«Терруз Грандчестер, – вспомнила она его имя. Обернувшись, Флэнни посмотрела на Кенди, помогавшую одному из врачей в противоположном углу операционной. Девушка сосредоточенно следила за действиями доктора, быстро протягивая ему инструменты, и была всецело поглощена работой. Флэнни снова отвернулась и всмотрелась в черты лежащего перед ней молодого человека. – Нет, не может быть! Может, я ошибаюсь? В конце концов, я его видела всего лишь раз, да и то мельком. Я могу обознаться… В любом случае, не стоит поднимать шум. Кенди ни к чему сейчас подобные сюрпризы. Это может выбить ее из колеи, а сейчас дорога каждая минута и каждая пара рук! А если он еще, не дай Бог, умрет во время операции? С такой раной это вполне возможно. Она никогда себе этого не простит. Нет, лучше оставить все так, как есть. Пусть лучше потом винит меня. Другого простить намного легче, чем себя. Тем более за смерть любимого человека».

- Мисс Гамильтон… Мисс Гамильтон! – настойчивый голос доктора Люмьера вырвал ее из оцепенения, вернув на землю. Флэнни вздрогнула и удивленно посмотрела на него, но тут же вспомнила, где находится, и, побледнев, виновато опустила глаза. – В чем дело? Что с вами?!

- Ничего. Я прошу прощения, – пробормотала девушка. – Я задумалась.

- Я заметил. Только вот сейчас не время витать в облаках, моя дорогая. Мы нужны этим людям. И чем быстрее мы будем работать, тем больше жизней нам удастся спасти. Так что соберитесь!

Однако эта отрезвляющая нотация несколько запоздала: вместе с принятым решением к Флэнни вернулись ее прежние уверенность и спокойствие.

- Вы правы, доктор. Это больше не повторится, – чуть склонив голову, невозмутимо ответила девушка привычным тихим голосом.

- Хорошо, – кивнул тот и тут же снова ушел с головой в работу. Осмотрев рану под ключицей, он нахмурился и, протянув руку, коротко приказал. – Пинцет.

Встав так, чтобы ее фигура полностью скрывала лицо их пациента от взора Кенди, Флэнни быстро вложила в ладонь доктора сверкающий инструмент и принялась ждать. Спустя несколько секунд на белоснежную марлю лег окровавленный кусочек металла. Доктор Люмьер быстро промыл рану и наложил швы.

- С этой проблем не будет, – коротко прокомментировал он, обрезая нить, а затем перевел взгляд на рану в животе и нахмурился. – А вот об этой я такого сказать не могу. Придется повозиться, но даже если нам удастся промыть ее как следует, лихорадки не избежать.

- Как вы думаете, доктор, он выживет? – тихо спросила Флэнни.

- Не уверен, – мрачно отозвался Люмьер, опуская руки в таз с раствором карболки, а затем снова взял пинцет и склонился над раной. – Я сделаю все, что смогу, а дальше… А дальше я не властен. Нам остается только ждать и молиться, чтобы лихорадка не сожгла его заживо. Впрочем, организм у него молодой, крепкий. Может и обойдется. Человек, моя дорогая, это бесконечный источник сил и энергии. Еще ни одному ученому, будь то медик или кто-то иной, не удалось установить предел возможностей этого создания, а тем более измерить силу его духа. Его жажда жизни бесконечна и, подчиняясь ей, он иногда творит поистине чудеса. Смотришь иной раз на больного и думаешь: ну все, казалось бы, конец, нет никаких шансов… Ан нет. Он вдруг – раз! – и вопреки всем мнениям, пророчествам и заключениям, даже вопреки логике, встает, выживает. У меня было немало таких случаев в практике, и могу сказать лишь одно: выживет или не выживет человек – зависит не столько от его физических сил и возможностей, сколько от силы его духа. От жажды жизни. Если он хочет жить, то будет жить! Кстати, приготовьте побольше карболки.

- О, Боже, как же я устала, – пробормотала Кенди и, подойдя к кровати, тяжело опустилась поверх одеяла.

Вошедшая следом Флэнни с беспокойством посмотрела на подругу, размышляя, стоит ли рассказать ей все сейчас или подождать.

«Но… Если я не скажу ей, это будет нечестно. Имею ли я право так поступать? Может быть, все-таки лучше сказать?.. Но будет ли это правильно? Она сейчас так устала. Это и понятно. Больше четырнадцати часов у операционного стола вымотают кого угодно, а Кенди, к тому же, до этого еще и дежурила. Почти сутки без отдыха. Но… Господи, ну почему в таких делах все так сложно?! Нет, я должна сказать! Кенди имеет право знать!»

