Стефан поджал губы и на мгновение замолчал.

— Чтобы вы с Никки познакомились.

Кэролайн почувствовала, как сердце начало биться сильнее, а в ушах зашумело. Конечно, начиная отношения со Стефаном, она понимала, что рано или поздно это произойдет. И она, разговаривая с ним о Никки, о детях вообще, уже не раз задумывалась о том, готова ли она стать матерью в свои двадцать пять лет. Такие вопросы прежде она не задавала себе никогда, но появление Стефана многое перевернуло в ее жизни. Она долго размышляла над этим и раз за разом, прислушиваясь к своим чувствам, приходила к осознанию, что готова к этому, хотя о детях она не думала еще ни в одних своих отношениях. Кэролайн считала, что задумается о семье тогда, когда ей на пути встретится «тот самый», ее, появление которого само по себе натолкнет ее на такие мысли. И сейчас, по-видимому, судьба послала ей такого мужчину. Но в этот момент, когда она была поставлена перед фактом, когда Стефан сам озвучил это, глядя ей в глаза, она все равно растерялась. Но вместе с этим внутри в это мгновение разлилась необъяснимая теплота. Кэролайн понимала, что, если Стефан решился познакомить ее с дочкой, то она ему действительно близка и дорога. И такой шаг с его стороны показал ей это лучше любых слов.

— Кэролайн, если ты не готова или не хочешь по каким-то другим причинам, я пойму, — сказал Стефан. — Я знаю, это ответственный шаг для нас обоих, поэтому…

— Знаешь, — задумчиво перебила его Кэролайн, — до недавнего времени я никогда не задумывалась о детях — о том, в каком возрасте они у меня появятся, сколько их будет, как я их буду воспитывать. А когда появился ты… Эти мысли стали приходить как-то сами собой. Но наша ситуация, она… Действительно сложнее и для тебя, и для меня. Для тебя потому, что тебе страшно ошибиться в человеке, которого ты впустишь в свою жизнь, в свою семью, подпустишь к своему ребенку. Для меня потому, что мне нужно было задуматься о том, смогу ли я принять вашу с Никки маленькую семью, как собственную. И сейчас, оглядываясь назад, вспоминая те первые дни, когда она заболела, и свои чувства, которые я тогда испытала, слушая твои рассказы о ней, я понимаю, что это уже произошло. Стефан, я, правда, пока не знаю, с чего начать. У меня мало опыта в общении с детьми. Но если ты мне чуть-чуть поможешь… — Кэролайн улыбнулась. — Я очень постараюсь.

Уголки губ Стефана изогнулись в улыбке, и он положил свою теплую ладонь на его руку.

— Я буду рядом.

Стефан вернулся от Кэролайн поздно вечером, когда Никки уже спала. День, проведенный на свежем воздухе, дал о себе знать, и Стефан сам почувствовал, что его потянуло в сон. Перед этим он сделал себе кружку некрепкого чая и хотел было уйти к себе в комнату, чтобы перед сном пролистать новостную ленту, но в этот момент на его смартфоне раздался сигнал входящего сообщения в приложении WhatsApp. Оно было от Финна. Не понимая, что ему понадобилось в такой поздний час, Стефан снял блокировку с экрана и открыл папку непрочитанных сообщений.

В сообщении не было написано ни одного слова — лишь пять фотографий. Стефан открыл первое из них и замер. Он не поверил своим глазам и для того, чтобы к нему вернулось ощущение реальности, ему пришлось несколько раз просмотреть их все, чтобы убедиться, что это не сон, что ему не показалось.

Деймон и Стефан… Они были близки когда-то, как родные братья, но теперь каждый из них понимал, как многого они друг о друге на самом деле не знали.

Кожу обдало жаром.

— Ну ты и ублюдок… — стиснув зубы, процедил Стефан и, не задумываясь о стоимости дорогого смартфона, с остервенением откинул его на стол.

