— Ладно, пошли, — выдохнул я. — Что-нибудь придумаю.

— Ты еще не придумал?!

— Я экстрасенс, а не твоя личная нянька, — отрезал я. — Учти, я в классе я с тобой сидеть не буду.

Мы молча шли к школе, соблюдая дистанцию: Альдо шагал первым, я — на расстоянии десяти шагов, лихорадочно думая, что делать.

Идея подождать, пока Альдо зайдет в школу, а самому быстренько смыться была моим основным планом, пока я не заметил, как на школьном крыльце началась та самая травля.

Нет, ну какого черта, идет себе парень с рюкзаком, никого не трогает, несмотря на то, что в жизни та еще сволочь, молчит, а его пихает плечом тот, кто выше и явно сильнее.

Не сказать, что я прям так уж возмутился, но еще пара-тройка таких выпадов и Альдо снова понесется зализывать раны домой, где как раз зреет перестрелка.

О школьных издевательствах я не знал практически ничего. Я бы посмотрел, как меня бы в Хогвартсе начали задирать — сына Великого Гарри Поттера. Все, что я знал о теме травли слабых учеников сильными, это то, что мой старший брат Джеймс, будучи звездой факультета Гриффиндор, имел в своем кругу нескольких дружков, которые любили позадирать младшекурсников из Слизерина.

Закончилось все письмом профессора МакГонагалл нашим родителям, а затем папа устроил Джеймсу такую взбучку… я даже не знал, что папа способен настолько повышать голос. Как результат, Джеймс был поставлен на место, а его компания задир, за неимением вожака, распалась.

Еще был пример с Луи Уизли, которого ненавидели все, но который тоже ненавидел всех, а потому в тандеме со своей сестрой занимался моральным насилием над теми, кто, по их мнению, слабый. Под раздачу попадали и мы со Скорпиусом, особенно Скорпиус, в первые полгода своего обучения в Хогвартсе, но и эта система тоже рухнула, стоило Луи просто не вернуться в школу в силу укуса оборотня.

Внезапно у меня появилось решение: не обязательно давать бой всей банде школьных задир, достаточно свалить с трона одного, главного.

Я аж загордился своей находчивостью.

*

Как найти самое сильное звено в банде тех, кто мешает жить избалованному ребенку из наркокартеля?

Элементарно.

Мне достаточно было походить по школе, скрывшись за Дезиллюминационным заклинанием, одну перемену, чтоб среди учеников элитной школы найти того, кто провоцирует все нападки на Альдо.

Дальше — вопрос фантазии.

С завидным хладнокровием сжав зубами сигарету, я сунул голову обидчика в полную воды раковину и, прижав ко дну, обернулся. Дверь мужского туалета оставалась закрытой, и мне никто не мешал учить одного из учеников правилам поведения в коллективе.

Задира задергался и я, дернув его за волосы, вытащил голову из воды.

— Да кто ты? — откашлявшись, прорычал он.

— Я — страшный маньяк-убийца, — прошептал я, схватив его за мокрые волосы покрепче. — Ну что, водолаз, вывод сделал?

— Мой отец узнает об этом!

— Ой все, — протянул я, ненавидя эту фразу.

И снова уткнул голову парня в дно раковины.

— Будешь брыкаться, затушу тебе о глаз сигарету.

Снова выдернув его из воды в тот момент, когда он перестал пытаться выдернуть руки, которые я держал за его спиной крепкой хваткой ладони, я шепнул ему в ухо:

— Твой отец узнает об этом?

Парень пыхтел.

— Кто тебе поверит? — хмыкнул я. — Кто поверит в то, что тебя завалил очкастый дрыщ? Если еще раз дернешься, я откушу тебе ухо.

И, дабы доказать, что я не бросаюсь словами, чуть прикусил кожу на его мягкой щеке. Но манящий запах второй положительной оказался сильнее меня и воспитательного процесса, поэтому я, не сдержавшись, откусил от щеки парня кусок.

Бедный дерзкий магл!

Меня спасало от аналогов Азкабана только то, что в Коста-Рике не было волшебников, министерства магии и комиссии по контролю за магическими существами.

Утерев большим пальцем кровь, заливавшую его щеку, я выплюнул жесткий кусок пожеванной кожи в раковину и, поправив очки, улыбнулся:

— Привет тебе от Альдо Сантана.

Магл обмяк в моих руках и рухнул на кафель.

