— Сина тьярвэ тарса’инье, - произнес эльф. - Лэ аньяро ор одофаэ’а’лебен а лэ най харья’хина’экар’тад, нан инье ла кэ маба’вессэ лэ меннай вьойа апалумэ туэл. (эльф. «В этом-то и дело… Ты на семьдесят пять лет старше меня, тебе уже пора бы иметь двоих-троих детей, а я не могу жениться на тебе, пока не закончу службу.»)

— Хортари, - рассмеялась эльфийка. - Недер коронари апалумэ — а инье ми лэ ранки. (эльф. «Торопыга… Осталось всего девять лет — потерпи и я буду твоей.»)

— Лэ — Канта Талми куруварини, йа кэ нона эр’тар’менег коранари. Хануи ла хаута’тьяр лэ вессэ, а йалуми ма куэт’лэ ай лэ вакуэт-илкуэн тьярвэ инье. (эльф. «Ты — чародейка Четырех Стихий, которая рождается раз в тысячелетие. Тебе уже сейчас нет отбоя от предложений, и старейшины будут недовольны, если ты отклонишь их все ради меня.»)

— Най куэт’ма’йеста, инье вакуэт’ма’йеста. Инье Канта Талми куруварини, инье кэ кар’ма’йеста. А лэ ла укуэн хану, нан аннава махтар лумэмма. (эльф. «Пусть себе недовольствуют, отклоню столько, сколько захочу. Я ведь чародейка Четырех Стихий, мне можно то, чего нельзя остальным. Кроме того, ты тоже не абы кто, а самый талантливый мечник в нашем поколении.»)

— Ми норэ йа мюрэ сардинири, а ла махтари. (эльф. «В стране, которой каменотесы нужны больше, чем мечники.»), - напомнил Сардарлионар.

— Ла мюрэ тарса’лэ, - отозвалась Кейтия. - Инье ла мюрэ сардинири. (эльф. «Не беспокойся так… Не нужны мне никакие каменотесы.»)

Она наклонилась, чтобы еще раз поцеловать витязя, но в этот момент из леса донеслись звуки рога.

— Сина ос куэт’инье, - улыбнулся эльф. - Ла эстэ ан вьойа. (эльф. «Вот видишь… Никакого отдыха от этой службы.»)

Он поднялся на ноги, мягко отстранив эльфийку и поправив на плече перевязь с ножнами.

— Инье эн’аута (эльф. «Я пошел»), - сказал он.

— Маэ (эльф. «Ага»), - кивнула Кейтия, крепко обнимая его на прощание.

Когда Сардарлионар ушел, эльфийка села на берегу и опустила ноги в воду, мурлыкая какую-то мелодию.

Это было двадцать шестое июля того года, который люди позже обозначат в своих календарях, как триста девяносто второй год до основания Веснота. Эльфы жили в Линтанирском лесу уже тысячу лет и в тот момент казалось, что, чтобы ни случилось, они останутся здесь еще на тысячу лет…

***

Эльфы Тендель и Вандир удили рыбу на Листре, напротив того места, где в нее впадала Аркан-Тория, когда заметили в камышах что-то черное. Зайдя в воду, Вандир вытащил на берег тело черноволосой девушки в темно-зеленом платье. Ее кожа была даже бледнее, чем у эльфов, а тело не было похоже на тело утопленницы — все выглядело так, будто девушка просто решила поплавать, исключая тот факт, что она не подавала признаков жизни, а с плеча свисала туго набитая котомка — было странно уже то, что подобный груз не утащил девушку на дно.

— Малло сэ симен? (эльф. «Откуда она взялась?») - спросил Тендель.

— Най Аркан’Тория кол’сэ, - предположил Вандир, кладя тело на траву. - Эла, сэ ла элда (эльф. «Наверное ее принесла Аркан-Тория… Смотри, она не эльфийка»), - он дотронулся до маленьких округлых ушей незнакомки.

— Сэ ла кэ торко экар норно… - задумчиво произнес Тендель. - Най сэ кэ фирья? (эльф. «Она явно не тролль и не гном… Неужели это — человек?»)

— Фирьяр ла на’анва, сина куэнтали йа линд’ос лендали, манен той линд’нураулунди экар хуокари, - уверенно сказал Вандир. - Сэ харья’энгвэ. Най йета’сина - най ханья’ман сэ йалумэ. (эльф. «Люди не существуют, это сказки безумных путешественников, такие же, как кракены и псиглавцы… У нее есть сумка. Заглянем туда — быть может это подскажет нам, кем она была.»)

Он протянул руку и попытался открыть котомку, но девушка вдруг схватила его за запястье. Ее ладонь была холодной как лед и Вандир испуганно вырвал руку. Девушка открыла глаза — не такие широкие, как бывают у эльфов и светло-зеленые, а не серые — и села.

— Werem ai? (этерем. «Где я?») - произнесла она на неизвестном эльфам языке.

