Холли показалось, что улыбка Песочника стала немного озадаченной. Над его головой быстро замелькали картинки. Девушка успела заметить только спящую фигурку, домик и что-то похожее на уменьшенную копию их городка, опутанного нитями снов. Однако, по выражению лица своего друга она догадалась, что он понимает, что хочет сообщить им Хранитель детских снов, и ему это не нравится.

— Холли, — медленно проговорил Джек, — Песочнику доступны сны всех детей, а так же всех людей, которые верят в нас. Но твои сновидения закрыты для него. Он говорит, что если бы не ты не стояла сейчас перед ним, он не поверил бы, что ты можешь видеть нас. Скажи, а ты вообще спишь?

Девушка в изумлении замерла.

— Я сплю, — сказал она, на всякий случай вспоминая прошедшие ночи. — Точно сплю. Мне ещё эти кошмары про автомобиль всё время снятся…

Фигурки над головой Песочного Человека начали сменяться с такой невероятной скоростью, что даже Джек не смог бы понять, что он хочет сказать. Однако парень смотрел не на него, а на Холли.

— Кошмары? Тебе всё время снятся кошмары?

========== Кажется, он возвращается. ==========

“Этого просто не может быть! — в ужасе подумала Холли, увидев, что в окнах её дома горит свет. — Он должен был вернуться завтра!”

Всего несколько секунд назад её волновали лишь собственные кошмары. Как объяснил ей Джек, после изгнания ослабевший дух страха, Кромешник, периодически предпринимал слабые попытки вернуть себе прежнюю силу, но до сих пор не мог посылать кошмары одному и тому же человеку чаще, чем раз в месяц. Более того, по словам того же Джека, он не интересовался людьми старше четырнадцати лет. Можно было сказать, что Кромешник хочет отомстить с помощью Холли, но ведь девушка начала видеть кошмары до того, как вновь поверила и увидела Джека. Да и что она могла сделать бессмертным Хранителям?

Так или иначе, Песочный Человек явно был убеждён в том, что кошмары Холли связаны именно с Повелителем Страха.

— Как он вообще мог влиять на меня до… До всего этого? — ещё на крыше спросила девушка.

— Каждый в этом мире боится хоть чего-нибудь. Пока люди боятся и верят в свои страхи, они верят и в силы Кромешника, — объяснил Джек, но Холли не очень поняла, что он хотел этим сказать. Видимо, непонимание как-то отразилось на её лице, потому что парень вздохнул и принялся объяснять заново.

— Смотри. Если человек не верит в меня, это же не значит, что он не верит в снегопады и мороз? Песочник может посылать сны детям, даже если они и не слышали о нём. Так же и с другими Хранителями, и с Кромешником. Если ты не веришь в него, ты его не увидишь, но он всё равно будет иметь власть над твоими страхами. Хотя, на самом деле, сейчас не важно, как Кромешник это делает. — Джек вздохнул. — Лично меня куда больше беспокоит, чего он добивается, и почему добивается этого через тебя.

Ответа на это никто не знал. Не знали они и причины, по которой Холли видит именно такой кошмар. Девушка боялась змей, пауков, бультерьеров, учительницу по биологии и ещё много чего по мелочи, но красные автомобили явно не входили в этот список. По крайней мере до тех пор, пока не начали сниться.

Джек сказал, что хочет навестить Санту и поговорить с ним. На этом они распрощались с Песочником и направились к дому Холли. Парень заявил, что не очень-то рвётся в путь и вполне может проводить её, да и вообще к Санте отправляется лишь потому, что Песочник, при всех его неоспоримых достоинствах, не мастер объяснений и рассказов.

Девушка чувствовала себя странно. Она боялась Кромешника, но сейчас, когда рядом был Джек, ощущала себя чуть ли не в безопасности. Правда это ненадолго. Совсем скоро он покинет её, и девушка понятия не имела, сколько времени его не будет. “Мне страшно. Меня пугает моя будущая жизнь, мои сны, Кромешник… Даже то, как быстро я привязалась к Джеку, меня пугает! Это ужасно. Хуже уже просто быть не может”, — так думала она ровно до тех пор, пока не поняла, что может. Они свернули за угол и вышли на улицу, где жила Холли. В окнах её дома горел свет.

