Терри решительно направился к знакомой двери. Мгновение Чарли недоуменно смотрел ему вслед, а затем поспешил за ним. На этот раз домовладелица явно не спешила, а потому дверь открылась лишь после второго стука. На лице мадам отразилось недовольство и она уже открыла рот, явно намереваясь высказать все, что думает о своей молодой и на ее взгляд слишком независимой, а самое главное – слишком привлекательной постоялице, и ее навязчивых и опять же слишком привлекательных посетителях, к тому же противоположного пола.

- Мы больше не можем ждать, ноя хотел бы оставить записку для мисс Уайт. Это очень-очень важно. Вы не могли бы дать мне два листа бумаги и перо? – скорее потребовал, чем попросил Терри таким безапелляционным тоном, что последовать ему могло лишь беспрекословное повиновение.

Рот захлопнулся, так и не издав ни звука. Мгновение между Терри и пожилой ханжой шла безмолвная борьба взглядов, но, в конце концов, мужское упрямство победило.

- Да, конечно, – промямлила мадам, поступившись принципами, но не уступив ни пяди территории. – Обождите здесь, я сейчас принесу.

“Грымза старая!” – скрипнул зубами Терри, сгорая от молчаливой ярости.

Чарли насмешливо хмыкнул, но промолчал. Его явно позабавил этот поединок слов и взглядов. Терри уже вознамерился поубавить его веселье, когда дверь снова открылась и мадам протянула ему два листа бумаги, перо и миниатюрную чернильницу. И тут же снова скрылась, демонстративно хлопнув дверью.

- Вот… к-карга, – прошипел Терри ей вслед.

Чарли, не выдержав, расхохотался.

- Ну и чего ты ржешь, как жеребец?! – насупился Терри.

Но Чарли лишь помахал рукой, сдаваясь без боя.

- Ты пиши быстрее, – посоветовал он. – А то чернила застынут.

Вздохнув, Терри последовал совету друга. Спустя несколько минут и изрядное количество мучений (Терри не очень удавалось выражать свои мысли и чувства на бумаге, да еще и кратко. К тому же, его мысли и чувства пребывали сейчас не в лучшем виде) письма были закончены и аккуратно свернуты. Взглянув на дверь, Терри поморщился, словно внезапно глотнул уксуса, но выбора не было. На этот раз дверь распахнулась почти мгновенно.

- Передайте, пожалуйста, это письмо мисс Уайт.

Мадам сурово поджала губы, но письмо взяла.

- Спасибо, – собрав все свою волю в кулак, выдавил Терри. – До свидания.

- До свидания, – коротко ответствовала домовладелица и поспешила захлопнуть дверь.

Окинув взглядом темные окна второго этажа, Терри вздохнул и повернулся к Чарли.

- А второе письмо для кого? – поинтересовался тот.

- Я не уверен, что эта старая вешалка передаст мое послание Кенди, поэтому оставлю второе письмо у Альберта. Его она точно получит. Хотя, быть может, и не так быстро.

- Значит, ты сейчас к Альберту?

- Ну, да. А потом на вокзал, чтобы успеть на вечерний поезд, – на лице Терри отразилось легкое удивление. – А разве ты не со мной?

Чарли улыбнулся какой-то непонятной и немного виноватой улыбкой.

- Извини, Терри, но я, пожалуй, задержусь в этом городе. Внезапно вспомнил, что у меня тут есть знакомые. Надо бы навестить, раз уж приехал. А то когда еще окажусь здесь.

Чарли вел себя странно, но что он, Терри, в сущности знал о нем? Не так уж и много, если подумать. В конце концов, у Чарли действительно могли быть знакомые в Чикаго.

- Ну, как знаешь, – Терри пожал плечами. – В таком случае, увидимся в Нью-Йорке.

- Угу, увидимся. А ты поспеши, а то опоздаешь на поезд.

- До встречи, – Терри махнул рукой на прощание и зашагал прочь.

- До встречи, – пробормотал Чарли и поспешил в другую сторону.

На улице почти стемнело.

Флэнни была очень недовольна собой. Еще бы! Всю смену она только и делала, что ловила себя на витании в облаках и призывала сосредоточиться на работе. А в итоге все валилось из рук, да так, что некоторые из врачей обратили на это внимание. Но от их недоуменных взглядом и осторожных расспросов о самочувствии, ей становилось только хуже. И впервые за годы учебы и работы Флэнни с трудом дождалась пересменка и, аккуратно повесив халат и шапочку в шкаф, едва не расплакалась от облегчения. Но самое страшное, что она никак не могла понять причину своего странного поведения, а те объяснения, что настойчиво лезли в голову, казались глупыми и недостойными.