— Блядь, — выругался я, присев рядом. — Хотя…

Теперь ничего не мешало мне достать волшебную палочку и до звонка с урока залечить открытую рану на щеке парня, убрать все следы урока вежливости в школьном туалете и быстренько покинуть помещение.

***

— Я же записал тебя в хор, какого черта ты намылился домой?! — возмутился я, когда Альдо, отсидев за партой до последнего урока, вышел из школы в два часа дня и зашагал к машине.

— Заткнись, — ответил Альдо. — Сегодня нет репетиции.

Это плохо. Нельзя везти его домой сейчас.

Но Альдо с ощущением выполненного долга уже уселся на заднее сидение.

— Отвези на угол четвертой улицы, — шепнул я водителю, сунув ему купюру.

Водитель кивнул.

Усевшись рядом с Альдо, который опять достал смартфон, я не мог не спросить:

— Нос цел?

— Как видишь, — отозвался Альдо.

— Что, даже никто сволочью не обозвал?

— Кроме тебя меня никто не обзывает.

— Не ври старшим, — фыркнул я. — Так…

Альдо нехотя одарил меня взглядом.

— Отстань. Все терпимо, кроме геометрии. Ненавижу геометрию.

— А твои обидчики?

— Эрнесто забрали с нервным срывом с третьего урока.

— Вот до чего доводит геометрия, — хмыкнул я.

Альдо упер колени в водительское сидение и вскинул брови.

— Это ты сделал? — поинтересовался он. — Ты довел Эрнесто?

— Нет, — покачал головой. — Это были силы космоса, духи предков и сила Божья.

— Придурок. Как ты это сделал?

— Я же экстрасенс. Будешь меня доставать, и тебя прокляну.

Слово «спасибо» в лексиконе Альдо Сантана просто не существовало, поэтому лукавую усмешку я воспринял за знак наивысшей благодарности.

Но как только между нами возникло карикатурное подобие товарищества, ситуация усугубилась.

— Мы не домой? — спохватился Альдо, выглянув в окно. — Что за… Эй!

И коленом треснул по водительскому креслу. А затем повернулся ко мне.

— Какого хуя?!

— Сюрприз! — улыбнулся я. План был абсурдным, но обещал продержать Альдо вне дома до самого вечера. — За то, что ты взял себя в руки и начал ходить в школу.

Альдо прищурил синие глаза.

— Мы едем в кондитерскую, — выдал я.

Как на зло приехали.

— Сидеть, — крикнул я. — Сюрприз же.

И, несмотря на вопли Альдо, закрыл ему ладонью глаза.

— Помоги, латинос.

Водитель открыл нам дверь автомобиля и я, осторожно подтолкнув Альдо, упорно закрывал ему глаза. Медленно мы прошли к магазину, Альдо даже перестал жаловаться на неудобства, уже предвкушая сюрприз, а я, стараясь не паниковать и не смеяться, сказал:

— Осторожно, ступенька.

Далее, одной рукой закрывая Альдо глаза, а другой нашарив ключи от магазина, в котором, по идее, должен был временно работать, с трудом открыл дверь.

— Заходим, — скомандовал я и, переведя Альдо через порог интим-магазина, включил свет.

Альдо тут же сбросил мою руку и…

— Какого…

Я выскочил на улицу и быстро закрыл дверь.

— Ты… Ты! Это не кондитерская!

— В витрине слева есть съедобное нижнее белье, — через дверь крикнул я, закрывая ее на ключ. — Завари себе чай из пакетика и пообедай.

— Выпусти меня!

— Сюрприз!

«Господи, что я делаю?».

Сев на ступеньку и прижавшись спиной к двери, за которой орал Альдо, перепуганный и ситуацией, и ассортиментом магазина, я, наконец, не сдержал смех.

— Тебе не жить, урод! — верещал Альдо, дергая дверь. — Я прикажу тебя расстрелять!

— Да-да. Пока сидишь там и орешь, займись полезным, расклей ценники, они на столе…

— Да я тебя…

— И вообще, сиди, уроки делай.

Купив кофе в соседнем кафе я, снова вернувшись к магазину, принялся терпеливо ждать, убаюканный воплями за дверью.

*

К вечеру, когда я уже хотел выпускать злого и голодного подростка из интим-магазина, хоть и не зная, можно ли нам домой или еще нет, Альдо взял инициативу в свои руки, выбив огромным искусственным фаллосом окно.