А к попыткам дочери разузнать о прошлом своего нового бригадира отнесся весьма неодобрительно и считал их пустой тратой времени и глупой блажью. Но Полину мало волновало мнение отца. Всю свою жизнь она поступала так, как считала нужным, и делала, что хотела, зная, что в итоге отец все равно смирится и будет смотреть на происходящее сквозь пальцы. Так она намеревалась поступить и сейчас. Мистер Вернер полагал все это очередным капризом ветреной юности, который вскоре пройдет – он видел это уже не раз и справедливо полагал, что увидит еще не раз – а потому не предпринимал никаких действий, предоставив времени все расставить по своим местам, и следил лишь за тем, чтобы бесшабашность его дитя не вышла за рамки приличий. Но на этот раз Полина загорелась всерьез. Ей нравился Дениэл Лэганн, и она была намерена заполучить его. Но для начала она хотела узнать – кто же он такой.

И вот удача повернулась к ней лицом – в Куинс-Пойнт, в этом захолустном городишке, она нашла человека, который знал его. И Полина была намерена воспользоваться этим шансом в полной мере. Хотя вместе с появлением мисс Дюваль возникло и иное вызывающее беспокойство обстоятельство: Полине было неизвестно, что свело в прошлом Дениэла Лэганна и нового доктора, что было между ними, что их связывало. Впрочем, разговор с Жоа Дюваль успокоил ее в какой-то мере. Было непохоже, что бы они были особенно близки, но все же…

“Надо бы побольше узнать о нашем новом докторе. Кто вы, Жозефина-Ариэль Дюваль? Что привело вас в маленький городишко в Монтане, если вы жили во Франции и в Чикаго? И что все-таки вас связывает? Но ничего. Я все это узнаю. Обязательно узнаю!”

====== Часть 31. Мечты и интриги ======

Январь 1919 года.

Шоколад был просто великолепен. Взяв в рот очередную ложечку, Джулия на мгновение блаженно закрыла глаза, смакуя сладкую горечь. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Разочаровано вздохнув, она открыла глаза. Взгляд тут же уперся в здание напротив – и блаженная дымка, окутавшая ее, рассеялась окончательно. Нахмурившись, Джулия пристально смотрела на сверкающие под солнечными лучами окна школы, и в ее ангельских голубых глазах горело ледяное пламя ненависти. Черной ненависти. Самой черной, какая только может быть. И такими же мрачными были ее мысли.

Гневно закусив пухлую губку, Джулия вынуждена была признать, что ни на шаг не продвинулась в осуществлении своей теперь уже заветной мечты – завоевать Тома Паркера. И в то же время она не раз видела, как он радостно приветствовал учительницу во время якобы случайных встреч. Завидев эту девицу, Том останавливался или даже сам спешил навстречу, чтобы переброситься парой фраз, а то и составить компанию. И это в то время как, едва завидев ее, Джулию, он тут же пытался незаметно улизнуть в ближайший закоулок, а когда не получалось – сухо приветствовал ее и, на ходу придумав мало-мальски благовидный предлог, спешил уйти. Это было просто оскорбительно, но она ничего не могла с этим поделать. И это приводило мисс Харпер в безумную ярость. Она старалась – видит Бог! – она очень старалась завоевать расположение Томаса Паркера. Но он упорно отказывался замечать ее усилия. А когда, как ей казалось, в устремленном на нее обычно холодно-скучающем взгляде предмета ее страсти мелькала искра интереса или тепла, появлялась эта учительница – и взгляд и внимание ее дорогого Томаса тут же устремлялись к этой выскочке, словно ее, Джулии, вовсе не существует в этом мире. И никогда не существовало! Тихий зубовный скрежет вывел ее из задумчивости и заставил чуть вздрогнуть. Недоуменно моргнув, Джулия поняла, что этот странный звук издала она. Одна только мысль о ненавистной учительнице свела челюсти судорогой злости. Глубоко вздохнув, Джулия заставила себя расслабиться и проглотила очередную ложечку шоколада.

