И что ей не больно, когда ее не воспринимают всерьез. Это не значит, что она не заслуживает чего-то большего. Чего-то настоящего.

Я провожаю Джорджа до двери и провожу остаток ночи, убеждая себя, что увижу Дженнингса утром.

Хоть и не верю в это.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Спасибо, что приехал за мной, — говорю я Рису, закидывая сумку в багажник Теслы. Он захлопывает его, обхватывает меня руками в типичном американском объятии и с энтузиазмом хлопает по спине. Я нехотя отвечаю ему тем же и перевожу взгляд на машину.

— Новая?

— Ага. Купил перед поездкой в Вегас. Если хочешь, можешь сесть за руль.

— Нет, Рис. Я напился.

— В самолете? — он осуждающе качает головой. — Да у них на борту нет нормального алкоголя.

Рис прав. Но мне было все равно.

— Еще нет и трех часов, а ты уже набрался дешевым спиртным, — подытоживает Рис, оглядывая меня. — И не привез с собой новую даму сердца.

— Новую даму сердца? — я недовольно смотрю на него, но он, скорее всего, не замечает этого. Как только мы проходим автоматические двери и оказываемся на улице, я надеваю очки. В этой чертовой пустыне жарче, чем на поверхности Солнца. — Ну ты и кретин.

— Дейзи, — уточняет Рис, как будто у меня их много.

— У тебя в номере есть бурбон? Лучше, чтобы был. А бар отеля уже забили алкоголем? — интересуюсь я, открывая пассажирскую дверь. Машины, подбирающие пассажиров в Маккарран, стоят в три ряда, и пронзительный свист охранника, который пытается разрулить хаос, еще больше ухудшает мое настроение.

— Есть, и много, — отвечает Рис, усаживаясь за руль. — Как бабушка?

— В порядке, — я плюхаюсь на сиденье и опускаю козырек, чтобы солнце не светило в глаза. — Бабушку продержали в больнице ночь для наблюдения, но с ней все отлично. Вчера я отвез ее к твоей маме. Она постелила мне в твоей старой спальне, а утром накормила оладьями.

— Тебе повезло, ублюдок.

— Она передала тебе печенье. Они в моей сумке.

— Песочное?

— Оно самое. Мне кажется, что она за тебя переживает.

— Переживает? Почему?

— Беспокоится, что ты живешь в казино и трахаешься с женщинами сомнительных моральных качеств.

— Моя мама не могла такого сказать, — смеется Рис.

— Ты прав. Думаю, ей просто хочется, чтобы ты звонил почаще. Как бы то ни было, я заверил ее, что ты до сих пор девственник и обязательно звякнешь ей в выходные.

— Спасибо, я твой должник.

Мы молча встраиваемся в поток машин. Как только проезжаем по аэропортовскому кольцу и выруливаем на Свенсон-стрит, Рис снова интересуется Дейзи.

— Вы, гребаные американцы, такие любопытные, — ворчу я.

— Если хочешь, могу рассказать тебе о танцовщице сомнительных моральных качеств, которую трахал прошлой ночью.

— Боже, Рис, — я закрываю глаза и тру висок. Голова начинает раскалываться.

— Так что произошло? Рассказывай, дружище. Я думал, эта девушка сделает из тебя честного мужчину.

— Как оказалось, честность не была ее сильной стороной.

— Ой.

— Да.

Он замолкает, и во мне просыпается надежда, что его расспросам пришел конец. Конечно же, я был неправ. Реальность оказывается иной.

— Я так понимаю, тебе нужно выпить, прежде чем приступить к рассказу, — мы останавливаемся на светофоре, и Рис барабанит пальцами по рулю.

— Что ты хочешь узнать, назойливый ублюдок?

— Все с самого начала. И не вздыхай как маленькая сучка.

— Ладно, — соглашаюсь я, пытаясь вспомнить, в какой момент все пошло наперекосяк. — Она что-то скрывала. С самой первой ночи она что-то скрывала.

— Как и ты, — напоминает мне этот чертов мерзавец.

— На чьей ты стороне?

— Господи, ты что, баба? Эта цыпочка и правда сильно обидела тебя.

— Ты прав, — загорается зеленый, и мы пересекаем Тропикана-авеню. Вегас-стрип находится по левую сторону, через несколько улиц, и его невозможно не заметить. Также, как и Дейзи. — Давай прогуляемся по зданию, хочу глянуть на то, что изменилось с моего последнего посещения. Остальное расскажу тебе, после того как выпью.