====== Глава 40 ======

Когда Елена проснулась утром, она не поняла, который был час. Голову стягивала тупая ноющая головная боль, так что казалось, что на ней надет какой-то шлем наподобие того, который обычно используют на тренировках в боксе, только в несколько раз туже, кости выкручивало, а желудок болел, судя по всему, требуя хоть что-нибудь поесть. С трудом открыв глаза и поморщившись от яркого солнечного света, беспрепятственно проникавшего в просторную гостиную, Елена оглянулась вокруг. Рядом никого не было. В ушах шумела кровь, а в сознании, как при очень быстрой съемке, мелькали отрывки воспоминаний о прошедшей ночи. Однако они были настолько беспорядочными и затуманенными, что сам собой возникал вопрос: что вчера было? Рядом лежал милый плюшевый медведь, который даже был теплым: судя по всему, Елена не выпускала его из рук всю ночь.

Вдруг она услышала неподалеку от себя голос Деймона.

— Проснулась?

Повернув голову в сторону, Елена увидела, как он вошел в гостиную. На Деймоне не было надето ничего, кроме боксеров: по всей видимости, он тоже встал совсем недавно.

— Деймон… — пробормотала она, приподнявшись на локтях и приложив ладонь ко лбу. — Так болит голова…

— О-о-о, — с усмешкой протянул Сальваторе, пройдя в глубь гостиной и присев на краешек дивана рядом с Еленой, — поздравляю, мисс Гилберт. У Вас похмелье. Ты вчера что, смешивала текилу с чем-то? — уже серьезно спросил он.

— Нет, — мотнула головой Елена. В одном она была уверена точно: если бы накануне она пробовала что-то, кроме текилы, она бы это запомнила, потому что каждый раз, когда она пила что-то новое, вкус алкоголя казался очень специфичным и резким.

— Странно, — хмыкнул Деймон. — Получается, это тебя с нескольких шотов так унесло?

— Деймон, что я делала? — с неподдельным испугом вдруг спросила Елена, и брюнет рассмеялся.

— Ничего из того, что запрещено законодательством Соединенных Штатов. Тебя тошнит?

— Нет.

В этот раз, отвечая на вопрос, Елена даже не шелохнулась: от любого лишнего движения казалось, что голова начинает болеть в десять раз сильнее.

— Только голова… И кости… И желудок болит…

— Лучше бы всю эту хрень вывести из желудка, конечно… — пробормотал себе под нос Деймон. — Ладно, подожди здесь, я принесу тебе кое-что, что облегчит твое состояние.

С этими словами Деймон ушел на кухню, а Елена так и осталась лежать, пытаясь вспомнить, как они провели предыдущую ночь. Она очень хорошо помнила взрыв бодрости, когда она выпила «Текилу-бум»: слабость и утомление как рукой сняло, очень захотелось танцевать. А дальше все было как в тумане. Елена помнила, что они очень долго куда-то ехали и что Кая и Бонни рядом не было, и это удивляло ее. Такие провалы в памяти пугали, потому что ничего подобного с Еленой раньше не случалось хотя бы потому, что она практически не употребляла алкоголь, и ей оставалось только ждать рассказа Деймона и надеяться, что накануне он действительно не дал ей сделать ничего такого, за что можно было бы краснеть.

Деймона не было минут пятнадцать, и Елена уже хотела было сама отправиться на кухню, но в этот момент он сам появился на кухне с бластером каких-то таблеток и стаканом мутной желтоватой жидкости. И именно в эту минуту, пусть с опозданием, но ее организм, судя по всему, услышал его слова о том, что все выпитое лучше вывести, потому что Елена почувствовала мгновенно подкативший к горлу ком и поняла, что, если промедлит еще хоть пару секунд, то все содержимое ее желудка окажется на полу. Зажав рот ладонью и мгновенно вскочив с дивана, забыв о головной боли и ломоте в теле, Елена выбежала из гостиной, чуть не снеся Деймона, и помчалась в туалет. И именно тогда она в полной мере почувствовала все прелести похмелья, которые за следующие двадцать минут заставили ее поклясться, по меньшей мере, раз пять в том, что она больше не возьмет в рот ни капли спиртного. К головной боли прибавилась необъяснимая резь в глазах, желудок будто бы выворачивало наизнанку, а вкус текилы, от которого становилось дурно, как назло, очень четко ощущался во рту. В какой-то момент Деймон негромко постучался в ванную.

— Елена, у тебя все в порядке?

Ответа не последовало, и, поняв что дверь открыта, он зашел туда. Елена сидела на кафельном полу, обхватив голову руками.