— С твоей-то любовью к Италии… Вряд ли, — улыбнулась Хейли.

— Тоже верно, — сказал кивнула Бекка.

— Знаешь, — вдруг сказала Хейли, — я могла бы сейчас тебя отговаривать, приводить кучу доводов, спорить… Но сейчас даже не вижу смысла этого делать. Это, правда, отличный шанс для того, чтобы повернуть жизнь в ту сторону, которая нужна тебе. Да и возможно ли Ребекку Сальваторе свернуть с намеченного пути, если она на что-то решилась?

Бекка улыбнулась.

— Найдешь себе там какого-нибудь итальянского мачо… — хитро подмигнув, с долей мечтательности протянула подруга и рассмеялась.

— Да, вот это точно не помешало бы, — хохотнула Ребекка. — Я со старшей школы мечтаю это сделать!

Хейли помолчала немного, а затем сказала:

— Только пообещай, что не будешь пропадать и станешь приезжать в Нью-Йорк хотя бы на каникулы.

— Хейли, ну куда я денусь? — с улыбкой мягко спросила Ребекка. — Мой дом все равно навсегда останется здесь.

— И не забудь пригласить нас на свое новоселье в Рим!

Ребекка рассмеялась.

— Клятвенно обещаю! — воскликнула она, согнув в локте правую руку и выставив ее ладонью вперед.

В этот момент в гостиную, где разговаривали девушки, зашел Клаус.

— Господи, Клаус, два часа дня, суббота, — посмотрев на часы, а затем переведя взгляд на своего мужа, который спешил куда-то с рабочим портфелем. — Ты снова куда-то уходишь?

— У меня в пять встреча с японцами, — бегло объяснил тот.

— Ты теперь до такой степени делаешь все заранее? — изогнула бровь Хейли.

— Да нет, — поджав губы и с шумом выдохнув, ответил Клаус. — Мне звонила Кэролайн и просила встретиться, поэтому сейчас я еду к ней и только потом — на переговоры.

— У нее все в порядке? — обеспокоенно спросила Ребекка. — Что-то случилось?

— Она сказала, что это не телефонный разговор и нам нужно встретиться лично. Но голос был спокойный, так что, думаю, все хорошо, — Майклсон пожал плечами. — Кэролайн недавно встречалась с Маркосом, так что, возможно, нам есть что обсудить. Посмотрим, в общем. Бекс, а ты вино так и не попробовала? — вдруг спросил он. — Это же «Châteu Montrosse». Уверен, тебе понравилось бы.

Ребекка встрепенулась.

— Клаус, спасибо, — улыбнулась она. — Но я сегодня за рулем.

— А, — протянул мужчина. — Тогда вопрос снят, настаивать не смею, — усмехнулся он. — Но я уверен, что «Châteu Montrosse» обязательно тебя дождется: Финн привез из Бордо несколько бутылок. Так что приезжай как-нибудь на выходных.

Ребекка с улыбкой приняла приглашение. В гостиной раздался сигнал входящего вызова на мобильном, и Клаус, мельком взглянув на экран, понял, что ему пора спешить.

— Девушки, я пойду, — сказал он, сдержанно попрощавшись. — Хорошего дня, — он махнул рукой, поцеловал жену в щеку и уже через несколько секунд, оживленно обсуждая какой-то контракт, скрылся из виду.

Вспомнив о времени Ребекка поняла, что поторопиться стоит и ей самой, поэтом вскоре она тоже попрощалась с Хейли, поблагодарив за любимый кофе, которым она ее угостила, и отправилась, пожалуй, по одному из самых важных для нее адресов, которые оказались в ее списках за последнее время.

Отстукивая каблуками незамысловатый ритм, эхом отлетавший от стен, преодолевая один белоснежный коридор за другим, в которых она изредка встречалась с врачами и другими пациентами, Ребекка чувствовала, как внутри все съеживается, а по крови разносится колючий холод.

— Подождите здесь, врач позовет Вас, — приветливо улыбнулась молоденькая медсестра, но Ребекке хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть.

Уже не вполне чувствуя собственное тело, она опустилась на мягкий диванчик около кабинета. Ребекка тщетно пыталась привести дыхание в норму и успокоить сердцебиение, от которого начинала болеть грудная клетка: она понимала, что легче ей не станет до того момента, пока она не поговорит с врачом. Минута текла за минутой, но ход времени перестал ощущаться: казалось, что время замерло в одной точке, и с каждой секундой переносить давившую тишину было все труднее.