— Инье ла йеста’маптале элье энгвэ, - поспешно объяснил эльф. - Аватьяра’инье ай кармма кенда’син. (эльф. «Я не собирался красть вашу сумку… Прошу прощения, если мои действия выглядели подобным образом.»)

Девушка испуганно уставилась на эльфа а затем начала озираться.

— Tir’sa! - позвала она. - Tir’sa, au hie? (этерем. «Тир’са! Тир’са, ты здесь?»)

Ответа она не получила и, вдруг поняв что-то, уткнулась лицом в колени и заплакала.

— Элье ванва куэн? - осторожно спросил Вандир. - Сина «Тир’са» — сэ элье мело? (эльф. «Вы кого-то потеряли? Этот «Тир’са» — ваш друг?»)

— Лэ ла ханья’ламбэ, - покачал головой Тендель. - Манэ ай элмэ миттанья’лэ ан йалуми — най той куэт’ламбэрья. (эльф. «Она нас не понимает… Нужно отвести ее к старейшинам — возможно, они говорят на ее языке.»)

Он протянул руку девушке, предлагая ей встать и следовать за ним.

— Лелья’тар’элмэ, - произнес Вандир, упорно продолжавший говорить с незнакомкой по-эльфийски. - Най элмэ кэ хир’элмэ «Тир’са». (эльф. «Пойдемте… Возможно, мы сможем найти ваш «Тир’са»»)

— Лела насилуме (нечетк. эльф. «Ее больше нет»), - вдруг ответила девушка, поднимая на эльфа заплаканные глаза. Ее акцент был незнаком эльфам, но говорила, она несомненно, на эльфийском языке.

— Элье кэ куэт’элен ламбэ? (эльф. «Вы говорите по-эльфийски?») - хором спросили эльфы.

— Ламане (нечетк. эльф. «Немного»), - кивнула девушка.

— Ни эссэ Вандир эт Тессен араноссэ (эльф. «Вандир из дома Тессен»), - представился Вандир, поклонившись.

— Ни эссэ Тенден эт Тессен араноссэ (эльф. «Тенден из дома Тессен»), - назвался Тенден.

Незнакомка поднялась на ноги и сделала изящный реверанс. Тот факт, что ее платье промокло и прилипло к телу, придавал движению какое-то странное очарование.

— Ни эссе Са’оре, майандур эт формен, - представилась девушка. - Манен эссе синамен? (нечетк. эльф. «Са’оре, жрица с севера… Как называется это место?»)

— Сина эссэ Линтанири, - сообщил Тенден. - Элье анва фирья? (эльф. «Линтанир… А вы ведь человек, верно?»)

— Танкаве, - подтвердила Са’оре.

— Лелья’тар’элмэ, - сказал Вандир. - Элмэ тана’элье ан йалуми, нан мюрэ хир’хампэ парка ан элье. (эльф. «Пойдемте с нами… Мы представим вас старейшинам, но сначала вам нужно найти сухую одежду.»)

— Элье синамане (нечетк. эльф. «Вы очень добры.»), - поблагодарила девушка.

Эльфы повели Са’оре в чащу, туда, где, под сенью вековых дубов, находилась цитадель дома Тессен. Эльфы обитали в лесу повсеместно — в избушках на земле, в плавучих хижинах на поверхности озер и в подвесных домиках на ветвях деревьев, — но каменная цитадель имела для лесного народа особое значение — это была столица благородного дома, место сбора старейшин и приема высоких гостей.

Они шли по тропинке и девушка с любопытством оглядывала окрестности. Она выслушала рассказ эльфов о природных достопримечательностях Линтанира и начала рассказывать о лесах, в которых ей доводилось бывать прежде (оба эльфа и не предполагали, что на свете есть место под названием Луфорский лес и что там даже живут эльфы), когда троица повстречала Фрил’Гандира — друида, почитаемого в доме Тессен в качестве великого мудреца и пророка.

— Нолава (эльф. «Мудрейший»), - почтительно склонили головы Тенден и Вандир. Друид рассеяно кивнул им, но стоило ему встретится взглядом с Са’оре, как он отшатнулся, словно обжегшись.

— Тенден, Вандир, йур’синанис! (эльф. «Тенден, Вандир, отойдите от этой женщины!») - воскликнул он.

— Ма тьярвэ, Нолава? - спросил Вандир. - Сина нис фирья, а сэ… (эльф. «В чем дело, Мудрейший? Эта женщина — человек, она…»)

— Йур, йур’синанис линта! (эльф. «Бегите, бегите от нее скорее!») - прокричал друид.

Эльфы подчинились словам Мудрейшего несколько своеобразно — они отскочили от Са’оре, но вместо того, чтобы бежать, схватились за оружие.

— Нолава, ай сэ котумомма, инье кэ пилин’сэ (эльф. «Мудрейший, если она — враг, я могу ее застрелить»), - предложил Тенден, натягивая тетиву лука. Вандир молча положил руку на эфес меча.