Пати заняла кресло по другую сторону чайного столика и вопросительно посмотрела на хозяйку дома.

- Ну, что ж, – начала Сарра, правильно истолковав ее взгляд. – Все участники в сборе, пора начинать, – ее лицо обрело серьезное, даже озабоченное выражение. – Патриция, Томас, я понимаю, что вы очень удивлены. Помниться, я говорила, что нам необходимо обсудить нечто очень важное. И это действительно так. Причем важное в первую очередь для вас. Особенно для тебя, Патриция, – удивлению Пати не было конца, но она молча ожидала продолжения. – Быть может, вы уже слышали, но, скорее всего, еще не знаете…

- Сарра, что случилось? – Том решительно перебил словоизлияния миссис Пристон.

Женщина замялась на мгновение, старательно избегая их вопросительных взглядов.

- Дело в том… – она вздохнула, подбирая слова, но спустя мгновение решительно продолжила. – До меня дошли очень нелицеприятные слухи о вас двоих.

- ЧТО? – в один голос воскликнули Пати и Том и ошеломленно переглянулись.

- Я не сказала, что они соответствуют действительности, или что я им верю, – резонно заметила миссис Пристон. – Но факт имеет место быть. И я решила, что будет лучше, если вы услышите это от меня, чем от кого-либо на улице. Именно поэтому я пригласила вас сегодня. Для того, чтобы мы могли спокойно поговорить, все выяснить и решить, как лучше действовать в данной ситуации. А она, – Сарра сделала весомую паузу, подчеркнув важность своих слов, – весьма непроста. Весьма. Непроста. Если вам так не кажется, просто поверьте мне на слово.

- Так! Давайте с самого начала! – решительно прервал ее Том. – О каких слухах идет речь? Я, например, ничего не слышал.

- Разумеется, ты не слышал! – очаровательно улыбнулась миссис Пристон, но синие глаза остались серьезными и чуть грустными. – Том, ты слишком молод и до невозможности наивен. Как и Патриция. Будь вы постарше и поопытнее, то наверняка знали бы, что до ушей самых заинтересованных людей сплетни и слухи доходят в последнюю очередь. Сплетни – это главное развлечение нашего общества. И чем раньше о них узнают нужные лица и примут необходимые меры, тем быстрее все закончится. Разве могут наши зеваки допустить, чтобы их лишили любимого развлечения? Ни за что! О, нет… Они не уймутся, пока не получат причитающуюся им долю веселья за чужой счет! И вот тогда – и только тогда! – они, станцевав напоследок на ваших костях, наконец заткнутся! Так что, милые мои, пока вас старательно оберегают. Что касается сущности слухов, то поговаривают… – жена мэра снова сделала паузу. – Поговаривают, будто у вас любовная интрижка.

- ЧТО?!! – во второй раз воскликнули Том и Пати.

“Похоже, что кто-то засек, как мы с Пати катаемся верхом, и распустил язык! – яростно думал Том, глядя на растерянное лицо девушки. – Узнаю, кто это – отхожу мерзавца кнутом так, что потом неделю ходить не сможет! И ведь все молчали! ВСЕ! Даже на ранчо! Знали ведь! Разумеется, знали! И молчали! Сарра права, за пару минут непристойного зрелища мать продадут! Вот говнюки!”

Мысли Пати текли в этом же направлении, хотя и не в столь эксцентричной форме.

“Вероятно, кто-то видел, как мы катаемся верхом, рассказал об этом другим. Чуть приукрасил, разумеется. Те, в свою очередь, тоже приукрасили. Мда-а… Ну да ладно. Пусть себе болтают! Мне-то какое до этого дело? Не понимаю, что так беспокоит Сарру?”

Понаблюдав за бегом эмоций на лицах своих гостей, миссис Пристон решила продолжить разговор.

- Итак?

- Что “итак”? – мрачно буркнул Том, едва сдерживая бушующий внутри гнев.

- Для начала я хотела бы знать правду о ваших отношениях, – спокойно пояснила Сарра. – Это не праздное любопытство, Томас. Мне нужно это знать для того, чтобы придумать как лучше выпутаться из сложившейся ситуации.

- Да нет между нами никакой интрижки! – вспылил Том. – Я просто учил Пати ездить верхом. Помните, на родео меня лягнул жеребец. Так вот, Пати помогала доктору Харрису ухаживать за мной. Ну, я и предложил взамен научить ее ездить верхом. Пати согласилась. И всего-то! А кто-то увидел нас вдвоем на прогулке и растрепал языком что попало!

