— Пф-ф-ф, — протянул Стефан, открыв наконец глаза. — А чего стесняться? Все свои.
— Вот всегда ты так, — фыркнула Елена, в шутку ударив мужа подушкой, и теперь очередь смеяться была уже его.
— Слушай, ну, а вообще… Сегодня суббота, такой прекрасный день, а мы гостей принимаем. Может, ну это всё? — спросил он, внимательно посмотрев на жену. — Позвоним Деймону и Ребекке, перенесём встречу, например, на завтра, а сегодня на весь день останемся в постели и не будем отсюда вылезать, — с этими словами Стефан резким движением перевернулся и навис над Еленой, начав покрывать её шею поцелуями. Из неё вырвался нервный смешок: было щекотно.
— Ай, Стефан… Ну перестань, — попросила она, обняв парня за шею, хотя в её голосе слышалось совершенно противоположное.
— Мда? — с самодовольной усмешкой спросил Сальваторе, оторвавшись от девушки и поднявшись на руках. — А сегодня ночью тебе нравилось, — прошептал он, снова касаясь губами её нежной кожи.
— Стеф… — простонала Елена, сделав глубокий вдох, чтобы привести в норму сердцебиение, которое за пару мгновений стало слишком быстрым. — Время идёт. Деймон и Ребекка скоро будут здесь. Тик-так.
— Хорошо, хорошо, — не без доли разочарования пробормотал Стефан, наконец сдавшись. — Намёк понят, посиделки с моей сестрой и двоюродным братом интереснее, — театрально надулся он, откинувшись на соседнюю подушку.
— Эй, — с улыбкой протянула Елена, коснувшись ладонью его щеки, — я такого не говорила.
— Ну, а как ещё мне это понимать? — обидчивым тоном продолжал гнуть свою линию Стефан.
— Я просто хочу познакомиться наконец нормально с Деймоном и провести время с Ребеккой, вот что это значит, — ответила Гилберт. — Обещаю, — уже тише произнесла она, наклонившись к парню, — сегодня ночью мы продолжим то, на чём я тебя сейчас остановила.
С этими словами Елена прильнула губами к его, оставив на них влажный след.
— Ну что ж… Умеешь уговаривать, — усмехнулся Стефан, переведя дыхание. — Так уж и быть, натяну что-нибудь, кроме одеяла, — усмехнулся он и, встав с постели, надел брюки. Елена поднялась вслед за ним.
— А Деймон надолго в Нью-Йорке? — спросила она, расчёсывая волосы перед зеркалом.
— Нет, он здесь буквально на пару дней, — отозвался Стефан. — Проездом. Но, тем не менее, мы не виделись уже полгода, поэтому старший братишка вспомнил о раскиданных по миру родственниках, — рассмеялся он, натягивая футболку.
— Знаешь, вы с Деймоном совсем не похожи. Нет, я понимаю, что вы не родные братья, но всё-таки… Я бы даже никогда не подумала, что вы родственники. И мне кажется, что это касается и ваших характеров. Деймон на свадьбе был такой закрытый, загадочный, будто бы наблюдал за всем со стороны. А ты душа компании, общительный, дружелюбный. Не знаю, может, я не права… — пробормотала брюнетка.
Елена говорила о характере Стефана с уверенностью. Он мысленно усмехнулся, но виду не подал.
— На самом деле, так и есть, — кивнул Сальваторе, — Деймон впускает в свой мир далеко не всех людей. Он общается только с семьёй и немногими друзьями, он одиночка по жизни, всегда надеется только на себя. Но со своими близкими он ничуть не меньший балагур и весельчак, чем я, — заверил Стефан. — Вот увидишь, когда познакомишься с ним поближе. Девушек мой братец очаровывает только так, — по губам парня скользнула усмешка.
— Да-а-а? — рассеянно протянула Елена, отложив расчёску и повернувшись к мужу. Тот кивнул, подойдя к ней и обняв за талию. — Ему придётся очень постараться, чтобы обойти в этом тебя, — сказала она, потянувшись к его губам.
Стефан не ответил ничего, но довольно улыбнулся.
Время размеренно шло под разговоры обо всём на свете, и рядом с мужем Елена даже забывала о волнении перед новой встречей с его двоюродным братом. Именно за это она и любила Стефана: он всегда мог успокоить и приободрить её даже без слов, одним своим присутствием, касанием, лишь посмотрев на неё.
