Когда они выходят на улицу, таксист по-прежнему терпеливо ожидает их, и маленькое путешествие продолжается. Елена и Деймон в тусклом свете с интересом разглядывают получившиеся фотографии и подшучивают друг над другом, пихаясь плечами, в шутку обижаясь и продолжая смеяться, а таксист, внимательно наблюдая за ними, пытается понять, кто они друг другу — друзья или все-таки кто-то более близкий. Елена и Деймон, кажется, уже давно забыли о том, что еще пару часов назад планировали провести ночь в клубе с Каем и Бонни — им хорошо здесь и сейчас, а остальное уже неважно. IPic Theater, Голливудский бульвар, парк Гриффит — все это им уже давно знакомо, но в свете ночных фонарей все эти уже давно изученные места, кажутся совсем другими, нежели днем, приобретают в воображении какие-то новые, совершенно фантастические очертания.

Оказавшись на Родео Драйв, они с легкой подачи Елены совершают мини-набег на бутики и универмаги, которые, к удивлению Деймона, в это время еще работали. Платья, туфли, джинсы, сумочки — Елена примеряет все это, но на предложение Деймона хоть что-нибудь купить (другого смысла до этого момента в походах по магазинам он не видел) она одаривает его возмущенным возгласом и пускается в рассказ о том, что просто просто ходить по магазинам, смотреть и примерять, доставляет кайф ничуть не меньший, чем когда ты что-то покупаешь. Деймон по-прежнему не понимает этого, но уже минут через сорок втягивается и сам, и в итоге покупает солнцезащитные очки и шляпу, выбрать которую ему помогает Елена, у которой чувство вкуса удивительно сохраняется даже в таком состоянии, что вызывает у Деймона смех. В какой-то момент на полке одного из сувенирных магазинов Елена замечает большого мягкого плюшевого медведя палевого окраса с забавной мордочкой, и он оказывается в этот вечер единственной вещью, которую очень просит купить Елена.

— Елена, вот нафига он тебе?

Деймон понимает, что пытаться переубедить Елену в чем-то сейчас бесполезно, но почему-то все еще пытается воззвать к здравому смыслу.

— Посмотри, какой он мя-я-ягкий, — как маленькая девочка, протянула Гилберт, обняв медведя. — Я буду спать с мистером Принглсом.

— Как ты его назвала? — удивленно спрашивает Деймон.

— Мистер Принглс, — невозмутимо отвечает Елена.

— Ты назвала медведя в честь чипсов?

— Нет! — возмущается девушка. — Чипсы — это просто «Принглс», а он МИСТЕР Принглс!

— Ну это, конечно, меняет дело, — усмехается Деймон.

Споры по поводу того, появляться в их доме мистеру Принглсу или нет, идут еще около пятнадцати минут, но наконец, Деймон сдается и выкладывает за игрушку около сотни долларов. Елена, поняв, что он подарит заветного медведя ей, подпрыгивает на месте, широко улыбается и хлопает в ладоши, как ребенок, и почему-то, когда Деймон наблюдает за этим, вся жалость по поводу потраченных денег мгновенно уходит, и он ловит себя на мысли, что хотел бы видеть ее такой счастливой всегда.

Они ездят так по городу несколько часов, но теперь между ними важно сидит мистер Принглс, и Деймон невольно вспоминает фильм «Третий лишний. Они с Еленой часто просят водителя остановить машину и выходят на улицу, просто любуясь видами, фотографируя их на смартфон и делая друг с другом и, конечно, с новым членом семьи селфи, надеясь, что потом на них все же удастся разглядеть хотя бы их лица. Хочется увидеть все, будто бы это их последняя ночь в Лос-Анджелесе, и они больше никогда не смогут сюда вернуться. И только лишь когда темнота уходит, фонари постепенно гаснут, а грохот ночных клубов стихает и заря начинает окрашивать город в первые нежно-розовые, еще совсем холодные лучи, Елена и Деймон возвращаются домой. Теперь даже многоэтажка на Гранвилл-Авеню, где они жили последние полтора месяца, кажется какой-то другой, совершенно им незнакомой.

Елена чувствует боль в мышцах, глаза слипаются, но в душе — чувство абсолютного умиротворения. Она уже сама не помнит, как они добираются до дома и, едва ее голова касается подушки, засыпает, как и хотела, — в обнимку с мистером Принглсом.

В эту ночь впервые за все это время в голове у Деймона возник вопрос: кто они теперь друг другу? Друзья? Любовники? Просто участники взаимовыгодной сделки? Деймон вглядывался в знакомые черты лица, раз за разом прокручивая в голове события прошедшего месяца, и понимал: он стал заложником собственной совершенно непонятной игры, в которую так неосмотрительно решил сыграть.