Сердце девушки пропустило удар. Она не знала, сколько времени сейчас, но догадывалась, что уже очень и очень поздно. Холли ни за что не задержалась бы так, если бы не была уверена, что отец уехал куда-то и вернётся только к утру.

Но он вернулся раньше. Включил же кто-то свет! Девушка повернулась к Джеку и вдруг поняла, что его нет рядом. “Даже не попрощался… — подумала Холли с обидой. — Ушёл. Он так нужен мне сейчас, а его нет. Но почему?! Зачем нужно было исчезать так внезапно?”

Девушка закусила губу и медленно продолжила путь к дому. Она понимала, что если задержится ещё на пару минут — ничего не изменится. Нужно было придумать, как объяснить своё отсутствие, но Холли могла думать лишь о своей обиде на Джека, становящейся с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

“Почему я вообще так на него обиделась? Кто он мне? Просто сказочный персонаж, да, к тому же, наглый, заносчивый, самовлюблённый и безответственный!” — недоумевала девушка, отгоняя его улыбающуюся физиономию, появляющуюся перед мысленным взором. “О да, и этот безответственный самовлюблённый персонаж очень дорог тебе, разве нет? — внутренний голос снова появился тогда, когда его вовсе не звали. — Вспомни, как весело и легко тебе было с ним! Да ты…”

Девушка затрясла головой, прогоняя мысли прочь. Для укрепления эффекта, она вызвала в памяти их с Джеком первый разговор на заборе, когда парень смущал её особенно сильно, чуть ли не пугал. Однако, вместо смущения и раздражения Холли почувствовала что-то другое.

Не давая самой себе определить, что изменилось, девушка помчалась к дому, ворвалась на участок, подбежала к двери. Прежде чем она открыла её, внутренний голос успел пикнуть: “От себя не убежишь…”

Само собой, отец потребовал у неё объяснений. Девушка выдала ему наскоро придуманную легенду о том, что Лиззи напугали хулиганы, и девочку пришлось долго успокаивать.

— Холли, ты меня за дурака принимаешь? — устало спросил отец. — Когда пол-одиннадцатого я не застал тебя дома, я обзвонил всех твоих одноклассников, всех детей, с которыми ты общаешься. Мать Лиззи сообщила, что ты действительно привела девочку поздно, но это было в десять! Сейчас без десяти минут полночь. Где ты была всё это время? И не ври мне.

В его взгляде не было ни угрозы, ни злости… Лишь усталость и разочарование. И это было самое ужасное. Холли любила своего отца, она не хотела его обманывать, не хотела расстраивать, ей было действительно стыдно, что она заставила его беспокоиться. Но Джек просил не рассказывать о нём…

“В конце концов, нельзя же вечно убегать от прошлого! И я тоже не смогу всё время врать. Да и вообще, после того, как он бросил меня одну, даже не попрощавшись, я могу нарушить обещание”, — решила девушка, стараясь не думать о том, что теперь о её ночных прогулках знает вся школа.

— Это началось недели две назад, — начала она. — Честно говоря, это самое невероятное событие в моей жизни… Знаешь, я…

— Холли, даже первая любовь — не повод, чтобы приходить домой в такое время, — перебил её отец. Его голос звучал ещё более устало, чем раньше.

“Любовь? К Джеку?!” — от неожиданности девушка совсем растерялась и, позабыв о том, что ещё не называла имён, быстро и яростно заговорила:

— Чтоб ты знал, это не любовь! Мы просто дружим! Он мне такое рассказывает! Это действительно… — Холли вдруг замолчала на полуслове, наткнувшись на грозный взгляд отца.

— Мне всё равно кто и что рассказывает тебе. Мне всё равно, что ты об этом думаешь, — сказал он, и его голос был холоднее льда. — Но ты должна соблюдать элементарные правила приличия. И если ещё хоть раз ты придёшь домой поздно, а тем более — так поздно, я буду вынужден принять серьёзные меры! А теперь — марш в комнату!

“Как с маленькой…” — злобно подумала Холли. Она хотела крикнуть, что в детстве он сам не редко прыгал с Джеком по крышам, но поперёк горла словно встал ком, и девушка не смогла сказать ни слова. Издав звук, чем-то похожий на рык, Холли быстро поднялась вверх по лестнице, вбежала в свою комнату и, громко хлопнув дверью, упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Её спина вздрагивала, но девушка не плакала. Она злилась.