Елена верила в сказки, но, потеряв родителей в двенадцать лет, делать это становилось всё труднее. Вступать в жизнь, не имея рядом с собой никого, кроме дяди – брата покойной матери, Аларика, ставшего её опекуном, – было страшно. Аларик, до момента гибели сестры остававшийся закоренелым холостяком и не имевший детей, был совершенно не готов взять под свою опеку двенадцатилетнюю племянницу, но больше родственников у неё не было, а он бы никогда себе не простил, что оставил её в беде. Поэтому вскоре после злополучной автокатастрофы Елена переехала к дяде. Жизнь с ним была забавной, но непростой: порой казалось, что это она его опекунша, а не наоборот — Елене пришлось учить его готовить хотя бы самый простой набор блюд для обеда, убирать дом и помогать ему с остальным хозяйством. Рик совершенно не понимал, как строить свою жизнь теперь, когда он должен был нести ответственность не только за себя, но племянницу очень любил и старался дать ей самое лучшее: Гилберт был далеко не миллионером, но устроил девочку в одну из лучших школ города, оплачивал её секцию гимнастики, а иногда, летом, когда ему удавалось накопить лишние средства, они вместе уезжали на неделю-другую на море.
Годы шли, Аларик менялся и со временем превратился из вобравшего в себя все стереотипы о холостяках мужчины, для которого самостоятельно сделать завтрак утром, не подпалив что-нибудь, — непомерный труд, а разморозить холодильник – так вообще за гранью реальности, в заботливого опекуна, вполне освоившегося вот в такой семейной жизни. Но, как бы Рик ни старался, заменить Елене мать и отца он бы, наверное, всё равно не смог, и в этом нет его вины. Многое из того, что она переживала, она не могла рассказать ему, потому что он, в силу разных обстоятельств, вряд ли бы её понял. Расскажешь ли дяде, например, о том, как у тебя бабочки в животе порхают, когда по утрам ты видишь паренька из параллельного класса? По вечерам Елена до сих пор вспоминала, как они секретничали с мамой, как отец учил её кататься на велосипеде, и чувствовала себя очень одинокой. Ей постоянно казалось, что в тот самый день, когда Аларику позвонили из полицейского участка и сообщили о ДТП, её, ещё совсем ребёнка, несмышлёного и наивного, вырвали из детства, навсегда лишив родного дома и его тепла. С тех пор Елену преследовал страх остаться одной. У неё не было проблем в общении со сверстниками, но она очень боялась, что жизнь сложится так, что у неё не будет собственной семьи и спустя некоторое время она станет возвращаться после рабочего дня в пустую и холодную квартиру.
Побороть этот страх ей помог именно Стефан. Добродушный и смешливый, он своим дружелюбием и бесконечным оптимизмом влюбил в себя Елену практически сразу, хотя, казалось бы, она уже не была девчонкой: ей тогда исполнилось двадцать два. Парень всегда был нежен и ласков с ней, так что Елене порой казалось, что он своей заботой восполняет недостаток родительской любви. Впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно, потому что поняла: ей есть на кого положиться. Она не одна. Этот парень стал для неё всем: и чутким другом, и надёжным старшим братом, и любящим мужчиной. Ради него она не побоялась оставить свой родной город и, переехав в шумный мегаполис, начать с нуля: с ним было не страшно. Елена и Стефан были объединены несчастьем: Стефан в шестнадцать лет тоже остался без родителей. Об этой истории он почти не рассказывал, и Елена этого не требовала: кому, как не ей, было знать, какую боль могут приносить воспоминания о дне, который навсегда забрал самых близких людей.
И вот теперь, спустя долгие годы, сковывавшие сердце ноющей болью, они оба, кажется, нашли тот оплот, который помог забыть о том, чего они боялись больше всего, и вновь поверить в чудо. Елена, лишённая полноценной семьи в детстве, уже давно мечтала создать свою, поэтому ей была очень дорога каждая минута, проведённая с мужем.
Вскоре, как Елена и предполагала, приехал Деймон. Она списала это на свою излишнюю эмоциональность, но его внешность вселяла в неё какой-то необъяснимый страх: ей казалось, что было что-то зловещее в пронзительном взгляде его сапфировых глаз, а вкупе с чёрными, как смоль, волосами и бледной кожей, он напоминал ей героя каких-то мистических романов. На своего двоюродного брата, русоволосого парня с добрыми зелёными глазами, он и правда был совсем не похож. Но Деймон, впрочем, был вежлив и обходителен, поэтому вскоре волнение Елены пошло на спад, а затем и вовсе исчезло, когда приехала Ребекка: со старшей сестрой своего на тот момент пока ещё будущего мужа девушка быстро нашла общий язык.