— Кэролайн, еще немного, и я точно научусь делать шпагат лучше, чем кататься на роликах! — в отчаянии кричал Стефан под хохот Кэролайн, хватаясь за нее и чувствуя, как ноги разъезжаются.

— Ну нет! — решительно воскликнула Форбс. — От меня, не катаясь на роликах, еще не уходил никто!

И она снова и снова помогала Стефану встать более-менее правильно и продолжить движение. Был выходной день, в парке было полно молодежи и семей детьми. Солнце слепило глаза, а весь парк, кажется, нарочно был будто бы выкрашен кем-то в зеленый цвет пышных ветвистых деревьев. Никки выписали из больницы, и Стефан впервые за это время смог вдохнуть спокойно — теперь ей ничего не угрожало, и она долечивалась дома. Поэтому он мог себе позволить, попросив остаться с ней Ребекку, уйти, чтобы встретиться с Кэролайн и осуществить давнюю задумку — научиться кататься на роликах.

— Это не ролики, это какая-то машина смерти, ей-богу, — тяжело дыша, проговорил Стефан, кое-как доковыляв до ближайшей скамейки и неловко плюхнувшись на нее.

Кэролайн подъехала, глядя на него с укором и скрестив руки на груди.

— Стефан, ты халтуришь!

— Я?! — с возмущением воскликнул он. — Да ничего подобного! Я на них уже четыре часа, между прочим.

— Давай, поднимайся, — позвала блондинка. — Не расслабляйся!

— Не-е-ет, — протянул Стефан. — Я больше не могу.

— Да? Ну тогда хрен Вам, мистер Сальваторе, а не вишневый пирог сегодня вечером.

— Что? Ты приготовила вишневый пирог?

— А какая тебе разница? — фыркнула Кэролайн. — Все равно не получишь его.

Стефан поморщился от яркого солнца и провел рукой по волосам.

— Не-не-не, пирог я хочу!

Он оперся руками о скамейку и после нескольких попыток все-таки встал, пошатываясь и еле удерживая равновесие.

— Я так и знала, что вас, мужиков, только еда привлекает.

— А вот и нет, — улыбнулся Стефан, притянув к себе Кэролайн и поцеловав ее. — Я просто не могу допустить, чтобы труды моей девушки пропали зря.

Кэролайн пристально посмотрела на Стефана.

— Умеешь выкрутиться, — заключила она, и тот рассмеялся. — Ну что, еще кружок? — с хитрым прищуром спросила девушка.

Стефан с шумом выдохнул.

— Вот правильно в книжках пишут: любовь — это всегда страшные жертвы!

— А то! — с хохотом воскликнула Кэролайн. — Ну все, поехали, не расслабляемся!

Они катались так почти весь день, несмотря на усталость, просто наслаждаясь прекрасной погодой, спокойствием и обществом друг друга. К вечеру у Стефана даже начало неплохо получаться держать равновесие. Кэролайн подбадривала его, и вскоре и в нем самом проснулся энтузиазм, так что он, несмотря на боль в мышцах, сам попросил ее устроить ему как-нибудь еще пару таких тренировок. Хотя десерт был уже готов, ужин они готовили вместе, и для Кэролайн Стефан, даже несмотря на проявлявшуюся иногда в самый неподходящий момент неуклюжесть, стал хорошим помощником.

— Кэр, — вдруг позвал он, когда они уже сервировали стол. — Я с тобой хотел кое о чем поговорить.

— О чем же? — с интересом спросила девушка.

— Каждый раз, когда я уезжаю от тебя утром, мне в голову приходит эта мысль, и я уже, на самом деле, давно хочу тебе это предложить. Я бы очень хотел, чтобы ты переехала ко мне.

Кэролайн замерла и мгновенно подняла взгляд на Стефана. По коже пробежал холодок.

— Ты серьезно? — не веря своим ушам, только и смогла несмело спросить она.

— Абсолютно, — пожал плечами Стефан. — Клянусь, я бы сейчас сам покидал твои вещи в чемодан, погрузил бы тебя с ним в машину и увез бы, даже не спрашивая, — усмехнулся он. — Но… — в этот момент улыбка исчезла с его лица и он стал серьезным. — Я думаю, что будет неуважением по отношению к тебе пригласить тебя жить в мой дом, пока я до сих пор женат на другой. Развод займет около трех месяцев, и по истечении этого срока я, надеюсь, больше никогда не вернусь к этой странице моей жизни. И я был бы счастлив, если бы тогда ты приняла мое предложение и мы бы начали жить вместе. Но, Кэролайн, я сейчас отвечаю не только за себя. У меня есть маленький ребенок, которого тоже касаются многие изменения, происходящие в моей жизни. И знаешь, сейчас я ощутил в себе очень острое желание… Если ты к этому готова…