“М-м… Этот божественный вкус – единственное, ради чего стоит жить в этом захолустье! Хм-м… Итак, во всем виновата эта идиотка в своих уродливых черных тряпках. Да, это она во всем виновата! Черт! Ненавижу! Ненавижу!!! Чтоб ты сдохла! Мышь серая! Бледная моль! Лживая лицемерка! Строишь из себя святошу, а сама заигрываешь с ним при первом же удобном случае! Я знаю, что это ты ищешь с ним встреч! Просто каждый раз делаешь вид, что вы встретились случайно! Но я-то знаю, что происходит на самом деле, даже если Том этого не видит! Ты затмила ему разум! Ненавижу тебя!!! Но ничего… Ничего… Скоро он очнется. Уж я постараюсь. Я открою ему глаза. И в конце концов Том будет моим! А ты останешься ни с чем, мисс учительница! Ни с чем!!! Когда он поймет, кто ты на самом деле, он с презрением отвернется от тебя. И вот тут появлюсь я. Я буду ждать его. В моих объятьях он найдет утешение. И мы поженимся. Я выйду из церкви в белом шелковом платье, украшенном самыми тонкими и дорогими кружевами, под руку с Томом. Он будет смотреть на меня и улыбаться. А ты будешь стоять в толпе в своем дурацком черном платье. А он даже не взглянет в твою сторону! Вот так-то, мисс учительница! Посмотрим, что ты запоешь тогда! Посмотрим! Или… Нет! Нет, я не хочу, чтобы ты была на нашей свадьбе! Тебя не будет. Ты уедешь раньше! В день нашей свадьбы тебя вообще не будет здесь! Я сделаю так, чтобы тебя здесь не было. Ты должна исчезнуть! Исчезнуть! Я сделаю так, чтобы ты исчезла! Раз и навсегда! Вот так-то, мисс учительница! Раз и навсегда!”

В последнее время перед ней все четче и четче стала вырисовываться цель: главная причина ее несчастий, препятствующая счастливому воссоединению ее и Тома – учительница – должна исчезнуть. Навсегда исчезнуть из ее жизни и – самое главное! – из жизни Тома. И Джулия была твердо намерена добиться этого. Добиться, во что бы то ни стало! Покончив с шоколадом, Джулия вышла на улицу. И по странному совпадению в ту же секунду двери школы распахнулась и оттуда шумной гурьбой высыпали детишки. С визгом и смехом они принялись бегать по улице, гоняясь друг за другом. Окинув их пренебрежительным взглядом, Джулия недовольно поморщилась и, отвернувшись, неторопливо зашагала прочь, строя планы изгнания ненавистной учительницы из своей жизни, из жизни Тома и из города. Но тут один из не в меру расшалившихся мальчишек с размаху врезался ей в спину. Вернее, в то, что пониже спины, поскольку ростиком озорник едва доставал девушке до пояса. Пышная юбка смягчила толчок, но злости Джулии не было предела. – Смотри, куда бежишь, жалкое отродье! – едва придя в себя, заорала она, моментально позабыв о благовоспитанности и манерах леди. – Сама отродье! – не остался в долгу Дэнни и, ухмыльнувшись, добавил, злорадно растягивая звуки. – Ду-ура!!! Джулия едва не захлебнулась от ярости. – Ах ты, маленький оборванец! Нищий подкидыш! Прихлебатель! Неблагодарный наглый щенок!!! – Сама ты наглая неблагодарная прихлебательница!!! – у Денни от обиды аж слезы на глаза навернулись. – Дура уродливая!!! – завопил он, покраснев от злости. – И Том тебя не любит! И никогда не полюбит, злыдня! Он любит нашу мисс Пати, поняла! А ты, злобная ведьма, никогда не найдешь себе жениха и умрешь старой девой!!! – Ах ты, мелкий гаденыш! – прошипела Джулия, стиснув кулаки так, что побелели костяшки. Казалось, еще секунда – и она кинется на своего маленького обидчика. – Том любит меня, маленький ничтожный ублюдок! Меня, а не эту вашу жалкую учительницу. Это она сдохнет старой девой, моль бледная! Да на нее даже и не взглянет никто. И Том это скоро поймет! И вернется ко мне! А она останется ни с чем, тварь лживая! Том будет мой, как бы вы ни старались!!!

- А вот и нет!!!

- А вот и да!

- Нет!

- Да!

- Ты врешь! Врешь! Врешь!!! Сама ты тварь!!! Это ты – лживая тварь, а мисс Пати всегда говорит правду!!! – от злости Денни притопывал ногой. – Том ее любит, поняла? А иначе он не стал бы учить ее ездить верхом!

Услышав это, Джулия отшатнулась, словно от удара, и заметно побледнела.

- Ты врешь, наглое отродье! – пробормотала она, изо всех сил стараясь вернуть себе прежний уверенный вид, но в ее голосе явственно слышалось сомнение.

- А вот и не вру! – охваченный обидой и злостью Дэнни уже не мог остановиться. Враг был повержен, но, как любой ребенок, мальчуган не мог не сплясать на его костях танец победителя. – Я сам видел! Можешь сама прийти и посмотреть. У подножия холма Пони! Они катаются вместе на лошадях. Каждый день! Что, съела, дура? Том встречается с мисс Пати, а тебя и видеть не желает, потому что ты злобная дура и ведьма! И ты не любишь детей из дома Пони! И вообще никого не любишь! А Том и мисс Пати любят нас! А тебя не любят! Не любят! Не любят! Том тебя не любит! И никогда не полюбит!!!