- Хм-м… – вздохнула миссис Принтон, чуть расслабившись. – Понятно, – она перевела взгляд на Пати. – Это действительно так?

- Да, – подтвердила девушка. – Не понимаю, почему вы так обеспокоены, Сарра? – помолчав, добавила она. – Ничего страшного не произошло. Ну, подумаешь, кто-то что-то сболтнул сгоряча. Посудачат и забудут.

- Посудачат и забудут?!!! – воскликнула миссис Пристон и расхохоталась, только смех ее звучал отнюдь не весело. – Патриция, милая моя, ты не ведаешь, о чем говоришь! Как же ты еще наивна, девочка! Не забудут, моя милая! В том-то и дело, что не забудут! В нашем захолустном городке так редко что-то происходит, что теперь вам будут мыть кости до бесконечности. Пока не выживут вас из города и даже потом! Так что мы должны найти способ заткнуть особо говорливые рты. Эх, узнать бы мне, кто пустил эту сплетню! Так поди ж сейчас узнай! Патриция, Томас, спасибо, что рассказали мне правду. Я ценю ваше доверие. И я верю вам, но вряд ли у нас получиться убедить в этом остальных.

- Я считаю, что мы просто должны сказать правду, – упрямо повторила Пати. – Те, кто нас знает, безусловно, поверят нам, а остальные… Какая разница, поверят нам остальные или нет? Разве их мнение что-то значит? Для меня – нет!

- А вот тут ты как раз ошибаешься! – возразила миссис Пристон. – Все не так просто, Патриция. Я бы даже сказала, очень непросто. Ты не так независима от общественного мнения, как думаешь. Ты – учительница, Пати. А для учительницы репутация – это все. Никого не интересует, какова ты на самом деле, лишь бы внешне все было благопристойно и по правилам. Достаточно незначительного пятнышка – и о дальнейшей карьере в этой области можно забыть. Тем более, если это пятнышко – внебрачная связь. Если ты утратишь репутацию, Пати, то какие бы дружеские чувства я и мой муж не питали к тебе, мы будем вынуждены отказать тебе в работе. Женщина с дурной репутацией не может быть учительницей и воспитательницей детей – таково всеобщее мнение, и мы будем вынуждены подчиниться ему, потому что возразить на это нечего.

Пати была настолько ошеломлена услышанным, что в первую минуту не нашла что сказать.

- Я… Я об этом не подумала, – наконец пробормотала она, но тут же снова упрямо нахмурилась. – Хорошо. Если горожане не хотят, чтобы я учила их детей, ну и пусть! Это и право и их дело. А я буду заботиться о ребятах в доме Пони.

- Патриция, милая, это невозможно, – мягко произнесла миссис Пристон.

- Но почему?!!

- Ну, во-первых, потому что мой муж не сможет доверить тебе обязанности главы приюта. По той же самой причине, по которой будет вынужден отказать тебе в работе учительницей.

Пати хотела было возразить, но передумала и лишь сурово поджала губы.

- А во-вторых? – мрачно поинтересовалась она.

- А во-вторых, твоя репутация ударит не только по тебе, но может плохо повлиять на судьбу детей в приюте. Люди злы, Пати. Они никогда не забывают плохое. И никогда не прощают друг другу даже малейшей ошибки. Не сумев уязвить и сломать тебя, они распространят неприязнь к тебе на детей. Никто не захочет иметь с ними дела. Родители будут запрещать своим детям даже разговаривать с ними. Они станут одиночками, изгоями. Никто не захочет их усыновить. Их станут травить и унижать. От них будут ожидать только дурных поступков, все несчастья будут списываться на них. А в итоге и тебе и им все равно придется уехать из этого города. И как можно дальше. И я не уверена, что это поможет. У людской молвы длинные руки, Пати, и она никого так просто не отпускает. И все это только из-за того, что их учила и воспитывала женщина с дурной репутацией. Ты можешь сломать им жизнь. Я уважаю тебя, ты – мой друг, но я не могу допустить, чтобы из-за тебя пострадали дети в доме Пони. Пока это в моих силах, я не позволю этому случиться. А пока это в моих силах.

Голос Сарры Пристон звучал холодно и жестко, почти жестоко. На глазах Пати выступили слезы отчаяния, обиды и ярости, но она закусила губу, чтобы удержать их.