— Ладно, ты принят. Но не разочаруй меня!

— Ни за что!

Помедлив, Антон спросил:

— И что, неужели можно надеяться, что ты вскорости свалишь?

— Как только найду жилье, — заверил тот.

— Наверное, Галина будет рада, если ты останешься.

— Вероятно.

Черкашин поднял брови.

— Конечно, она порадуется за меня, но ей абсолютно все равно, где я буду работать, — здесь или у черта на куличках.

— Неужели?

— Она классная девушка, но почему-то кажется, что она уже в кого-то влюблена. — Серж поднял глаза. — И сильно подозреваю, что в тебя.

Брат недоверчиво хмыкнул.

— Поторопись! — последовал вдруг неожиданный совет, и Антон снова уставился в экран монитора.

— Мамонтова, иди же домой! Я управлюсь сама!

Галя с сомнением посмотрела на подругу: работы было невпроворот, оставлять одну ее никак нельзя.

— Да нет, все хорошо. Работа как раз меня отвлекает.

Она занималась новыми поступлениями, когда за ее спиной осторожно откашлялись. Галка повернула голову и — увидела синие глаза, только почему-то они показались ей несколько меньше, чем обычно. Потом она сообразила, что на носу Антона нацеплены старомодные очечки с толстыми стеклами, но и они не могли скрыть его очарования. Господи, а прическа! Волосы прилизаны — очевидно, с помощью какого-то средства, потому что были тона на два темнее его светлых мягких волос. Но все равно это не помешало глупому Галкиному сердцу сладко заныть. Когда же она рассмотрела его новый прикид, то не смогла удержаться от фырканья: на Черкашине красовались мятая рубашка, жуткий галстук с зелеными пальмами, короткие ярко-синие брюки на подтяжках, открывавшие восхищенному взгляду зрителя белые носки и ботинки фасона «прощай, молодость».

Переминаясь с ноги на ногу, Антон криво ухмылялся, но глаз, в которых явно светилась надежда, с Галины не сводил.

— Я слышал, вы получили новые игрушки?

Галка молчала. Ярость и обида последних дней вновь поднялись в ней. Сглотнув, она хрипло спросила:

— Зачем ты пришел?

— За тобой, — кратко ответил он и провел пальцем по ее щеке.

Чувствуя, что у нее темнеет в глазах и слабеют колени, она отступила и уставилась куда-то в сторону: взгляд синих глаз парализовал ее волю.

— Гала, я пришел просить прощения. Я вел себя как последняя свинья. Если бы только можно было все изменить, клянусь, я сделал бы это. К сожалению, это невозможно. — Он помедлил. — Но я решил последовать совету одного друга и завоевать тебя смехом. — Его рот искривился в горькой усмешке. — Как видишь, я другой. Вернее, прежний. — Он посмотрел на нее сквозь очки, встал на одно колено и, глядя в любимое лицо, серьезно сказал: — Гала, я все время думаю только о тебе, вижу только тебя и слышу только твой голос. Без тебя я сойду с ума. — Он коснулся кончиками пальцев ее подбородка и легко пробежался по щеке вверх и вниз. — Помнишь, как нам было хорошо вместе? Ну признай же, наконец, что мы созданы друг для друга!

Она сглотнула, чувствуя его искренность и нежность, и вспомнила страсть, с которой он ласкал ее. Но тут же память услужливо подсунула и другие — горькие воспоминания. Галка отступила еще на шаг, запрещая себе коснуться его. Сердце бешено колотилось и, казалось, сейчас выскочит из груди.

— Но я тебе даже не нравлюсь.

Вместо ответа Антон поднялся и притянул ее поближе.

— Я люблю тебя. С того самого момента, когда ты чуть не убила меня органайзером. Как я благодарен ему!

Галка непроизвольно хихикнула, потом не мигая уставилась на Антона.

— Я люблю тебя и клянусь, что никогда тебе не лгал. Не было никаких других женщин, веришь? — Он рискнул прижать ее к себе.

Помедлив секунду, она кивнула. Да, она верит ему.

— Слава тебе Господи, — выдохнул он с облегчением. — А теперь о Серже. — Он не сводил с нее своих изумительных глаз. — Это я придумал весь этот бред, мне ужасно совестно. Прости меня, Гала! — Тут он иронически хмыкнул: — Если тебя это хоть чуть-чуть потешит, то знай: я умирал от ревности, когда вы с ним развлекались.

