- Я не шучу, – едва слышно ответил Терри, отводя взгляд, чтобы не видеть ее умоляющих глаз.

Он поднялся с дивана и нервно прошелся по комнате. Элеонора с отчаянием смотрела на сына. Ей казалось, что она спит и видит кошмар.

- Я все обдумал, мама, – наконец снова заговорил Терри. – Это правильное решение. Мое место сейчас там.

- Но, Терри…

- Мама, – Терри повернулся к ней, и слова, которые она хотела сказать, замерли у нее на губах, когда она увидела его сияющие глаза. – Вспомни, сколько раз ты говорила мне, что нужно слушать свое сердце? Мое сердце говорит мне, что я выбрал правильный путь. Я надеялся, ты поймешь и поддержишь меня.

- Терри, ты мой сын. Мне трудно смириться с таким решением. Я – твоя мать. Мне страшно отпускать тебя на войну, пойми это! Что будет, если ты не вернешься?! Ты – мой единственный сын. Мы столько лет были вдали друг от друга, и вот, когда я наконец снова обрела тебя, ты приходишь и говоришь, что отправляешься на войну, где тебя могут убить, и хочешь, чтобы я восприняла это спокойно?! Я не могу, Терри. Я не переживу, если ты… – Элеонора споткнулась, не сумев заставить себя произнести эти слова вслух и чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Я не переживу этого! – с отчаянием прошептала она

- Мама, все будет хорошо, слышишь?! – Терри быстро подошел к матери и, сев рядом, обнял ее за плечи. – Я вернусь. Ты должна верить в это, как верю я.

- Ты уверен, что принял правильное решение, Терри? Война – это страшно! Каждый день я читаю сводки в газетах! Столько погибших! Боже мой!

- Мама, прости меня, мама… Но я решил.

Внезапно Элеонора резко выпрямилась, внимательно всматриваясь в его лицо.

- Это ведь из-за нее, не так ли? – тихо спросила она.

И он, и она прекрасно понимали, о ком идет речь. Терри отвел взгляд и тяжело вздохнул.

- Нет, мама. Мое решение никак не связано ни с Кенди, ни с Сюзанной. Я долгое время жил, как во сне, ничего не чувствуя. Просто существовал, – он отвернулся и, подойдя к окну, посмотрел на темную заснеженную улицу. – Но так продолжаться больше не может. Я много думал обо всем, что произошло. И сегодня я принял решение. Я надеялся, ты поймешь.

- Конечно, – заставила себя сказать Элеонора, а затем подошла к сыну и обняла его. – Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, – недрогнувшим голосом закончила она и почувствовала, как он расслабился.

- Все будет хорошо, мама, – успокаивающе прошептал Терри. – Я рад, что ты поняла меня.

- Ты уже взрослый, Терри, и можешь сам решать, как тебе жить. Впрочем, ты всегда сам выбирал свой путь. Я так горжусь тобой!

- Спасибо, мама. Кстати, кто-то предлагал мне чай с бергамотом?

- Верно.

Элеонора улыбнулась и ушла на кухню готовить чай, а Терри снова опустился на диван. На столике лежали газеты. Он машинально взял одну из них. Газета была месячной давности, страницы уже начали желтеть. Бегло пролистав ее, он взял следующую. Спортивная колонка… Новости из Европы… Деловая страничка… Колонка объявлений… Светские новости… И тут Терри показалось, что в него со всего маху врезался поезд.

«Не может быть! Этого не может быть! Это неправда!!!»

Ровные печатные строчки, расплываясь, бешено заплясали перед глазами…

«Объявляется о помолвке мисс Кендис Уайт Эндри и мистера Дэниэла Лэганна, которая состоится…»

Объявление было обведено торжественной витой рамкой. У Терри закружилась голова.

«Боже мой… Кенди и Нил?!! Нет, это слишком невероятно!!! Этого просто не может быть!!! Кенди, что же заставило тебя сказать «да» этому ничтожеству?!! И почему я не свернул ему шею еще в колледже?!! Как же ты могла, Кенди?!!»

Терри заметил, как дрожат его пальцы и, свернув газету, аккуратно положил ее в середину стопки.

