– Я знаю, зачем ты пришёл.

– Для чего же?

– Ты ищешь Ложь.

– Да, пророк.

– В таком случае, ты нашёл её, ибо мне имя – Ложь. Ложь во мне, и я в ней. Я раб её и жрец, и язык!

– Я хочу договориться с Ложью, чтобы обезопасить себя от всех угроз.

– Проходи! – резко скомандовал Анна и, схватив Румбольда за плечо, повёл его в подвал своего каменного дома.

Подвал имел форму окружности, стены его были испещрены многочисленными надписями и чертежами. Кое-где стояли и весели чучела животных. В углу на медленном огне кипели разноцветные жидкости, налитые в стеклянные формы. Посреди этого странного помещения стоял стол, застеленный тёмной тканью, на нём находились бумага, чернила и перо, и острый нож. Над столом тускло светился подвешенный к потолку шар.

Анна подвёл Румбольда к столу и велел:

– Подай мне правую руку!

Император повиновался. Пророк взял нож и слегка рассёк ему руку, хлынувшую кровь он набрал в чернильницу и, окунув в неё перо, протянул его Румбольду:

– Возьми левой рукой и подпиши! – тотчас же перед Императором оказался жёлтый пергамент, испещрённый символами.

– Что это? – тихо спросил он.

– Договор. Подписывай!

Румбольд неуклюже поставил свою подпись.

– Свершилось! – прошипел пророк. – Теперь ты станешь Великим Лжецом! Великий Маг скоро умрёт… Ты займёшь его место наряду с троном. Ты станешь велик и непобедим! Никто не сможет одолеть тебя! Ибо ложь на твоей стороне, в тебе! Навсегда!

– Благодарю тебя, Ложь, – отозвался Румбольд.

Но Ложь не смогла спасти Императора от тяжкого недуга, напавшего на него вскоре после визита к пророку. Врачи признали болезнь смертельной… И Смерть не заставила ждать себя. Однажды ночью она, белая и печальная, распахнула окно и вошла в комнату Императора. Подойдя к нему, она опустила свою ледяную руку ему на лоб… Румбольд открыл глаза и произнёс едва слышно:

– Я договорился с Ложью… А нельзя ли договориться и с тобою, Смерть?

– Попробуй, – отозвалась Смерть.

– Что тебе нужно, чтобы ты отстала от меня навсегда?

– Замена тебе.

– Я должен казнить кого-то?

– Многих! Если я отойду от тебя, ты сделаешься моим вечным данником. А за невыплаченный долг нужно постоянно платить проценты, которые возрастают год от года.

– Ты ростовщица, Смерть, – заметил Император.

– Так что же мы решим?

– Если оставишь меня, я завоюю весь мир! Я не пощажу никого и ничего, и выжгу землю огнём. Я дотянусь до каждого уголка и сотру с лица земли каждого, кто встанет у меня на пути. Я посею ужас везде, и всякое сердце будет трепетать при моём имени, ибо оно станет равным твоему. У тебя не будет недостатка в жатве, Смерть! Клянусь!

– Ну, что же, до тех пор, пока ты будешь верным данной клятве, ты не умрёшь… – с этими словами Смерть покинула дворец и отправилась к Великому Магу, который, едва увидев её, саркастически усмехнулся и сказал лишь:

– Наконец-то! Всегда ждал получить свидетельство существования иных миров…

А Император выздоровел и, едва только смог держаться в седле, объявил о начале своего первого военного похода. И вскоре по всему миру разнёсся слух о жестоком и непобедимом завоевателе в чёрной маске и алом плаще…

Третий день в княжеском тереме тишина гробовая, и лишь горький плач нарушает её… Только месяц минул с той поры, как Князь Светодар с дружиной отправился в поход против Фонсейского Императора Румбольда, огнём и мечом истребившего княжество Северское и убившего его князя, брата Светодара. Провожала отца княжна Любава, долго шла подле коня его, держась за стремя, томясь горьким предчувствием. Наконец, нагнулся Светодар к дочери, поцеловал её крепко и сказал тихо:

– С Богом, дочка! Идём мы на дело святое, справедливое. Но, если случиться так, что тьма окажется сильнее нас, и паду я в битве ратной, не кручинься долго, а заботься о княжестве нашем, найди себе в мужья человека достойного, чтоб его и тебя оборонить мог. Будь милостивой к людям и честной пред всем светом. А, если встанет пред тобою задача неразрешимая, поезжай к матери Фемари, что игуменьей в монастыре Ильинском. Мудра она и глас Божий слышать способна. Даст тебе совет добрый. До свидания, милая. Бог с тобою!

