Фильм оказался красивой сказкой, которая действительно отражала историю лишь в меньшей степени, и Деймону это стало понятно практически сразу, но он произвел сильное впечатление на Елену. Она была знакома с историей Грейс Келли и Князя Ренье III, знала, что их брак в реальности вовсе не был примером для подражания: Ренье открыто смеялся над идеями супруги, сильно ее ревновал и с каждым годом делал золотую клетку, в которой оказалась она, все теснее, и ей приходилось все это сносить — ради детей, общения с которыми она бы лишилась, если бы решилась на развод. Но фильм стал для нее отдельной историей — историей любви, которая в конечном итоге победила. На многих сценах у Елены щипало глаза, и в финальном эпизоде, когда Келли произносила свою речь на балу Красного креста, она не смогла сдержать слез.
— Елена, все в порядке? — шепотом обеспокоенно спросил Деймон, коснувшись руки девушки.
— Да, все хорошо, — пробормотала Елена, аккуратно вытерев уголки глаз бумажным платком.
— Я не знал, что ты настолько сентиментальная, — проговорил Сальваторе, когда показ завершился, и они вместе вышли из кинотеатра.
— Я не так часто плачу, когда смотрю фильмы, — пожала плечами Елена. — А сейчас… Сама не знаю, что на меня нашло.
Она помолчала немного, а затем спросила у Деймона:
— Тебе понравился фильм?
— По крайней мере, теперь я понимаю, почему вся семейка Гримальди бойкотировала его. Ренье тут вообще какой-то беспомощный инвалид… И, черт, на протяжении этих полутора часов я готов был придушить этого придурка, который вспомнил «Обмани меня»! Потому, что с того самого момента, как он это сказал, для меня на экране был уже нихрена не Ренье, а Лайтман!
Елена улыбнулась: ее всегда забавляло, когда Деймон так ругался.
— А если серьезно… — продолжил он. — Честно, я не понимаю, на кой-черт Келли подписалась на это… Головокружительная карьера, работа с Хичкоком, Голливуд! И отдать это все взамен придворным заморочкам. И рожать детей каждый год. Красота.
— А ты, если бы полюбил, не смог бы отказаться от чего-то дорогого тебе? — вдруг спросила Елена и внимательно посмотрела на него.
— Ты веришь в то, что у них была неземная любовь? — скептически поднял бровь Деймон.
— Я верю в то, что возможно пойти на такое ради любимого человека. Абстрагируясь ото всей этой истории.
— И ты была бы готова вот так изменить свою жизнь? Уехать практически в неизвестность, в страну, где ты была лишь однажды… Забыть о том, без чего еще недавно жить не могла?
— Это совершенно нормально, если, любя, ты готов следовать за тем, кого ты любишь, чем-то жертвовать. В чем тогда смысл любви и отношений, если ты ни под каким предлогом не захочешь уходить из своей зоны комфорта даже ради человека, который по-настоящему близок и дорог тебе? В жизни редко все идеально. Нужно расставлять приоритеты и делать свой выбор. Грейс Келли его сделала, и, честно, я не верю, что она шла на это, совершенно не любя Ренье — это к слову о «неземной любви» между ними, о которой ты меня спрашивал. Не знаю, насколько сильными их можно назвать, но мне кажется, что чувства между ними были. Потому, что ради жизни с ним она действительно многое отдала.
— Стать тенью собственного мужа… — задумчиво проговорил Сальваторе.
— Не тенью. Опорой. Вселять в него веру в себя. Не спорить, но советовать. Но не «перетягивать одеяло на себя» и позволить ему вести меня за собой.
На несколько секунд Елена задумалась.
— Знаешь, я действительно от многого готова отказаться ради человека, которого я по-настоящему люблю. Есть такая фраза, бытующая в женских пабликах: «Если против моего мужчины будет весь мир, я буду стоять сзади и подавать патроны». Она до жути пафосная, но, наверное, для меня правдивая. Мне нужно знать только одно: что это взаимно.
Деймон внимательно слушал Елену и думал о том, что она, наверное, действительно была — и наверняка еще будет — идеальной женой. Она действительно из тех, кого называют женами-друзьями. Она не станет пытаться самоутверждаться в отношениях, она готова подчиняться, она до последнего будет на стороне мужчины, которого любит. И одной короткой фразой Елена описала то, что ей так было нужно: знать, что тот, ради которого она готова забыть себя, готов сделать то же. И просто чувствовать любовь и заботу.
