Икам остановил свой рассказ, потому, что его испугала реакция хозяина дома. Лицо Нидиба сморщилось, как у ребенка и по его лицу потекли слёзы. Поборов себя, он, проговорил:
– Я знал, я верил, что когда-нибудь это случится. Большой грех лежит на мне. Я страшно виноват перед тобой и твоей матерью. Твоя мать, не хотела, чтобы ты ненавидел меня, и сказала тебе, что ушла из дома до твоего рождения. Это было не так. Мой первый сын родился калекой. У него при рождении была повреждена нога, и он хромал. У меня долго не было других детей, и моя жена дала мне свою служанку Ялицу, чтобы она родила мне сына. Когда ты родился, моя жена снова понесла, и родила мне сразу и сына, и дочь. Тогда она потребовала, чтобы я удалил из дома твою мать и тебя. Но, когда вы ушли из моего дома, боги отвернулись от меня. Мой младший сын вскоре умер. А больше других детей у меня не было. И лишь, когда боги забрали к себе мою старую жену, и я привел в дом молодую, у меня родился сын Хурес. Но, я всегда жил с позором и раскаянием в душе, за свой проступок. Все соседи знают об этом и, втайне, осуждают меня за него. Если ты готов простить меня, то и я готов признать тебя своим сыном. Это боги привели тебя в мой дом! Скажи, ты ведь не держишь зла на меня, за прошлые обиды?
– Конечно же, нет! И, в доказательство этого, завтра я буду биться на поединке за тебя!
Глядя на Нидиба, Икам был приятно удивлён, как быстро хозяин дома понял его задумку, и, как уверенно, тот повёл свою партию в их дуэте. Как убедительно развивает и оживляет предложенную Икамом версию событий.
Когда Нидиба встал и раскрыв объятия шагнул к Икаму, Икам быстро поднялся и подошел к нему, Нидиба, с чувством, прильнул к груди Икама. Сцена по мнению Икама получилась достаточно волнительной, но, излишне эмоциональной.
Когда Нидиба начал отдавать указания о заклании ягнёнка, Икам бурно воспротивился. Он заявил, что ему необходимо сходить за оружием в гостиный дом, и он не собирается, переедать накануне поединка. Новоявленный отец, неохотно, вынужден был признать справедливость этих доводов, и отпустил Икама, взяв с него твёрдое обещание, незамедлительно прибыть, со всеми своими вещами, в родительский дом. Икам с Воозалем, в сопровождении Вагара, отправились в гостевой дом, где находился их караван.
Новость о предстоящей схватке, вызвала всплеск бурной суеты, в тихом омуте предпраздничного отдыха. Погонщик Икама бросился начищать его оружие. Встревоженная Летиг, скрывая слёзы, стала приводить в порядок шкуру льва для Икама. По её настоянию, Икам согласился, чтобы она набила голову льва, стеганой шерстью. Икам, рассудил, что это не только послужит дополнительной защитой для его головы, но и, зрительно, прибавит ему рост.
Пока длились эти сборы, Воозаль подробно рассказал Икаму, в чём заключается обряд усыновления, и, на что необходимо, обратить внимание, чтобы соблюсти все условности. Благодарный Икам дал, давно ожидаемое Воозалем, разрешение, оставить себе все его имущество, в случае его гибели. Воозаль демонстративно возмутился, но, поостыв, попросил повторить эти слова перед погонщиками и Летиг, в качестве свидетелей. Летиг в свою очередь пообещала Икаму, что они с мужем придут к месту поединка и обязательно выкупят его, если он потерпит поражение. Икам отметил для себя, что Воозаль не опроверг, но и не подтвердил эти слова.
Наконец Икам, забрав все свои вещи, отправился в сопровождении Вагара, терпеливо дожидающегося его во дворе, в своё новое родовое гнездо. Вагар, взвалив на себя большую часть груза, всю дорогу не уставал радоваться тому, как удачно он нашел своего брата. Икам поглядывая на него, стал подозревать, что его слова о тяжелом и бесприютном детстве, по крайней мере, часть его аудитории, восприняла вполне серьёзно. Это подозрение ещё больше укрепилось, когда он увидел, какой теплый приём ожидал его в доме Нидиба.
Икам попросил Нидиба, не поднимать излишнего шума, чтобы слух о его готовности сражаться, стало для его соперника неприятным сюрпризом.