«Да, что с тобой такое сегодня, Флэнни Гамильтон! – опершись спиной о дверцу шкафа, отчитывала себя девушка в очередной, наверное, миллионный раз. – Нет, это не из-за него! Ты слышишь меня? Это творится с тобой не из-за него! Он ничего для тебя не значит, как и ты для него. Да, он поцеловал тебя. Но тогда были совсем другие обстоятельства. Шла война, он был солдатом, он мог не вернуться. Так почему бы не подарить себе минутную радость, поцеловав симпатичную девушку? Но теперь-то все по-иному. Война закончилась. Он вернулся живой и здоровый. И тот поцелуй больше ничего не значит для него. И для тебя тоже, слышишь? И для тебя тоже он ничего не значит. По крайней мере, не должен значить. А раз не должен, значит и не будет, заруби себе на носу! Ну, встретились… И что? Разве это имеет такое уж большое значение? Опомнись, глупая! Ваша встреча была совершенно случайна. Он пришел не ради того, чтобы увидеть тебя, а всего лишь сопровождал друга. А ты уже нюни распустила и из рук все валится. Нет, это не из-за него. Это не может быть из-за него! Я просто устала. Вот приду сейчас домой, выпью горячего чаю – и все пройдет. Нужно взять себя в руки! Всего лишь взять себя в руки».

Несколько успокоившись, Флэнни медленно выпрямилась и сразу почувствовала себя увереннее.

«Ничего, все наладится, – позволила она себе маленькое утешение. – Вряд ли он еще когда-нибудь появится в моей жизни. А эта встреча была всего лишь случайностью. Странной и неожиданной случайностью», – но эта мысль принесла с собой не столько успокоение, сколько «странную и неожиданную» печаль, и Флэнни поспешила прогнать ее.

Надев пальто, она неторопливо спустилась по лестнице и вышла на улицу.

Ночь уже накрыла город темным бархатным покрывалом, чуть рассеиваемым тускловато-мягким светом фонарей. Падал снег. А в конце заснеженной дорожки, прислонившись спиной к воротам, стоял он. Снег основательно припорошил его голову и плечи, из чего Флэнни сделала вывод, что молодой человек стоит здесь довольно долго. На мгновение она оробела, но тут же поборола себя и пошла навстречу.

- Еще пять минут – и вы превратитесь в снеговика, мистер Грант.

Чарли тряхнул головой, и снежинки посыпались дождем на землю.

- Приятно, что вы не забыли меня, – довольно усмехнулся он, озорно сверкнув глазами, – А чего еще ожидать от Снежной королевы, как не превращения в снеговика? Вы поступаете так со всеми своими поклонниками?

- Идея неплоха, – с наигранной надменностью ответила Флэнни, пытаясь унять непонятное ликование, вспыхнувшее в душе. Но улыбка неумолимо рвалась наружу, а серые глаза засияли, как начищенные серебряные монеты. – Я обдумаю ее на досуге.

- О, нет, умоляю вас, миледи. Пожалейте ваших бедных поклонников. Уверяю вас, зима и так прекрасно справляется с этой задачей.

Флэнни предпочла оставить эту фразу без комментариев.

- Вы ждете Кенди? – вместо этого поинтересовалась она, внезапно посерьезнев.

Чарли покачал головой.

- Нет, моя королева, – торжественно объявил он. – Я ждал вас.

- Вот как? И зачем же я вам понадобилась, мистер Грант? – к Флэнни вернулись ее спокойствие и невозмутимость

Однако смутить Чарли было не так-то легко.

- Для многих вещей, – коротко и прямо ответствовал он. – Но о них вы узнаете позже, Снежная королева. А пока просто поверьте мне на слово: вы мне очень нужны. Просто необходимы. Мне никак не обойтись без вас.

- Боже, вы меня пугаете, – насмешливо фыркнула Флэнни.

- Я сам себя пугаю, – пожал плечами Чарли. – Но так уж вышло, и ничего с этим не поделаешь.

- Похоже, вы заразились безумием от своего друга, мистера Грандчестера.