Финн, присев на ступеньку, повернул голову в мою сторону.

— Иди сюда!

Телохранитель сделал глоток чая из термокружки и непонимающе вскинул брови.

Я рассвирепел.

— Глаза разуй, амеба, меня убивают! Ты телохранитель или как?!

— Мой рабочий день начинается, когда маленькая стрелка на семерке, — серьезно сказал Финн. — Я же не совсем тупой.

Бросив взгляд на часы, я чуть, клянусь, не провыл.

Без трех минут семь.

— Финнеас Вейн, оторви зад и спасай меня! — проорал я.

Финн нахмурился. Судя по выражению лица, в его крохотном мозгу проходила серьезная аналитико-расчетная работа.

— Окей, я начну раньше, но уйду тоже раньше.

Господи, ну какой же идиот!

— Ой все короче, забейте, — закатил глаза Альдо, когда Финн, быстренько допив, сжал сигарету зубами и, достав пистолеты, выстрелил, едва не попав в меня. — Идиоты.

И, запахнув халат, удалился в свои покои.

— Ты придурок, — шипел я, когда Финн протянул мне руку, помогая подняться. — Меня могли пристрелить.

— Ты не волнуйся, если бы тебя пристрелили, я бы тебя обязательно защитил, — искренне сказал Финн.

Толкнув его в плечо, я зашагал обратно в дом.

Урок жизни номер восемьдесят три: всегда проверять день недели, перед тем, как кого-то рано будить.

Завтрак проходил довольно тихо, разве что недовольно сопел Альдо, ковыряя вилкой помидорный омлет, и что-то с экрана огромного телевизора вещала бодрым голосом ведущая утренней программы для тех, кто проснулся рано.

— Раз уж я проявил милость и не стал тебя убивать, — подал голос Альдо, испепеляя меня взглядом. — Когда ты думаешь лечить папу?

Я представил себе занимательную картину: симулянт Диего Сантана сидит в своей коляске, глядя на меня, как на идиота, а я, одетый в черный балахон, прыгаю вокруг него, по начерченной свиной кровью на мраморном полу пентаграмме. В одной руке у меня деревянное распятие, в другой — банка святой воды, за процессом мистического излечения наблюдают Альдо с ордой своих телохранителей, Наземникус, закрывая лицо рукой, атташе Сильвия, покручивающая пальцем у виска, и вдруг, о чудо, в один прекрасный момент старик Сантана, повинуясь моему воплю: «Встань и иди!», вскакивает со своей коляски и начинает отжиматься от пола.

— Я занимаюсь этим уже почти полгода, — презрительно сказал я. — Внутреннее Око не терпит спешки.

Альдо, конечно же, поверил мне, как уж тут не поверить в то, что я — знаменитый английский экстрасенс Джимми Старлинг. Поэтому, не став брюзжать, наскоро доел и, опустив на тарелку нож и вилку, встал из-за стола.

— У меня урок вождения, — заявил Альдо, махнув рукой одному из своих телохранителей.

— Скажи об этом кому-нибудь, кому не похрен, — отмахнулся я, глядя вслед Альдо.

Телохранитель поплелся следом. Очень хотелось пожелать ему удачи.

Впрочем, день обещал выдаться неплохим, по крайней мере, с утра, пока Альдо будет крушить автомобиль вдали от людей.

Но, как говорится, все не слава Богу.

***

В доме было тихо и, казалось, совершенно безлюдно, когда на подъездной аллее показался высокий мужчина, который, пройдя сквозь кованные ворота так, словно их и не было, прошел по дорожке прямо перед глазами садовника, оставшись совершенно незамеченным. По-хозяйски поднявшись на крыльцо, мужчина прошел сквозь дверь.

— Добрый день, — улыбнулся мне мужчина, наложив маглооталкивающие чары на столовую. — Вильгельм Тернер, служащий отдела мракоборцев Магического Конгресса Управления по Северной Америке.

Я моргнул и пожал руку, внутренне очень паникуя.

Одно из двух: либо отец объявил меня в международный розыск, либо мои заклятия против маглов не остались незамеченными.

— Очень приятно, мистер Тернер, — соврал я. — Прошу простить, но частная территория.

— Это не ваш дом.

— Я про Коста-Рику, — уточнил я. — Насколько мне известна политическая карта мира, Коста-Рика довольно далеко от США.

Острый взгляд мракоборца похолодел.

