Великий халиф, что правит по велению Бога

Театральный роман в двух действиях

Доктор Наваль эль-Саадави

Об авторе и пьесе: Наваль эль-Саадави (р. 1931 г.) - египетская писательница, публицистка, врач, социалистка и феминистка. Значительная часть её творчества и активизма посвящена проблемам пола, секса и влияния того и другого на жизнь женщин и мужчин, что видно даже по этой пьесе.

Аль-Хаким би-Амриллах, в честь которого назван заглавный герой пьесы ("великий халиф") - реальный персонаж истории Египта: халиф из династии Фатимидов, правивший с 996 по 1021 год по христианскому летоисчислению. Он действительно был правителем-теократом, объявлял себя Богом, считался у современников безумным и издал несколько весьма странных законов (например, запретил сапожникам принимать заказы на женскую обувь, чтобы женщины сидели по домам). Оскопить всех мужчин во имя "чистоты" он не догадался, хотя, судя по тому, что известно, подобный приказ был бы вполне в его духе. Тем не менее, на реальных событиях эта пьеса не основана, а имя аль-Хакима писательница использует скорее как символ (ср. Заратустра у Ницше).

Автор также весьма изящно играет с именами остальных персонажей пьесы, что становится заметно, если вчитываться в диалоги. Так, Джаннат в оригинале - множественное число от слова "джанна", то есть "рай". Вообще-то, согласно фонетике египетского диалекта, это имя читается как "Гянат", но в русском языке варианты "джанна" и "джаннат", как названия мусульманского рая, являются взаимозаменяемыми, что очень удобно. "Абид" - множественное число от слова "раб", а "Мерван" означает "кремень"; насколько эти имена соответствуют сути персонажей, станет ясно, если прочитать до конца.

Мавлюд - имя осла-идола, которому поклоняется халиф - означает буквально "рождённый"; тут насмешливая отсылка сразу и к богу христианства, и к богу ислама, который "не родил и не был рождён" (сура 112, айят 3), и к тому факту, что сам-то Мавлюд как раз не рождён, а вырезан из дерева; плюс это имя имеет дополнительное ироническое значение, которое раскрывается по ходу действия. Наконец, имя чужака, Рабий, является приблизительной транскрипцией арабского слова, означающего "весна" (да, весна в этом языке мужского рода). Смысл этого имени становится прозрачен по мере чтения.

Некоторые моменты в этой пьесе, в особенности те, что касаются деликатного вопроса отношений между людьми, а точнее, между мужчинами и женщинами, могут шокировать читателей и зрителей; однако я уверяю вас: события этой пьесы и мысли, изложенные в ней, не являются ни плодом моего воображения, ни чем-то новым - я взяла их из истории. Я не специалистка по истории, но, почитав кое-что о ней, обнаруживаешь, что человечество прошло через странные времена: некогда было время рабов и слуг; некогда было время, когда рабов кастрировали, чтобы они охраняли гарем правителя, а правителю не приходилось беспокоиться за своих женщин. Некогда было и время халифа аль-Хакима би-Амриллаха, который объявил себя богом; некоторые люди поклонялись ему, а сам он поклонялся ослу.

Меня завораживают те странные исторические события, которые приоткрывают бездны и противоречия души, принадлежащей странному созданию под названием человек. Я изучала медицину и хирургию, я знаю, как устроено тело человека, но несмотря на всё это, идея кастрации рабов, имевшей место в истории, остаётся для меня чем-то загадочным и противоестественным. По моему мнению, кастрация - это не столько хирургическая операция с целью сделать бесплодным тело, сколько процесс психологической и интеллектуальной стерилизации с целью сделать бесплодными душу и ум мужчины.

Наваль эль-Саадави

:

А л ь - Х а к и м б и - А м р и л л а х: Его имя означает "Правящий по велению Бога". Огромный сорокалетний мужчина с крупными чертами лица и весьма тонким голосом.

Ц а р и ц а Д ж а н н а т: Молодая, тридцатипятилетняя женщина, высокая и стройная, с выразительным лицом, сильным взглядом, живым, ярким и симпатичным нравом и громким, приятным голосом.

Ч у ж а к (Рабий): Молодой, тридцатипятилетний мужчина, высок, крепко сложен, лицо красивое, благородное и доброе, голос сильный и звучный.

С т а р а я м а т ь: Пожилая женщина 50-60 лет.

С т р а ж А б и д: Сильный и добрый юноша.

С т р а ж О с м а н: Сильный юноша с яростным взглядом.

М е р в а н, н а ч а л ь н и к с т р а ж и: Обыкновенный мужчина.

О с ё л (М а в л ю д): Статуя осла, который выглядит, как живой.

С т а р и к и з х и ж и н ы: Мужчина 50-60 лет.

С т р а ж и, р а б ы, с л у ж а н к и.

М а л е н ь к и й р е б ё н о к.

(Поднимается занавес. На троне, который стоит на деревянном постаменте, восседает его величество аль-Хаким би-Амриллах. Перед ним сидят на полу рабы, головы которых находятся на уровне ступней халифа. Справа от его величества сидит один из рабов, в руках у него - перо и свиток. Слева от аль-Хакима стоит начальник стражи, тоже раб. В руках у него - меч. Над присутствующими продолжает висеть тишина. Его величество смотрит на рабов, преклоняющих головы перед ним, с презрением и гневом. Затем он поднимается на ноги, и вместе с ним вскакивают все рабы до одного. Его величество некоторое время стоит и смотрит на них, затем садится. Рабы тоже садятся. Его величество снова поднимается. Встают все, кроме одного мужчины. Его величество обводит присутствующих глазами, и наконец его взгляд падает на сидящего мужчину. Головы остальных тут же поворачиваются к сидящему. Сосед подталкивает его, чтобы он встал, но тот продолжает сидеть и смело смотреть на его величество. Халифом овладевает приступ гнева. Он указывает на начальника стражи, тот, как полагается, отдаёт мечом честь и поспешно встаёт перед его величеством.)

Н а ч а л ь н и к с т р а ж и: Повелитель?

(Его величество начинает гневно кричать, и тут оказывается, что голос у него пронзительный и тонкий, как у женщины, что не вяжется с его огромным телом и яростным взглядом.)

А л ь - Х а к и м (показывает на сидящего): Кто этот мужчина, Мерван?

Н а ч а л ь н и к с т р а ж и: Не знаю, повелитель. Я впервые вижу его здесь.

Е г о в е л и ч е с т в о: Приведи его сюда!

Н а ч а л ь н и к с т р а ж и: Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество.

(Начальник стражи незамедлительно подбегает к сидящему мужчине, хватает его и тащит к аль-Хакиму. Остальные рабы продолжают стоять, склонив головы и не пытаясь вмешаться. Они молчат от унижения и ужаса.)

Е г о в е л и ч е с т в о (мужчине): Ближе!

(Мужчина подходит ближе к аль-Хакиму уверенными шагами, высоко подняв голову. Гнев его величества усиливается, он сходит со своего престола, подходит к мужчине и с презрением смотрит ему в глаза. Тот не шевелится и уверенно встречает взгляд аль-Хакима.)