Икама познакомили с Хуресом и представили всем слугам, которые с этого момента, все старались, предугадать все его желания.
Вскоре, Икам сидел за столом со всеми своими новыми родственниками по мужской линии. Поняв, что Икам не горит желанием рассказывать о себе, и, отнеся это к, вполне понятной, застенчивости, Нидиба стал подробно и с удовольствием рассказывать нашему герою Историю их рода.
Из пояснений Воозаля Икам знал, что, во время, когда письменные документы отсутствовали, для подтверждения своего происхождения, любой дееспособный человек, если только он не раб или безродный бродяга, должен был уверенно и без ошибок назвать сорок поколений своих предков.
Первые десять поколений, от праотца Мада, до Йона, пережившего всемирное Наводнение, затопившее всю землю, были общими для всех, нормальных людей. (Всемирное наводнение или потоп, пользовался необъяснимой популярностью на всех, известных Икаму обитаемых планетах). Назвав их, человек проходил первый, самый легкий уровень контроля, и признавался Человеком по происхождению, так сказать «гомо сапиенсом».
Следующие десять, правильно названных имён, общих предков, определяли принадлежность к правильной ветви человеческой расы. Согласно, единственно верной. версии развития человечества, Высшая раса произошла только от старшего сына Йона, Миса. Потомки двух других его сыновей, признавались тупиковыми ветвями развития.
Безошибочное знание этих имен, давала возможность, перейти на следующий третий уровень. Как и следовало по логике, этого единственно верной теории возникновения народов, двадцатый потомок, тоже имел трёх сыновей. Самое интересное, что все поколения в списке, имели еще многочисленных сыновей и дочерей. Но, их судьбы и судьбы их потомства, никого не интересовали. Им доставалась роль массовки, чтоб не сказать толпы. Чтобы не путаться в многочисленных родственниках, признавались потомками только старшие сыновья, именуемые «первородные мужи». Сыновья двадцатого звена в цепочке эволюции по имени Арраф, звались Марва, Рохан и Нара. Согласно родовой традиции, они являются родоначальниками трёх братских народов. Один народ считает своим родоначальником Марву, второй Рохана. Третий сын Аррафа, Нара, умер, оставив наследником своего сына Тола. Он и стал родоначальником третьего народа.
Для чего я это все вам рассказываю? Просто, без знаний этих азбучных истин того мира, нам трудно будет понять людей, которых Икам встречал во время своих странствий, и оценить их поступки.
Теперь, когда Икам узнал свои корни, то, знакомясь с людьми, узнав, что Арраф является их общим предком, он мог твёрдо рассчитывать на их помощь, как представителей братского народа. Дальше, каждый из этих трёх народов, учет предков вёл самостоятельно. А еще, через десять поколений, происходит рождение племен этого народа. И опять, все, кто не относит себя к наследникам по прямой ветви, автоматически переходят в разряд простого народа. И еще. Наследники старшего сына, навсегда, получают преимущество перед наследниками младших братьев. При кажущейся сложности, эта система сразу и навсегда определяла иерархию общества. Если мой предок был старше твоего, значит я главнее, и, значит – «Ровняйсь! Смирно! и, Слушай мою команду!»
Выслушивая, все эти имена, Икам сразу откладывал их в своей памяти, чтобы быть готовым, воспроизвести их, при первой необходимости. Наш герой заметил, что, когда Нидиба перечислял своих достойных предков, его сыновья, мысленно воспроизводили их имена и сверяли их со своей памятью, непроизвольно, шевеля губами и кивая головами. Когда имена всех сорока поколений предков Нидиба, сына Натея из рода Тола, сына Аррафа, были произнесены, Рамати предложил приступить к пиршеству. Просьбу Икама, проверить его, правильно ли он запомнил имена своих достойных предков, было воспринято с недоумением. Но, когда Икам, без запинок и без ошибок, повторил вслух все сорок имён, повисла изумлённая и недоверчивая тишина. Поняв, что его новым родственникам, срочно необходимо предложить простое и убедительное объяснение его знаний, Икам «проговорился», что часто слышал эти имена от своей матери, как колыбельную присказку, но только сейчас, он смог понять, потаённый смысл этих слов. Его слова успокоили его новых родственников, и послужили, еще одним убедительным, доказательством его истинного родства с родом Нидиба. Прослезившийся отец, снова обнял блудного сына, и громко вознёс благодарственную молитву Богам, за счастливое воссоединение семьи.
