И, кажется, прошептал так громко, что декан этого факультета, профессор Слизнорт, разочарованно вздохнул.

— Почему не Слизерин? — мирно спросила Шляпа шепотом. — Ты истинный слизеринец.

— Только не Слизерин.

— Слизерин совсем не приговор, а лучшее, что можно тебе предложить.

— Что угодно, но не Слизерин.

В итоге меня, точно как и моего отца в свое время, отправили на факультет Годрика Гриффиндора, где я с радостью уселся рядом с третьекурсником Джеймсом.

Дальнейшее распределение меня мало интересовало.

Доминик молниеносно угодила в Когтевран, стоило Шляпе лишь коснуться ее огненно-рыжей макушки.

С Луи же, который был следующим, после сестры, распределение затянулось.

— Когтевран, — сказал Луи, опередив Шляпу.

— Слизерин, — парировала Шляпа.

— Когтевран.

— Слизерин.

— Шляпа, я знаю, где тебя хранит директор. Я найду тебя и сожгу, клянусь.

— Слизе… — заявила было Шляпа, но Луи цепко схватил ее за поля. — Мерлин с тобой, Когтевран!

Я готов был многое отдать, чтоб увидеть, как Шляпа гадала, куда пристроить Скорпиуса Малфоя, который прибыл к нам на третий курс. Но знал процесс лишь со слов Малфоя.

— Слизерин, — заключила Шляпа.

— Окей, — пожал плечами Скорпиус.

Шляпа осеклась.

— Слизерин поможет тебе стать таким же, как твои родители.

— Тогда не надо в Слизерин, — протянул Скорпиус. — А вообще я хочу в Пуффендуй.

— Почему?

— Общая гостиная рядом с кухней.

Шляпа издала короткий смешок.

— Малфой, а ты точно Малфой?

— Папа не уверен. Так что там с Пуффендуем?

— Гриффиндор, — хмыкнула Шляпа.

Скорпиус нахмурился.

— Там кухня тоже недалеко, — прочитав мысли парня, солгала Шляпа.

— Тогда я согласен.

— Ну и молодец, дорогой.

Пока вспоминал процессы распределений и гадал, чем Рита Скитер подкупила Распределяющую Шляпу, которая отправила ее в Гриффиндор, в двери нашей каюты вежливо постучали.

— Новый Орлеан, мистер, — на ломаном английском, протянул голос кого-то из персонала. — Стоим двадцать минут.

Наземникус замер с вилкой у рта и, поймав наши с Ритой взгляды, украдкой улыбнулся и снова потупил взор.

— Новый Орлеан? — вскинул брови я, изучая карту. — Мы плыли в другую сторону?

— Эти тупые латиносы перепутали курс! — воскликнул Наземникус, вскочив на ноги. — Ну, выходим, раз уж так…

— Флэтчер, — прошипела Рита, нависнув над ним стервятником. — Ты нас обманул?

— Милая моя, да как ты могла так обо мне подумать? — Аферист оскорбленно завертел головой. — А ты, Поттер? Я хоть раз вас обманывал?

— Еще одно слово, и в тебя полетит Авада Кедавра, — процедил я, хлопнув по карману с палочкой.

Рита, нехотя поправив шаль, подхватила свою сумочку из крокодиловой кожи.

— Впрочем, ничего нового, — заявила она. — Меня снова обмануло это вшивое ничтожество.

— А ты вообще в отпуске, тебе похуй где прохлаждаться! — осмелился и крикнул Наземникус, когда за Рита вышла за вещами.

***

Около десяти минут мы стояли в очереди на выход, толпясь среди целого полчища эмигрантов. Хорошо, что ручной клади у нас было мало, иначе бы руки сводило бы судорогой.

Рита, все еще не сменившая гнев на милость, и не успев переодеться, так и стояла в вечернем платье на палубе и барабанила острыми ногтями по сумочке.

— Рита, ну хорош уже, — протянул Наземникус.

— Закрой свой поганый рот.

— И тебя с полугодовщиной, любовь моя.

Флэтчер повернулся ко мне явно в поисках поддержки, но я тут же демонстративно возвел глаза к вечернему небу.

— Сынок, ну ты-то хоть не начинай, — взмолился Флэтчер. — По большому счету, ничего страшного не случится, если мы побудем пару дней в Новом Орлеане, а затем, неспешно и с комфортом домчимся до Коста-Рики.