– Береги себя, отец! – отозвалась Любава, перекрестив князя.

Светодар погладил дочь по голове и тронулся в путь. Долго стояла княжна на холме и смотрела вслед удаляющейся дружине, молча глотая слёзы…

И была среда Страстной недели, когда Любава проснулась ночью, заслышав страшный грохот, точно что-то обрушилось. В страхе вскочила княжна, стараясь припомнить сон свой, и не смогла, помнила лишь, что снилось ей что-то очень страшное…

В пятницу же на двор княжеский упал израненный сокол и тотчас обратился в человека, в коем с трудом признали люди молодого лучника из дружины Светодаровой, Ферапонта. Задыхаясь, поведал юноша о страшной битве князя с войском Румбольда, в котором полегла вся дружина его, а сам Светодар попал в плен. Тяжело израненный Ферапонт, преданный князю, обратившись соколом, из последних сил полетел в родные края, чтобы донести до них горькую весть. Двое суток летел он, не зная отдыха, орошая землю своей кровью, и всё же добрался до дома, чтобы на отчей земле погибнуть от тяжких ран…

Горько плакала княжна Любава, а в воскресение отправилась в Ильинский монастырь, помня отцовский завет, и после службы бросилась в ноги игуменье. Мать Фемарь, маленькая старушка с лицом светлым и ясными, лучистыми глазами, подняла её и провела в свою келью.

– Сказывай горе своё, милая, – ласково кивнула она, коснувшись плеча Любавы своей сморщенной рукой, на среднем пальце которой княжна заметила странный перстень из простого металла, но очень тонкой работы: на нём неизвестным мастером был выплавлен образ юноши, разящего копьём чёрного змея.

– Отец мой взят в плен жестоким завоевателем, матушка. Уходя в поход, он велел мне в случае своей гибели сыскать мужа достойного и заботиться о нашем княжестве… Однако, он ничего не приказал на случай своего пленения. Как же мне быть, матушка? Не могу я искать супруга, зная, что отец мой жив и томится в неволе, и ожидает помощи! Я должна спасти его, но не знаю как…

– Ты, милая, не только родителя своего от мук избавить должна, но и всю землю нашу. Ибо, если сей завоеватель не будет остановлен, то придёт и в наше княжество, и во многие другие.

– Но как победить его, если ходит слух, что он непобедим? – спросила княжна.

– Единственное, что есть в мире непобедимого, – истина! С кем она прибудет, тот одолеет всё. Знаешь ли ты, милая, что есть ложь? Ложь – яд. До поры до времени она как будто помогает тому, кто сделался её рабом, накапливаясь в его сердце, но, когда коснётся его меч истины, накопившаяся ложь станет ядом для самого лжеца, и изольётся в него, и отравит, и погубит.

– Но где же взять такой меч?

– Странницы сказывали мне, что подле стольного града Киева, в глубокой пещере живёт святой старец Илия. Дни и ночи проводит он в молитве и посте, редко допуская людей к себе. Он понимает язык птиц и животных, он видит то, что не может узреть ни один смертный, он исцеляет больных… В нём – истина. И всё, чего касается он, освящено. Подле пещеры его течёт живительный родник. Очень-очень давно сей старец был богатырём, о котором слагались легенды. Его меч не знал поражений. Меч этот и по сей день у него. Сей меч и есть Меч Истины… Но учти, милая, истина тяжела для того, на ком грех есть. И, чем грехов больше, тем неподъемнее для человека меч этот. Лишь праведник может владеть им в совершенстве.

– Спасибо тебе, мать Фемарь! – поклонилась до земли Любава. – Я отправлюсь в Киев и найду старца. И мой отец будет спасён!

– Помоги тебе Господь, милая! – ответила игуменья, осенив княжну крёстным знаменьем.

– Только… – княжна задумалась. – На кого же оставлю я княжество? Ведь время трудное пришло. Люди растеряны и места не найдут от дурных вестей. Как же быть?