. Потом был Залив Жемчуга и ведьмы, отчаянно нуждавшиеся в повелителе, Вакилла Хэгмаунт, которая неизбежно сгорела бы на костре, прибудь Нортваллей в Залив на день позже, и которая за свое спасение отплатила молодому чернокнижнику горячей преданностью, граничащей с фанатизмом. Затем — сумасшедший лич в лесу, ожидавший пришествия Мал Хаара, и объявивший им первого темного мага, которого увидел, и, тем самым, заставил Хасана поверить, что он и есть Мал Хаар… и стать им. Переломный момент в Царцинском сражении, в который прибыл Нортваллей, позволил ему изменить ход битвы. И тут Зазингел решил отправится в прошлое и убить Хасана, что вынудило Мал Хакара прибыть из будущего и поучаствовать в Царцинском сражении, помогая Нортваллею одолеть Мал Ксана, что навряд ли было возможно без его помощи. Потом были гномы, которым как раз понадобилось извести орков-разбойников и армия скелетов, весьма кстати спрятанная давно погибшим личем на Болоте Ужаса. И вот он — Мал Хакар, Повелитель Тьмы во главе армии верных приспешников — готов сокрушить Линтанир, а войско эльфов по счастливому совпадению сейчас находится далеко от дома. Все эти события, в реальность которых Сар’ар никогда не поверил бы, не произойди они прямо перед его глазами, он мог приписать разве что воздействию неведомой ему и бесконечно могущественной силы. И, прежде, чем призрак осознал это, он и сам оказался под воздействием этой силы — и теперь он нуждался в помощи Мал Хакара больше, чем кто-либо другой.
Самым странным во всем этом было то, что Мал Хакар, как правило, действительно давал людям то, чего они от него ждали. Мал Ксан нашел в нем талантливого ученика, Вакилла Хэгмаунт — Повелителя, сумасшедший лич — Мал Хаара, его враги — Темного Властелина и воплощение зла. Именно это и заставляло Сар’ара верить в успех безумного предприятия, которое они с Мал Хакаром задумали. Это был несколько измененный план Крикуна, которым тот неосторожно поделился с Сар’аром перед смертью. Будь воля Сар’ара — он бы отправил войско отвлекать эльфов и пробрался бы в Эленсирию вдвоем с Мал Хакаром — все равно Армия Мертвых была настолько многочисленна, что можно было закрыть глаза на любые потери, понесенные ради ее получения. Но Мал Хакар смотрел на дело иначе. Для него было важно завоевать власть над миром, а не украсть ее — поэтому он собирался штурмовать Эленсирию во главе войска, что, с точки зрения Сар’ара, было не слишком благоразумно, но полностью соответствовало его представлениям о том, как должен вести себя Повелитель Тьмы.
— Мы можем начинать? - спросил призрак, отрываясь от размышлений.
— Полагаю, ты захочешь возглавить авангард, - отозвался Мал Хакар. - Можешь начинать, как только будешь готов. Постарайся не слишком отчаянно рваться к Эленсирии — за тысячу лет эльфы наверняка накопили немало козырей. Заставим их раскрыть карты, и только потом будем действовать.
— Не нужно напоминать мне о терпении. Я ждал тысячу лет, пара дней ничего не изменит, - спокойно отозвался Сар’ар.
— Твоей королеве повезло с Илк’ха’йа’лет. Ты сделал гораздо больше, чем можно ожидать или требовать от подчиненного.
«Лэ ла кэ ханья’маненвэ» (эльф. «Ты не представляешь, насколько»), - подумал призрак и, кивнув личу, сорвался с места. Отряд наездников и самых быстрых упырей, отданный под его командование, отделился от строя нежити и последовал за ним.
У его истории была еще одна часть, о которой он не собирался рассказывать Мал Хакару. Он и Са’оре не собирался о ней рассказывать (хотя она наверняка узнает все и без его рассказов). Первую сотню лет он пытался проникнуть в Эленесирию собственными силами, но, поняв, что это невозможно, сменил стратегию и стал поступать на службу к лордам-личам, надеясь, что у одного из них хватит сил, чтобы сокрушить Линтанир, расчистив Сар’ару путь к желаемой цели. За девятьсот лет он служил сорока трем личам, тридцать раз подстрекал учеников к бунту против их наставников-личей и одиннадцать раз убивал своих хозяев собственноручно. В конечном счете, он не предал лишь четверых — Мал Кешара, потому что тот предусмотрительно избавлялся от всех своих учеников, которые были достаточно сильны, чтобы восстать против него, Мал Джевьяна и Мал Раванала, которые погибли раньше, чем Сар’ар успел против них восстать, и Мал Хакара — потому что боялся, что даже вдвоем с Са’оре им не одолеть Темного Повелителя. Помимо Сар’ара еще трое из слуг Королевы Мертвых оставались на свободе — Крикун, Мис’тар и Ки’шин. Двоих из них Сар’ар убил сам, а третьего уничтожил Мал Хакар при его непосредственном участии. Эта жертва была самой тяжелой и призрак решился на нее лишь на финальном этапе исполнения своего плана. И теперь, в результате всех этих интриг Бледный Рыцарь наконец был готов встретится со своей королевой и, оглядываясь назад, жалел лишь о том, что шел к ней так долго.
