Поджав губы, Елена улыбнулась и, вернувшись к реальности, убрала фото в ежедневник и закрыла его. В этот момент дверь в ординаторской едва слышно скрипнула, и в помещение, стуча шпильками дорогих туфель, вошла высокая блондинка. Елена вздрогнула, но испугаться не успела: это была Лив — одна из коллег Елены, глаза и уши всего кардиологического отделения, полная ее противоположность — взбалмошная, любящая шумные вечеринки. Именно Лив была первой из тех, с кем Елена познакомилась на своем новом рабочем месте. Наверное, противоположности и правда притягиваются — несмотря на полное отсутствие каких-либо точек соприкосновения в виде одинаковых интересов или черт характера, Елена и Лив сблизились настолько быстро, что теперь дружили семьями.
— О, Елена, — встрепенулась блондинка. — Господи, неужели ты до сих пор работаешь? Пятница же, последний день перед отпуском! — воскликнула девушка, пройдя в глубь помещения и включив чайник.
— Нужно было закончить эпикриз Джонсона, — объяснила Елена. — Он завтра выписывается, не на Лиама же это все сваливать, ей-богу.
— Гилб, я фигею с твоей работоспособности. Честно. Мне спустя десять часов хоть спички в глаза вставляй, а ты, такое ощущение, и в отпуск вроде как даже не очень хочешь, — добродушно рассмеялась Лив.
— Ну, нет, — усмехнулась Елена, — в отпуск мне все-таки хочется.
— Где провести планируете? — поинтересовалась Лив, наливая себе в кружку горячий чай.
— Честно, пока никаких идей, — призналась Гилберт, собирая листы из истории болезни в одну папку. — У Деймона тоже только сегодня последний рабочий день… В общем, видимо, как всегда, будем собираться в последний момент, запихивая в чемодан все, что под руку попадется, а потом где-нибудь у моря разгребать набор из шерстяных носков, — хохотнула она.
— Шерстяные носки? Креативно, — хихикнула Лив. — Да ладно, где — это вопрос десятый. Главное — с кем. Остальное уже не так важно, — сказала она, и Елена в знак согласия кивнула головой.
— Девчат, у вас зажигалки не найдётся? — приоткрыв дверь, в ординаторскую, прервав разговор, заглянул черноволосый парень, который был, наверное, немногим старше Елены.
— Лиам, мы похожи на дымящие паровозы? — с нескрываемым возмущением спросила Оливия, изогнув бровь.
Лиам внимательно посмотрел на нее, зайдя в ординаторскую и закрыв за собой дверь.
— Так ты же куришь.
— Бросила в прошлую субботу, — хмыкнула Лив, скрестив руки на груди. — И не выкурила ни одной сигареты за эту неделю.
— Ничего себе поворот, — Лиам почесал затылок. — Ну, в таком случае, дамы, прошу прощения. Не знал.
В этот момент парню в нос ударил приятный ягодный запах.
— А чем это так пахнет?
— Я купила новый чай, с клубникой. Хочешь? — предложила Лив.
— Давай, — с энтузиазмом кивнул Лиам и уселся на диван. — Елена, как подготовка к отпуску?
— Ты прямо вовремя зашел, — хохотнула Елена. — Мы с Лив как раз обсуждали, как я возьму на пляж шерстяные носки, в очередной раз что-то перепутав и засунув в чемодан совершенно не то.
— Шерстяные носки… — пробормотал Лиам. — Не знаю, как насчет них, а вот мы с братом, когда летали в апреле прошлого года в Доминикану, очень даже пожалели о том, что не взяли с собой зонтики.
— Дерево, — Лив в шутку постучала Лиаму по лбу, отчего тот поморщился, и дала ему кружку с чаем. — Кто же в апреле ездит в Доминикану? Там в это время сезон дождей!
— Поздравляю, Лив, ты юбилейный, десятый человек, который говорит мне об этом, — развел руками Лиам. — Откуда ж мы знали, что там все… Через одно место.
Лиам отпил из кружки горячий чай.
— Хотя места там все-таки классные. Это в апреле там дожди и из номера не выйти, а сейчас хорошо, наверное.
— Лиам, а где вы с братом отдыхали там? — спросила Елена.