— Думаю, из тебя вышла бы отличная принцесса, — усмехнулся Деймон то ли в шутку то ли всерьез.
Они с Еленой еще долго обсуждали фильм, который Гилберт понравился, а у Деймона вызвал противоречивые эмоции, но все же пока держали дистанцию. Деймон видел, что после их ссоры Елена действительно изменилась: она вела себя с ним дипломатично, но не допускала ближе определенной границы. И, вопреки всему, ему это безумно нравилось. Деймон сам не знал, как это назвать, но ему доставляло невероятное удовольствие осознание, что теперь ему предстоит снова найти путь к ней: в отношениях любил добиваться.
— Не хочешь поужинать? — вдруг спросил Деймон, когда привез Елену в отель. — Здесь неподалеку есть отличный ресторан.
— Спасибо, Деймон, я не голодна, — ответила она.
— Что ж… Тогда… Спокойной ночи, — немного помолчав, произнес Сальваторе, поджав губы.
— Тебе тоже, — по губам Елены скользнула улыбка. — Спасибо за прекрасный вечер. На самом деле, я давно хотела посмотреть этот фильм.
— Рад, что не прогадал.
Елена, попрощавшись, вышла из автомобиля, и Деймон в задумчивом настроении уехал к себе. Ближе к ночи он хотел отправиться в ночной клуб, но это желание после кинотеатра почему-то исчезло, и он впервые за несколько лет лег спать раньше двенадцати часов.
В эту ночь он спал удивительно спокойно. Деймону казалось, что он находится вне времени и пространства, и вместе с ощущением их из него будто бы ушла вся боль и все волнения, которые он испытывал на протяжении этого времени. Ему снова снилась знакомая девушка с густыми каштановыми волосами, которые рассыпались по оголенным плечам, четко очерченными красивыми ключицами, теплыми карими глазами и звонким смехом. Ему казалось, что он знает ее уже тысячу лет.
И это была не Кэтрин.
— Клаус, я же тебе говорил, — произнес Финн. — Он один. Походу, нам тогда реально показалось…
— Послушай, если он однажды вышел из дома один, это не значит, что с ним никто не живет, — раздраженно ответил Майклсон. — Я тебе клянусь, я видел тогда Елену.
— Даже если так… Может быть, они не живут вместе, — предположил друг. — Они могли встретиться в клубе.
— Думай, что хочешь, Финн, а я нутром чувствую, что здесь что-то нечисто. Эта история тогда вполне логична: Деймон как раз и мог помочь Елене сбежать из больницы.
— И что ты предлагаешь делать? Подойти к Деймону и спросить: «Слушай, а ты случайно не трахаешь жену Стефана? А то мы с другом тут уже неделю спорим, к единому мнению прийти не можем!»? — раздраженно спросил Финн.
— Мы сюда приехали только один раз. Нужно попробовать сделать это в разное время. Судя по всему, у Деймона отпуск, а значит, он может появиться здесь и днем, и вечером, и утром.
— Отпуск в стиле Джеймса Бонда… Прям всю жизнь мечтал, — буркнул Финн.
— Во-первых, ты сам согласился выполнить просьбу Стефана проследить за ними, — рыкнул Клаус. — Во-вторых, не преувеличивай. Мы не сидим в засаде сутки напролет. А в-третьих… Знаешь, Финн, я лучше угроблю свой отпуск, но помогу другу. Если все подтвердится, он хотя бы сможет развестись с ней, зажить нормальной жизнью и забыть всю эту херню, как страшный сон. Я думаю, что Стефан заслужил это.
— Елена… Она всегда была такой тихой… Стефану в рот смотрела… И вдруг оставила семью… Маленькую дочь… В голове не укладывается, — бормотал Финн.
— Знаешь поговорку? В тихом омуте черти водятся.
Клаус вздохнул и провел ладонью по лицу.
— Ладно, поехали домой.
Финн кивнул и завел мотор, и автомобиль бесшумно двинулся с места.
— Ну, вот и все, — с улыбкой сказал Стефан, когда они с Кэролайн вышли из здания больницы. — «Плен» завершен.