— Страны Латинской Америки находятся под юрисдикцией МАКУСА, — пояснил он.

— Это как? Если для латиносов закрыты граница и Ильверморни.

Сделав вид, что меня не услышал, Тернер, взмахнул палочкой и лист пергамента, вылетев из его дипломата, повис перед моим лицом.

— Поступил сигнал о том, что вы игнорируете закон об использовании магии на виду у немагов.

— Что, прошу прощения? — Тактика Флэтчера: когда железная рука закона сжимает твое горло, прикидывайся дурачком.

— А также нападение на немага, а точнее… вы откусили ему часть щеки.

— Вы это серьезно?

Мракоборец скривил губы.

— Вас ждет слушанье, мистер Старлинг, — без всяких преамбул, сказал он. — Прошу вас проследовать за мной в министерство.

Так уж случилось, что эта сугубо профессиональная фраза, которую Тернер явно произносил не в первый раз, стала для него последней.

Наклонив безвольную голову мертвого мракоборца в сторону, чтоб не заляпать себя кровью, Финн осторожно опустил тело на пол и рывком вытащил из шеи Тернера нож для масла, схваченный со стола, еще не прибранного после завтрака. Я брезгливо отошел, чтоб не запачкать кеды в растекшейся крови, и вытащил из кармана волшебную палочку.

Как-то не думалось о том, что будет за убийство мракоборца. Придут ли его коллеги?

Все равно.

С другой стороны, мой отец тоже мракоборец…

Да к черту совесть, проблема решена, а я и не при чем.

— Финн, я хочу от тебя детей, — усмехнулся я, нацелив палочку на труп.

Карие глаза телохранителя расширились.

— Серьезно?

— Ты слышал о сарказме, Новый Орлеан? — И, увидев, что Финн заморгал, отмахнулся. — Сложное слово, не запоминай.

Моих магических талантов хватило как раз только на то, чтоб трансфигурировать тело в довольно уродливую корягу, которую, впрочем, было легче закопать за виноградником.

Как раз этим я и собрался заняться (нет, конечно, я сам не собирался копать яму и оставлять на ладонях мозоли от лопаты, на что мне тупоголовый телохранитель), как услышал снаружи душераздирающий лязг и звук тормозов.

— … ты будешь сидеть с детьми дома, а я — приносить в семью деньги…

— Финн, иди нахуй, это был сарказм!

Толкнув дверь, я прищурился от солнца и сразу же нашел взглядом источник шума.

Альдо, сжимая одной рукой руль, а другой не выпуская смартфон, выглянул из окна несчастной машины.

— Ну как? — поинтересовался он.

У сидевшего рядом с ним телохранителя явно вся жизнь пробежала перед глазами, когда Альдо Сантана, не очень-то хороший начинающий водитель, путающий лево и право, цвета светофора и педали, отвлекся на пиликанье айфона и, выпустив руль, случайно вжал до предела педаль газа.

Я вышел на крыльцо как раз в тот момент, когда черная Шевроле Камаро, зацепив ворота и потеряв бампер, въехала во двор, едва не врезавшись в фонтан.

У стоявшего за моей спиной Финна чуть сердце не остановилось, стоило ему завидеть такое кощунственное обращение с автомобилем.

— Ты убил машину, Альдо, — сказал я, когда подросток, с видом гордого автогонщика, шел к вилле.

Альдо, обернувшись назад, поправил солнцезащитные очки.

— Это всего лишь рухлядь семьдесят восьмого года, — бросил он. — Я не дурак, учиться на «Мерседесе».

Финн чуть слезу не пустил в знак скорби о раритетном автомобиле, который немного дымился после урока Альдо.

Альдо рассмеялся и, нашарив в кармане ключи от «покойной машины», швырнул моему телохранителю.

— Да забирай, — фыркнул он. — Если заведешь, она твоя.

— Что-то ты подозрительно добрый, — заметил я, проследовав за Альдо. — Что, задушил с утра котика?

— Отстань, урод, — отмахнулся Альдо, схватив со стола стакан сока.

И, скорей всего, это была бы не последняя за этот час нелестная фраза в мой адрес, если бы на лестнице не показалась фигура атташе Сильвии, в красном пиджаке, накинутом на плечи.

— Доброе утро, Альдо, — улыбнулась она.

Альдо, оглядев ее с ног до головы, презрительно скривился и направился к себе.