Парень всё ещё сидел на заборе, но теперь он с явным интересом смотрел на неё и молчал. Холли нерешительно шагнула к нему. Неужели правда Джек Фрост?
— Ты сейчас идёшь ко мне? Почему? — вдруг спросил он. Холли остановилась в замешательстве. В самом деле, почему? Зачем? Проверить, можно ли его потрогать? Если это просто переодетый парень, то можно. Да, скорее всего, её хотят разыграть. Кто-то переоделся, залез на забор и теперь веселится, наблюдая за её реакцией! Однако, как ни вглядывалась Холли в его бледное лицо, она не видела там ни тени веселья, скорее — удивление. Кроме того, едва ли существует человек, способный ради глупой шутки выйти на улицу зимой в такой лёгкой одежде и с посохом.
— Ты… Кто ты? — спросила Холли, игнорируя заданный ей вопрос. Как только последний звук сорвался с её губ, она обратила внимание на то, что парень ещё и босиком. “Это явно не розыгрыш…”
— Я — Джек Фрост. Ты же сама назвала моё имя, — он спрыгнул с забора, даже не поморщившись, когда босые ноги коснулись снега. — Кстати, я спросил, почему ты идёшь ко мне. Люди старше пятнадцати редко видят меня, а те, кто видит, обычно пугаются и убегают.
Холли молча смотрела на парня. Белоснежные волосы, тёмные брови, бледная кожа, голубые глаза. Глаза показались девушке какими-то особенно необычными, но она никак не могла понять, что именно в них не такое, как у всех. Толстовку украшали морозные узоры. “Как на оконном стекле”, — мелькнула мысль.
Джек Фрост вдруг весело фыркнул и широко улыбнулся. Холли поняла, что глаза у него обычные, зато взгляд такой открытый и весёлый, какой она до сих пор видела только у детей. Джек смотрел на мир глазами ребёнка, что было особенно удивительно, ведь ребёнком он явно не был.
Холли вдруг тоже заулыбалась.
— Я просто верю в тебя, — сказала она. — И я ждала, хоть уже и не надеялась на что-то подобное. А теперь расскажи, что ты делал в моём саду.
— Так значит, всё это, все эти истории — правда? — Холли сидела на заборе рядом с Джеком. Удивительно, но ей совсем не было холодно.
— Да, — подтвердил парень. — Я ещё несколько лет навещал Джейми, то есть твоего отца, после того, как Кромешник был изгнан. У нас было немало забавных приключений. Но он взрослел, времени на игры становилось всё меньше, а других занятий — всё больше. Мы расстались друзьями, я знал, что Джейми расскажет обо мне своим детям, и надеялся, что он не перестанет верить. Хотя, честно говоря, я боялся, что наука, которую он выбрал, может переубедить его. Но, как ты знаешь, этого не случилось.
Холли улыбнулась собственным воспоминаниям.
— Он часто рассказывал мне о тебе и о других Хранителях. Знаешь, в детстве я верила в это не меньше, чем сейчас… Слушай, а почему я тебя не видела раньше?
Джек оценивающе посмотрел на неё. Девушка не отвела взгляда. В самом деле, почему?
— Я… Понимаешь, я просто… — парень, казалось, не мог подобрать слов. Холли не перебивала.
— Сначала я боялся. Боялся, что, увидев Джейми, я вновь начну прилетать сюда каждый день в течение зимы, мучая и его, и себя. Он ведь был моим лучшим другом. Другие Хранители — забавные ребята, но общение с ними никогда не заменит мне общения с детьми.
Холли согласно закивала. Она любила возиться с детьми больше, чем общаться с ровесниками, чьё времяпрепровождение казалось ей особенно унылым. В чём радость — часами сидеть у экранов компьютеров, телевизоров, телефонов? Зачем тратить такие чудесные дни на походы в кафе и обсуждение личной жизни актёров?
— Но потом я всё-таки навестил его. Я и не заметил, что прошло столько времени… — продолжал Джек, теперь глядя куда-то вдаль. — Я заглянул в окно комнаты, где раньше жил Джейми, и увидел тебя. Тебе было года три, не больше. Ты сидела на полу, невероятно похожая на своего отца, та же рыжинка в волосах… Но ты напомнила мне не его. Мне показалось, будто я вижу свою сестру.
Он замолчал, видно, задумался о чём-то.
— Сестру? — спросила Холли. Она не думала, что у её собеседника есть семья. — У тебя есть сестра?
