— Не понял, — сипло протянул Наземникус, воспринявший ранний шум, как повод покурить.

— Голову — на стол, — распорядился Моран, и черноволосый парень, примерно моего возраста, послушно потащил огромный сосуд с заспиртованной в нем головой мантикоры (жуткое зрелище). — Склянки не побейте!

— Моран, ты попутал чего? — возмутился Наземникус. — Мне одного квартиранта достаточно.

Моран брезгливо взглянул на нас, и, спихнув трем паренькам оленью тушу, приказал оттащить ее в ванну.

— Если я захочу пожить на помойке, я найду место поживописнее, — произнес браконьер. — Не беспокойся, Наземникус, мне нужна только твоя кладовая.

Мы быстро переглянулись.

— Зачем? — спросил я, пока Наземникус, промямлив что-то про «посмотрю, есть ли место», поспешил избавиться от крови в трехлитровой банке.

— Не суй пальцы в клетку нарла! — рявкнул Моран, залепив звонкий подзатыльник четырехлетнему мальчику, который нес маленькую клетку с существом, напоминающим крохотного ежика. — Он отгрызет тебе пальцы.

— Ну папа! — взвыл мальчик.

— Не ной, где, думаешь, я руку потерял? Ее обглодала стая голодных кровожадных нарлов! Что говоришь, Поттер?

— Что за переселение?

Моран опустился на табурет и, расстегнув плащ, пояснил.

— Жена, чтоб ей голым задом на ежа…

— Ну папа! — возмущено протянул гул голосов.

— А ну рты закрыли, дармоеды, у большинства из вас разные матери! — снова рявкнул Моран. — Так вот, сказала, чтоб я забирал товары и не портил погреб. Видите ли, херова неженка спустилась ночью за фасолью и перепугалась, увидев заспиртованную мантикору. Так что, теперь все это поживет у тебя, Флэтчер.

— Не вопрос, — кивнул Наземникус. — Десять процентов.

— Жулик старый. Два процента.

— Десять.

— Четыре.

— Двадцать пять.

— Восемь.

— По рукам, — кивнул Флэтчер. — Поттер, оторви зад от стула, выплюнь сигарету и помоги младшим Моранам таскать вещи.

Я послушно поднялся на ноги и схватил у кого-то ящик.

— Ты же говорил у тебя трое детей, — буркнул я.

— У меня еще восемь внебрачных, — пояснил Моран. — