«Он должен об этом знать!»

Элеонора решительно отбросила одеяло и, не надевая халат, направилась к стоявшему у стены секретеру.

- На войну?!! – глаза Стэнфорда округлились от изумления. – Терри, ты с ума сошел?!!

Терри обреченно вздохнул и снова поднял глаза, в глубине которых светилась его пресловутая граничащая с упрямством решимость Грандчестеров.

- Нет, я не сошел с ума. Таково мое решение! – надменно отрезал он тоном аристократа самых голубых кровей.

Однако на Эдварда Стэнфорда его апломб, казалось, не произвел ровным счетом никакого впечатления.

- Значит, я сошел с ума, – огрызнулся он, прижимая руку ко лбу в духе лучших шекспировских трагедий, – потому что мне послышалось, что ты только что сказал мне, что отправляешься на войну!!!

- Нет, вы не сошли с ума, сэр, и вам не показалось, – мрачно возразил Терри, исподлобья глядя на руководителя труппы и старого друга.

- Так, начнем сначала, – резко перебил его тот, поморщившись, как если бы ему внезапно нанесли болезненный удар.

- Хорошо, – Терри удрученно кивнул. – Сегодня я записался добровольцем в армию США, которая отправляется в Европу для ведения военных действий.

- Терри, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – снова перебил его Стэнфорд. – Ты – актер, Терри! Актер, а не солдат! Война – это не игра!!! – начал было он тем назидательным тоном, которым обычно родители объясняют неразумным чадам прописные истины бытия.

- Я прекрасно понимаю, что делаю!!! – вскипев от возмущения, прервал его Терри. – Почему вы все считаете, что я не могу принять ответственное решение?! Это мой выбор, и вам придется с ним смириться!

- Ладно, не кричи, – обижено буркнул Стэнфорд.

- Прости, Эд, – виновато пробормотал молодой человек, успокаиваясь. – Я не хотел обидеть тебя.

- Послушай, Терри. Я очень привязался к тебе. Ты для меня, как сын. Не скрою, я сильно переживал за тебя в последние месяцы. Ты прекрасно играл. Много работал. Но во всем, что ты делал, отсутствовало самое главное – жизнь. Я понимаю, что тебе сейчас очень трудно, но война… Ты действительно думаешь, что должен сделать это?

Терри нервно прошелся по гримерной, а затем поднял голову и посмотрел на старого актера.

- Эд, я знаю, что ты очень переживаешь за меня. Знаю, что я странно вел себя в последнее время. Мне было очень плохо. Но так больше продолжаться не может. Я должен найти собственный путь в жизни.

- Если ты решил пойти на войну, чтобы убежать от проблем, то это неверное решение. Более того – трусливое.

- Эд, я вовсе не бегу от проблем. Это было нелегкое решение. Но я знаю, – Терри прижал руку к груди. – Я сердцем чувствую – это верное решение. Я иду на войну не для того, чтобы там погибнуть. Я обязательно вернусь. Верь в это и пожелай мне удачи.

Стэнфорд тяжело вздохнул.

- Ну, что ж. Я вижу, тебя не переубедить, – он крепко обнял Терри. – Желаю тебе удачи, мальчик мой.

- Спасибо, Эд, – Терри благодарно улыбнулся. – Спасибо, что понял.

- Ты уже сказал Сюзанне? – в ярких голубых глазах под густыми седыми бровями отразилось беспокойство.

- Пока нет, – Терри тяжело вздохнул. – Скажу сегодня вечером.

- А маме?

- Да. Вчера.

- И как она?

- Она поняла меня. И приняла мое решение.

- Твоя мать – мудрая женщина.

- Точно, – усмехнулся Терри. – А теперь продолжим репетицию…

На лице старого актера отразилось нескрываемое удивление.

- Ты собираешься репетировать до последнего? – ошеломленно переспросил он.

- Конечно. Театр – это моя жизнь, Эд.

Терри вышел из гримерной. Какое-то время Стэнфорд молча смотрел на закрывшуюся за ним дверь, а затем последовал за ним.

Когда Терри вышел из театра, было уже поздно. Репетиция прошла успешно. Стэнфорд был очень доволен, хотя нередко во время игры Терри ловил на себе его странно-задумчивый взгляд. Вдохнув свежий морозный воздух, он поднял лицо к небу, в черном бархате которого серебряными искрами сверкали по-зимнему яркие звезды.

Терри долго стоял, глядя на них. На улицах начали зажигать фонари. Он вздохнул и пошел вперед. Снег ласково хрустел под ногами, но Терри не замечал этого. Он шел к Сюзанне. Ему предстоял нелегкий разговор.

- Терри, рада тебя видеть! – миссис Марлоу, как всегда, была сама любезность и предупредительность. Впрочем, ничего другого Терри и не ожидал. – Проходи. Сюзанна в гостиной.

Он отдал ей плащ и направился в гостиную. Помедлив секунду перед закрытой дверью, он решительно вошел внутрь.

- Терри!

Сюзанна сидела в кресле у окна с неизменной книгой в руках. На ней было светлое бархатное платье, в котором она казалась еще тоньше и ранимее и почему-то напомнила ему хрупкий цветок, застывший в обреченном ожидании удара холодного зимнего ветра, который безжалостно оборвет его яркие лепестки. Терри невольно почувствовал себя преступником, замыслившим зверское убийство.

- Ты сегодня раньше, чем обычно, – на ее нежном личике мелькнуло выражение легкого удивления. – Что-нибудь случилось?

- Нет. Репетиция прошла отлично, вот и освободился раньше.

- Посиди со мной, – Сюзанна похлопала рукой по дивану.

Терри сел рядом, внимательно изучая ее тонкий профиль. В комнату вошла миссис Марлоу, неся в руках поднос с чайником и чашками. Поставив его на столик рядом с дочерью, она так же тихо удалилась. Сюзанна принялась разливать чай. Терри молча наблюдал за движениями ее рук. Наконец чай был разлит, и она протянула ему чашку. Действуя скорее механически, чем осознанно, Терри принял ее и поднес к губам, глядя застывшим взглядом куда-то в пустоту. Сюзанна взяла свою чашку и бросила быстрый взгляд на сидящего рядом мужчину.

«Он сегодня очень странный. Нет, он всегда молчит, но сейчас такое чувство, словно он хочет о чем-то сказать, но не решается. Что бы это могло быть? – Сюзанна нахмурилась, исподтишка наблюдая за ним. – А может быть? Нет… Это было бы слишком прекрасно! Но если не это, то что?»

Она смятенно посмотрела на Терри. Уже несколько месяцев она втайне мечтала, что он сделает ей предложение. Но он был таким далеким, холодным и равнодушным. А сегодня вдруг снова стал самим собой, и ее почти умершая мечта ожила и расцвела пышным цветом под невидимыми ласковыми лучами надежды.

- Я хотел поговорить с тобой, Сюзанна, – внезапно произнес Терри, поворачиваясь к ней.

Сюзанна вздрогнула от неожиданности, но он, казалось, этого не заметил.

- Я слушаю, – прошептала она, нервно сжимая складки платья.

Терри встал и нервно прошелся по комнате. Сюзанна молча смотрела на него и ждала.

- Это очень нелегко, – наконец снова заговорил он. – Я даже не знаю, с чего начать. Вчера я принял очень важное решение. Может быть, самое важное в моей жизни.

Сердце Сюзанны заколотилось, как сумасшедшее. Казалось, еще секунда – и оно вырвется из груди. Но она постаралась усмирить свой пыл и сосредоточилась на том, что он говорил.

- Я долго думал, – между тем продолжал Терри, совершенно не заметив ее волнения. – И вчера я, наконец, понял, где мое место и что я должен делать. Надеюсь, ты поймешь и поддержишь меня.

«Предложение… Он хочет сделать мне предложение! Ну конечно же!!! О каком еще решении можно так говорить?! Боже мой, неужели я сейчас услышу это?!!»

Мир расцвел яркими красками. Огненные спирали радости оплетали ее сердце, заставляя его ликовать. Ей хотелось вскочить и бежать. Бежать прямо к небесам и, обняв весь мир, закричать от радости так, чтобы все услышали и поняли, как она счастлива... Тем временем Терри сел рядом и внимательно посмотрел ей в глаза. Его лицо было серьезным, даже торжественным. Сюзанна затаила дыхание.

- Я записался добровольцем на фронт, Сюзанна. Я уезжаю в Европу.

Девушка застыла. Она не могла вздохнуть, не могла вымолвить ни слова. Предметы в комнате внезапно закружились в пьяном вихре, уплывая в надвигающуюся темноту.

«Терри… Терри уходит на войну? Нет. Нет! Этого не может быть!!! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! ЭТО НЕПРАВДА!!! Это шутка!!! Злая шутка!!! Нет, это не шутка. Это кошмар! Это просто сон… Страшный сон…»