— Да ты просто льешь бальзам мне на душу! — К Галке понемногу возвращалось самообладание.

— Я не хотел тебя обидеть, любимая! Я просто конченый идиот! — Антон заметно нервничал. — Отныне никаких фокусов. Впредь я буду честен с тобой. Дай же мне последний шанс! Если ты хочешь видеть меня другим, я изменюсь, чтобы только понравиться тебе!

Галка молча смотрела на него, боясь, что ее сердце сейчас разорвется от счастья.

— Ну что мне делать, чтобы ты полюбила меня? — Антон был в отчаянии. Страсти в его глазах было невозможно противостоять; несмотря на шутовской наряд, он не выглядел смешным. Он любит ее так, что ради нее готов измениться!

Она бросила взгляд на галстук, который являл собой приятный контраст с веселенькими голубыми подтяжками. И вдруг ее обуял приступ такого безумного веселья, что даже слезы потекли из глаз. Она осторожно сняла с его носа очки и посмотрела в любимые глаза, о которых грезила каждую ночь с того дня, как встретила его, но только сейчас разглядела в них любовь.

— Нет, не хочу я тебя другого! Разве что костюмчик заменим! — Она подхихикнула. — Царевич ты мой прекрасный! — Но тут же стала серьезной. — Я люблю тебя, Черкашин!

Он властно привлек ее к себе и вложил в поцелуй всю страсть и любовь, и Галка растаяла в его объятиях. Душа ее ликовала: поиски были долгими и трудными, но это стоило того: она нашла мужчину своей мечты!

С экрана телевизора сияла улыбкой Клара Мамонтова.

— У меня сегодня экстренное сообщение. Несколько недель назад наша передача познакомила вас с десятью самыми желанными женихами города…

— Господи, что еще?! — Антон рывком сел в постели, схватился за пульт управления и прибавил звук.

— Я всегда говорила, что телевизор нам в спальне ни к чему, — нехотя открыла один глаз Галка.

— Тс-с! — Антон приник взглядом к экрану.

После знаменитого шоу Клары Анатольевны Галка стала записывать все передачи матери. Обычно они с Антоном смотрели их после ужина, но сегодня ее любимый придумал новую чудесную игру, которую назвал «Пересчитываем веснушки»… и они забыли обо всем на свете.

— …а сегодня я с радостью могу сообщить вам, дорогие зрительницы, что номер четыре из этого списка помолвлен с моей дочерью, моим собственным номером один. — Клара была чрезвычайна довольна. — И еще маленькое сообщение вдогонку: Сергей Ветров, двоюродный брат нашего бывшего холостяка номер четыре, назначен менеджером местного филиала «Компьютерры» и собирается выпустить на рынок оригинальный продукт, который, по словам экспертов, станет новым словом в своей области и принесет приличный доход. — Клара улыбнулась и попрощалась со зрителями до завтрашнего утра.

Галка покосилась на Антона.

Беспомощным, однако, он выглядел только секунду, не больше, потом громко расхохотался.

— Черт возьми, но Клара действительно хороша. Откуда она все это выкапывает?

— Она опасна, коварна и никогда не учится даже на собственных ошибках, — с любовью ответила Галка. — Что-то ты слишком уж равнодушно воспринял сообщение маман.

Как всегда, Черкашин весело ухмыльнулся:

— Хорошая реклама Сержу не повредит. А что касается другого сообщения, то у меня роскошная идея, как с ней поквитаться.

— И какая же? — Галя игриво прижалась к нему.

— Сама знаешь. — Он нежно погладил ее и довольно улыбнулся, когда по веснушчатому плечу побежали мурашки. — Я мог бы позвонить той самой С. Львовой, так называемому эксперту по холостякам, которая и заварила всю эту кашу. Она наверняка с радостью сообщит завтра в своей колонке о нашей свадьбе. — Антон приподнял ее правую руку и поцеловал тонкое золотое кольцо.

Галка одарила супруга веселой улыбкой.

— А мамочка на сей раз останется с носом. — Она знала, как рассердится родительница, узнав о грандиозном событии из конкурирующей газеты.

— Знаешь, кроме того, что ты чертовски привлекателен, ты бываешь еще чертовски непредсказуем, достойный зять коварной тещи.