Флэнни решительно подошла к подруге и чуть коснулась ее плеча.

- Кенди.

- Да? – та с трудом разлепила отяжелевшие веки, но они тут же снова опустились.

Она тряхнула головой и попыталась встать, но Флэнни удержала ее, осторожно толкнув назад.

- Ничего. Отдыхай, – прошептала она, выпрямляясь.

Кенди выглядела такой измученной и изможденной, но Флэнни не сомневалась, что стоит ей лишь услышать о том, что Терри здесь и тяжело ранен, как она тут же отправится к нему. А учитывая, что девушка уже находилась на пределе своих сил и возможностей, Флэнни даже представить было трудно, чем могла закончиться для подруги дополнительная физическая и эмоциональная нагрузка. К тому же, состояние молодого человека особых надежд не внушало.

«Как минимум нервный срыв. А если, не дай Бог, он умрет у нее на руках? Да она просто с ума сойдет. Нет, нельзя ей пока говорить о нем. Пусть отдохнет хоть немного. Прости, Кенди, но я не могу. Сейчас ты не вынесешь такого удара. Я скажу тебе об этом потом, когда ты отдохнешь и придешь в себя. Когда ты будешь готова это услышать и принять. Я делаю это ради тебя, Кенди. Ради твоего же блага. И ради тех раненых, которым мы нужны сейчас или еще будем нужны».

- Отдыхай. Я позабочусь о нем, пока ты спишь, – прошептала она, но Кенди уже не слышала ее.

Взглянув еще раз на спящую девушку, Флэнни осторожно укрыла ее своим одеялом и вышла из комнаты.

На следующий день…

Закончив очередной обход, Флэнни подошла к стоящему в углу палаты стулу и, устало опустившись на него, закрыла глаза.

«Господи, скорей бы пересменок, – невольно подумала она и тут же мысленно отчитала себя. – Немедленно возьми себя в руки. Сейчас не время хныкать и расслабляться! Пока нет Антуанет, ты здесь старшая, а значит, должна делать больше других! На тебе вся ответственность, а ты хныкаешь, словно ты не хирургическая медсестра военно-полевого госпиталя, а какая-то изнеженная белоручка из высшего света! Прекрати сейчас же!»

- Флэнни, – послышался за ее спиной голос Кенди, в котором звучали удивление и беспокойство.

Флэнни заставила себя открыть глаза и обернуться. Рядом с ней действительно стояла Кенди, в зеленых глазах светилось недоумение.

- Почему ты на посту? Ведь это не твоя смена.

- Я немного изменила расписание, – спокойно ответила Флэнни, поднимаясь. – Мы не ожидали поступления такого количества раненых, и получилось так, что медсестра, которая должна была дежурить в эту смену, работала в операционной и очень устала. Я сменила ее.

- Понятно, – Кенди чуть улыбнулась. – Ты такая внимательная, Флэнни. Все замечаешь, ни о чем никогда не забываешь. Недаром ты считалась лучшей ученицей в школе Мэри-Джейн. Наверное, я никогда такой не стану.

- Внимательность – это еще не все, Кенди, – серьезно возразила Флэнни. – А в нашей профессии иногда даже не самое главное. А главное – это душа. Сострадание, сочувствие, понимание. Умение облегчить не только физическую боль, но и душевную. А вот это ты умеешь лучше меня. Так что еще неизвестно, кто из нас лучшая ученица Мэри-Джейн.

Кенди смущенно потупилась. Ей была приятна похвала Флэнни, особенно если учесть то высокомерное снисхождение, с которым та относилась к ней, когда Кенди лишь появилась в школе.

- Господи, я совсем тебя заболтала, – наконец опомнилась она. – Ты ведь тоже работала в операционной. Да еще и дежурила. Иди. Тебе тоже не помешает отдохнуть.

- Хорошо, – вздохнула Флэнни и, внезапно чуть наклонившись вперед, всмотрелась в ее лицо. – Но сначала я хочу тебе кое-что показать, – тихо добавила она и тут же поправилась. – Вернее, кое-кого. Иди за мной.

Она направилась по узкому проходу между койками с ранеными. Несколько секунд Кенди молча смотрела ей вслед, удивленная странным поведением подруги, а затем опомнилась и поспешила за ней. Флэнни остановилась перед одной из кроватей и присела на край. На постели лежал раненый.