В течение следующих двух часов мы осматриваем новый отель. Вегас не похож на то, к чему я привык. Огромный и безвкусный, на мой взгляд, зато здесь можно делать деньги. «Виндзор» должен открыться через месяц. По местным стандартам, он маленький — всего две тысячи номеров. Этакий большой бутик. Какой нелепый оксюморон.

Мы выкупили это здание два года назад. Прежний застройщик отказался от проекта практически на стадии завершения. Тогда осмотр вызвал у меня странные чувства. Заброшенное пространство с нереализованным потенциалом. Сегодня все иначе. Повсюду снуют рабочие. На наших глазах доставляют слот-машины.

Рис нашел это здание и убедил меня и совет директоров в целесообразности его приобретения. И вот мы здесь. Первоначальные планы были изменены в соответствии с нашим корпоративным видением и целями. Мы не стали начинать строительство заново, а предпочли быстро переделать то, что уже имелось.

— Отличная работа, Рис, — говорю я ему по пути в апартаменты. В отеле есть отдельный этаж с квартирами для руководящего состава, если они вдруг предпочтут жить здесь же, на работе.

— Спасибо, — он информирует меня о предполагаемой заполняемости отеля до конца года. Вполне реальные цифры. Я и сам просчитал их и полагаю, что в течение восемнадцати месяцев это предприятие станет самым доходным для нашей компании.

Но сейчас меня мало интересует бизнес. Честно говоря, я приехал развеяться.

— А теперь покажи мне, как развлекаются в Вегасе.

У Риса загораются глаза, и он хлопает меня по спине. В этот момент открываются двери лифта.

— Я знаю, что тебе поможет.

Знаменитые последние слова.

Четыре шота спустя я все ему рассказываю. Рис притащил меня в бар к какому-то приятелю в Хендерсоне. Ну хоть не в стриптиз-клуб. Хотя, конечно, он приглашал. Когда я отказался, предложил снять проституток. Кажется, его мама не зря беспокоится за сына.

— В общем, я возвращаюсь в отель, — рассказываю я. — Из-за происшествия мы пропустили прощальный ужин. Как только бабушку устроили в палате, я поспешил вернуться в отель. Мне отчаянно хотелось увидеть Дейзи, даже если она немного и сумасшедшая.

Мы сидим в баре, и я жестом прошу подать еще один шот.

— Это точно, — Риз внимательно выслушивает мой пьяный бред. Он отличный друг.

— А в ее номер входит гребаный водитель.

— О, — морщится он.

— Вот именно! Парень, с которым у нее якобы ничего нет. Заходит в ее номер в пятнадцать минут одиннадцатого, ночью практически.

Риз с сочувствием качает головой

— Лживая шлюха.

— Не называй ее так, — огрызаюсь я и ставлю рюмку перед собой.

— Извини, — кузен поднимает руки вверх. — Думал, ты ее ненавидишь. Я все понял.

— Может, она пыталась таким образом вернуть водителя? Ну, когда подцепила меня в ту ночь. Как считаешь?

— Может, — Рис пожимает плечами. Что еще он мог сказать?

— Хотя не думаю, что это ее обычное поведение. Имею в виду, снимать мужчин в баре. Ей было явно неловко.

Между шотами я прикладываюсь к бурбону и пытаюсь воспроизвести в памяти события того вечера.

В голове сплошной туман.

— Ее вагина будто нирвана, — почему-то моему пьяному мозгу показалось очень важным упомянуть об этом. — Также, как и рот, — я опускаю голову на руки, лежащие на барной стойке.

— Лучше я промолчу, — бормочет Рис и подносит бокал ко рту. Час назад он отдал ключи бармену и устроился на стуле, чтобы наблюдать за тем, как я напиваюсь, и выслушивать мой пьяный бред.

— Она сбила меня с толку.

— Своей волшебной вагиной?

— Да, точно, — я оглядываюсь. — А у них есть еда? Мне кажется, нам стоит перекусить.

— Нет, но можно заехать в «Ин-Эн-Аут Бургер» по пути назад.

— У нас нет ключей, Рис. И ты не можешь садиться за руль Теслы пьяным. Знаю, эта гребаная штуковина может ехать сама, но этого нельзя допускать. Не успеешь оглянуться, как люди начнут отправлять детей в садик на машине без водителя! Мир катится в ад, — я качаю головой, подумывая пригрозить кулаком в воздух, как какой-нибудь старик. Потому что я и есть старик.