— До Коста-Рики? Да ладно? Не до Румынии? Не до Шри-Ланки? Не до Ирландии?

— Не души меня недовольством, — буркнул аферист.

— Да ты хоть объясни, — гаркнул я, вручив служащему талон. — Чего ради мы приперлись сюда?

Наземникус, удостоверившись, что Рита уже спустилась с парома и находится вне зоны видимости и слышимости, шепнул мне на ухо.

— Я поведу тебя в бордель.

— ТЫ ПОВЕДЕШЬ МЕНЯ В БОРДЕЛЬ?! — опешил я так громко, что на нас обернулись.

Наземникус тут же заехал мне по ребрам.

— Ты это серьезно? — хлопал глазами я. — В бордель? Меня в бордель? Ты?

— Ну хорошо, можешь постоять под окнами, — смилостивился Наземникус, тоже протянув талон. — Только Рите ни слова, иначе я верну тебя в Лондон по частям.

Я закатил глаза, пребывая все еще в легком шоке.

Следующая очередь, в которую мы встряли — колдовская таможня Магического Конгресса Соединённых Штатов Америки.

Большой зал, в котором толпились все гости страны, сошедшие с паром, делился на две секции: правый для маглов и левый, невидимый ими, для волшебников. Неизвестные мне чары приманили к нам троим крохотные листочки пергамента с номерками на них, видимо мракоборцы, работающие на таможне, сразу каким-то образом вычисляли волшебников. Процедура, как я сразу же понял, не сложная: подобно маглам, мы переходим в свою секцию, где у стола таможенника уже выстроилась немаленькая очередь магов самых разных национальностей.

Прямо передо мной стоял высокий темнокожий колдун, который держал на руке уменьшенную копию венгерской хвостороги (не больше кошки), державшей в пасти пергамент с номером «9». Стоять пришлось долго, поэтому я, дабы не слушать склоки Риты и Наземникуса, выглянул вперед, чтоб хоть ориентироваться, как проходит процесс регистрации гостей-магов в Соединенных Штатах.

— Русские что ли? — послышался в начале очереди голос мракоборца-таможенника. — Цель приезда?

— Сборы по квиддичу, — хором ответили две молодые ведьмы, сжимающие метлы, и протянули документы.

Таможенник тщательно изучил каждую букву в паспортах и посмотрел на свет неизвестную мне бумагу с восковой печатью.

— А что ж вы без медведя, русские? — усмехнулся таможенник.

Светловолосая ведьма с постным лицом расстегнула застежку на саквояже, и тут же секцию магов сотряс самый настоящий медвежий рык.

— Балалайку и самовар доставать?

— Вопросов больше не имею, — моргнул таможенник, поставив печать на пергаменте с номерком. — Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки, не задерживайтесь у нас. Следующий!

Очередь медленно, но двигалась.

За иностранцами наблюдать было невероятно интересно, учитывая, что кольцо-переводчик помогало мне понимать их перешептывания на разных языках.

Как раз слушая переговоры мексиканской семьи, которые волновались, что не получат разрешение, если таможенник заметит, что у них в чемодане — маленький сын, которого они собирались пропихнуть в Ильверморни (вот у людей фантазия), Наземникус дернул меня за руку.

— Что ты хочешь, старый урод? — бросил я. — Скажешь, что мы не туда заехали?

Но вместо ответа, аферист сунул мне листовку.

На мятой алой бумаге была изображена изящная кушетка, на которой возлежала темноволосая леди в черном корсете и ажурных чулках, а золотые буквы вверху листовки то и дело исчезали и появлялись, складываясь в заманчивый текст — «Дом Марианн Ле-Солей Леван. Досуг для мужчин и детей старше тринадцати лет».

— Мне особенно про детей старше тринадцати лет понравилось, — сунув листовку обратно Наземникусу, отозвался я шепотом. — Это кто тебе такой ужас посоветовал?

— На мексиканском рынке всучили старые знакомые, — шепнул Наземникус. — Я слышал и раньше об этом благом месте, но когда скидочный купон дали, я просто не мог не…

— Скидочный купон? Серьезно? — улыбнулся я. — Скидка на проституток. А что, неплохо, собрал бы еще штук сто таких бумажек и эта Марианн Ле-Солей Леван тебе бы доплатила.

Наземникус любовно погладил листовку через карман сюртука.

— Это не просто бордель, — зашептал он мне на ухо, едва ли не подпрыгивая. — Это бордель вейл.

Я до неприличия громко фыркнул.