Джек быстро глянул на неё и снова уставился в темноту.
— Была. Она умерла давно, но я даже не знаю когда. Я видел её в последний раз, когда ей было, кажется, восемь… Я и не помню уже, — в голосе парня явно слышались печальные нотки. — Она… Я был вынужден расстаться с ней, когда стал таким. Ледяным Джеком.
И вновь тишина. В голове Холли роились тысячи вопросов. Он не всегда был Джеком Фростом? Кем он был раньше? Что так изменило его? Что заставило расстаться с сестрой? Однако девушка решила, что узнает это позже.
Общение с детьми особенно часто учит, когда можно говорить, а когда лучше промолчать. Нельзя сказать, что Холли была идеальным знатоком детского поведения, но она поняла уже не мало. Например сейчас ей было очевидно, что лучше сменить тему. У девушки были и другие вопросы.
— Итак, ты приходил тогда. Но, судя по тому, что я сама не видела тебя до этого дня, ты ушёл, и надолго. Тогда почему ты снова здесь?
Джек повернулся к ней. Он вновь улыбался, но голос всё ещё казался немного грустным.
— Кто тебе сказал, что надолго? С тех пор я стал довольно часто навещать вас. Видел тебя, твою мать, твоего отца… Именно из-за Джейми я решил не показываться тебе. Ты рассказала бы ему, а я не хотел ворошить прошлое… Знаешь, уходящее прекрасное доставляет больше боли, чем пережитые неприятности.
“Кажется, он слишком хорошо знает, о чём говорит…” — подумала Холли. Ей было даже жаль Джека. Шли годы, дорогие ему люди менялись и уходили, а он был всё тем же…
— Года три назад, — продолжал Джек, — я случайно выдал себя. Но ты меня не увидела. Я понял, что с тобой происходит то же, что и со всеми. Ты начала взрослеть. Но ты вела себя не так, как большинство: играла с детьми, рассказывала им сказки… Честно говоря, мне просто стало интересно наблюдать за тобой, — он усмехнулся, увидев, как вытянулось лицо девушки. — Этой зимой я видел тебя почти каждый день. Не поверишь, как это забавно, наблюдать за человеком день ото дня, когда он не знает об этом.
Холли залилась краской. Она вспомнила свои разговоры с луной. Сколько всего она говорила вслух, прибывая в уверенности, что её никто не слышит!
— Я даже иногда говорил с тобой. Отвечал на твои вопросы, которые ты задавала Луноликому. Но ты, само собой, не слышала, — невозмутимо продолжал парень. — Я был весьма огорчён, когда ты перестала общаться с теми детьми. Ты вдруг начала так стремительно меняться… Я уже начал скучать по тебе прежней. А оно вот как вылилось. Я видел тебя сегодня трижды. Перемены просто фантастические!
— Трижды?
— Ну, да. Первый раз — ближе к утру, когда ты не спала и жаловалась Луноликому. Второй — когда ты пришла играть с нами в снежки. Ты здорово помогла тому мальчишке в жёлтой шапке! Ну и сейчас. Мне было очень интересно, что ты будешь делать без ключей.
От такого набора откровений Холли чуть не рухнула с забора. Это что же получается? Уже и шагу сделать нельзя, чтобы Джек об этом не узнал? И днём, и ночью… Стоп. Он видел её сегодня ближе к утру?
— Так это был ты? Это твой взгляд я почувствовала, когда из окна высунулась? — тут Холли вспомнила, чьё имя она шептала во тьму, и почувствовала, что готова провалиться под землю. Парень хмыкнул.
— Ты хочешь сказать, что почувствовала мой взгляд? Не могла ни увидеть, ни услышать меня, не могла прикоснуться ко мне, не верила в меня… И почувствовала взгляд? — в голосе явно читалось сомнение. “Не верит, — обиженно подумала девушка. — Поразительно. Ещё недавно я не верила в него, а теперь он не верит мне…”
— Я не знаю, что это было, мне просто казалось, что на меня кто-то смотрит. А потом ещё что-то холодное… — она снова осеклась. Неожиданная догадка усилила желание оказаться где-нибудь далеко-далеко.
“Посмотрите на неё. Просила чуда, а теперь смущается от мысли, что за ней наблюдали невидимки. Как это мило”, — возмущался внутренний голос. “Если это совесть — она какая-то неправильная”, — решила Холли, но самоанализ отложила на потом.