«Не мне судить ее. Кто я такой, чтобы выносить свое мнение? Да и что оно значит для нее? Может быть, Нил изменился? Может быть, она действительно полюбила его?! Я в ее жизни теперь больше никто. Кенди должна позаботиться о своем будущем, а мне следует заняться своими делами и забыть о ней! Я сделал свой выбор, а Кенди – свой. В конце концов, Нил – неплохая партия, – он горько усмехнулся, ощутив, как на мгновение остановилось сердце. – Можно даже сказать, выгодная. Как бы то ни было, теперь все кончено. Окончательно и бесповоротно. Теперь она принадлежит другому. Может, это и к лучшему».

- Терри, чай готов!

Голос матери вырвал его из задумчивости. Терри вздрогнул, приходя в себя, и, поднявшись, направился на кухню.

- Ты уже сообщил Сюзанне о своем решении?

Элеонора сидела за небольшим изящным столиком, на котором стояли две чашки. Терри опустился на один из стульев и с наслаждением вдохнул тонкий аромат бергамота.

- Еще нет, – пробормотал он, закрывая глаза. – Я решил, что ты должна узнать об этом первой. Я сообщу ей. Завтра.

- А Кенди?

Удар был нанесен внезапно и мастерски, но Терри выдержал испытание, с истинно актерским мастерством скрыв свои чувства маской совершенного безразличия.

- Что Кенди? – с прекрасно разыгранным легким удивлением переспросил он, наблюдая за матерью сквозь полуопущенные ресницы.

- Ей ты сообщишь? – тихо спросила Элеонора.

Терри отвернулся и промолчал. Он смотрел в темное окно, за которым кружились снежные хлопья, и видел золотые кудри своей феи. Феи, которая скоро станет или, может быть, уже стала женой другого.

- Нет, – наконец ответил он, его голос прозвучал совершенно спокойно и твердо, почти безразлично. – Мы расстались. У нее теперь своя жизнь, у меня – своя.

- Но ты любишь ее, не так ли? – Элеонора внимательно наблюдала за сыном, ее не обмануло его показное равнодушие.

- Теперь это уже неважно, – внезапно с горечью прошептал Терри, старательно избегая ее взгляда. – Что сделано, то сделано. Прошлого не вернешь.

- Верно. Но мы можем изменить будущее.

- Ты права, – Терри усмехнулся и, резко обернувшись, посмотрел ей в глаза. – Может быть, именно поэтому я и принял такое решение. Чтобы изменить свое будущее.

- Так ты любишь ее? – снова спросила она.

- Давай не будем об этом, – вздохнул Терри и отвернулся.

- Хорошо, не будем, – Элеонора решила не настаивать. – Еще чаю? – деловито спросила она, меняя тему.

- Да, пожалуй.

- Когда ты уезжаешь?

- Пока не знаю. Я еще даже не записался.

- Сообщи мне, как только сделаешь это.

- Конечно, мама.

Они снова помолчали. Наконец Терри отодвинул чашку.

- Я пожалуй пойду, – прошептал он, вставая.

- Ты даже не допил чай.

- Ничего, мама. Мы еще не раз будем пить чай вместе, – Терри улыбнулся и направился к двери, но у порога обернулся. – Прости, что пришел так поздно.

- Не говори глупостей! – Элеонора нахмурилась, с искренним возмущением глядя на сына. – Я бы не простила тебе, если бы узнала об этом последней!

Она быстро подошла к нему и ласково обняла. Терри уткнулся носом в плечо матери. От нее пахло лавандой. И этот запах, словно эхо его далекого детства, внезапно отозвался резкой болью где-то в глубине сердца. Наконец он отстранился, накинул плащ и вышел. Элеонора медленно закрыла дверь, опершись на нее спиной, а затем подошла к окну, наблюдая, как он вышел из подъезда и направился вниз по улице. Терри шел очень прямо. Стройный, высокий, статный. И внезапно она поняла, что в нем изменилось. В нем больше не было импульсивности, задиристости, развязной наигранности. Они ушли вместе с его детством. А там, вдоль улицы, шел мужчина.

«Милый мой мальчик, – с грустной нежностью подумала Элеонора, глядя ему вслед. – Я надеюсь, ты принял правильное решение».

В ту ночь она так и не уснула. Лежа в постели, она смотрела на белую луну, которая светила в окно, и думала. Думала о своей жизни, о своей любви, о Терри, о Сюзанне… О том выборе, который делают люди каждую минуту своей жизни, и о последствиях этого выбора. Думала о том, о чем думают все матери, когда вдруг понимают, что их дети выросли.