Ребекка не знала, кого просить о том, чтобы исполнилось ее единственное и самое заветное желание сейчас. Но сейчас за три простых слова было не жаль отдать ничего.

Врач пригласил ее в кабинет спустя, быть может, десять минут, но по ощущениям Ребекке казалось, что она провела здесь, по меньшей мере, несколько часов. В мышцах была дикая слабость, будто она впервые за несколько дней тяжело протекавшего гриппа, ничего не поев, встала с постели, и Ребекка изо всех сил старалась скрыть свое состояние, но врач, умудренный годами мужчина лет шестидесяти, по ее бледности все понял.

— Может быть, воды? — участливо спросил он, когда они прошли в кабинет.

— Что? — Ребекка встрепенулась, снова вернувшись к реальности. — Нет, спасибо, — слабо улыбнулась она, и доктор понял, что лучше всего для нее сейчас будет перейти к их разговору.

— Мисс Сальваторе, на самом дела, Вы сделали абсолютно правильно, решив обратиться в генетический центр. В первую очередь на консультацию к генетику при беременности отправляют как раз пары, состоящие в близких родственных отношениях. Строго говоря, наибольшую группу риска составляют родные братья и сестры — при такого рода отношениях вероятность того, что ребенок родится с какими-то отклонениями, около пятидесяти процентов, — и двоюродные — но здесь риск снижается вдвое — до двадцати пяти.

Врач достал из ящика стола какую-то папку и начал бегло просматривать глазами документы.

— А какова статистика… В целом? — едва слышно пересохшими губами спросила Ребекка.

— Во всех случаях по-разному. Я бы вообще сказал, что генетика — это такая рулетка… Может у родных брата и сестры родиться абсолютно здоровый ребенок, а у не состоящих в родственной связи людей с отменным здоровьем — например, с синдромом Дауна. И ни один генетик в мире Вам и сейчас, когда наука достигла небывалых высот, не сможет объяснить, почему так происходит. Сейчас нам дано лишь заранее узнать о каких-то рисках. Поэтому со своей точки зрения я советую использовать методы ранней диагностики, чтобы быть, в случае чего, готовым ко всему и иметь время для того, чтобы сделать выбор.

Ребекка нервно потерла руки, но промолчала. В глубине души она понимала: каким бы сейчас ни был результат обследования, он не заставит изменить ее выбор, который она сделала, лишь узнав о том, что ждет ребенка. Она не повторит свою ошибку, за которую ей пришлось так дорого заплатить.

Врач несколько секунд молчал, что читая на белом листе А4. Ребекка не отводила от него взгляд, ловя каждое его движение, пытаясь по его мимике понять, что она сейчас услышит.

В какой-то момент по глазам врача скользнула улыбка.

— Но в вашем случае, мисс Сальваторе, Вам не о чем беспокоиться. У Вас замечательный мальчик, который развивается согласно сроку.

Сердце пропустило несколько ударов, но Ребекка не сдвинулась с места и не сказала ни слова, будто боясь понять, что все услышанное ей показалось.

Врач протянул ей лист. Ребекка взяла его дрожащими руками и опустила взгляд в текст. На листе, исписанном цифрами, был дан список множества синдромов и генетических заболеваний, но напротив каждого она видела слово «нет». И чем ниже она спускалась, чем чаще она видела это слово, тем сильнее где-то в области сердца ощущалось спасительное тепло. Ребекка читала результаты обследования, и в глазах начинало щипать.

В ушах, словно эхо, отдались последние слова врача.

Мальчик…

Она всегда мечтала о сыне.

— Мальчик?.. — выдохнула Ребекка.

Врач, видя ее реакцию, вновь улыбнулся и, поджав губы, кивнул.

— Помимо своей основной задачи, биопсия хориона выполняет другую функцию: она позволяет узнать пол будущего ребенка, и это порой не менее важно, потому что некоторые заболевания могут передаваться или не передаваться по наследству в зависимости от пола ребенка. В случаях, когда ребенок мужского пола, вероятность анализа составлять около девяноста восьми процентов, так что… Насчет имени, наверное, задуматься уже можно.