— В Пунта-Кане, — отозвался он. — Там очень живописно, просто ходи и фотографируй. Фруктов море! Да и сходить есть куда, хотя это не Нью-Йорк, конечно, — усмехнулся он. — Но нам еще и с отелем очень повезло. На улицу было не выйти, но мы это особо не почувствовали — там всегда было чем заняться. Спортзал, бильярд, боулинг, аэробика, караоке… Если хочешь, могу откопать потом название и скинуть тебе. Но на это понадобится время, потому что на трезвую голову его не выговорить.
Елена рассмеялась.
— Если тебе нетрудно, я была бы очень благодарна.
— Нет, это не больница, а какой-то трэш!
В ординаторскую, словно какой-то совершенно неконтролируемый ураган, влетел совсем молодой голубоглазый парнишка в белом халате.
— Какая паскуда дала мне эту миссис Картер? Придушил бы, блин!
— Что? Миссис Картер? — переспросила Елена. — Люк, она что, снова попала к нам отделение?
Ребята переглянулись. Миссис Картер, или, как ее называли между собой доктора, «миссис СамаСебеВрач» была знакома, наверное, каждому кардиологу госпиталя, в котором работала Елена — причем не только кардиологу, но и неврологу, гастроэнтерологу, пульмонологу, травматологу, терапевту и еще массе представителей остальных врачебных специальностей. Уже в шестой или седьмой раз эта женщина попадала к ним в госпиталь с жалобами абсолютно разного характера и на совершенно разные органы — сердце, печень, почки, желудок, селезенку и все остальные. Неизменно, попадая в приемное отделение, она кричала о том, что умирает и требовала оказать ей помощь немедленно. Конечно, перепуганные врачи сразу же начинали осмотр, назначали огромное количество анализов и со страхом ждали их результатов, готовясь к тому, что им придется лечить какое-то страшное заболевание. Однако спустя несколько часов анализы были готовы, но по их результатам никакой болезни у пациентки не было — ее показателям могли позавидовать многие здоровые. Конечно, врачи приходили в замешательство, и начиналось путешествие миссис Картер по самым разным отделениям, от одного врача к другому, которые все, как один, заявляли, что она здорова. Впрочем, продолжалось это недолго: тайну загадочной «больной» очень быстро разгадал Лиам, когда она в очередной раз поступив в кардиологическое отделение, заявила ему, что благодаря медицинской энциклопедии нашла у себя дилатационную кардиомиопатию и нуждается в срочной трансплантации сердца. Конечно, Лиаму не нужно было даже, наверное, заканчивать медицинский вуз, чтобы понять, в чем на самом деле заключается проблема его пациентки: дело, очевидно, было не в дилатационной кардиомиопатии, выявить которую точно можно было бы с помощью ЭКГ, компьютерной томографии и массы других исследований, которые не раз у нее проводились. В конце концов, Лиам даже не был уверен, что, будь у миссис Картер подобное заболевание, она вообще дожила бы до этого дня и была бы столь энергична: смертность при дилатационной кардиомиопатии составляет 50%. В результате, еще раз проверив все ее анализы, а однажды утром увидев, как миссис Картер энергично бежит за кем-то по лестнице, кажется, забыв о количестве преодоленных ею лестничных пролетов, существовании лифта, болях в сердце и своем страшном «диагнозе», под крики «я дойду до Страсбургского суда» ее выписал домой сам завотделением. Впрочем, от встреч с эксцентричной пациенткой врачей это все равно не освободило: судя по всему, миссис Картер раз в месяц стабильно продолжала вызывать парамедиков, а те, выполняя свою прямую обязанность, доставляли ее в ближайший от ее дома госпиталь, коим по несчастному стечению обстоятельств и оказался тот самый, в котором работала Елена.
— А то! — воскликнул Люк, пройдя в ординаторскую и бросив себе на стол кипу каких-то документов.
— И что у нее на этот раз? — спросил Лиам.
— Она меня минут сорок убеждала меня в том, что у нее чума. Чума, мать вашу!
Лиам, Елена и Лив вопросительно посмотрели на Люка, не веря своим ушам, но тот сумел лишь, жадно хватая ртом воздух, несколько раз кивнуть.
— Я пытался намекнуть ей, что, сидя в четырех стенах и смотря круглосуточно шоу про семейство Кардашьян и их силиконовые задницы или что там у них, достаточно трудно заразиться чумой, но миссис Картер сказала, что ей виднее, — отдышавшись, проговорил Люк, разведя руками. — Ах да, а в конечном итоге она сказала, что вообще откажется от меня, потому что я выгляжу, как «представитель секс-меньшинств». Вы понимаете? Она меня педиком назвала!!!
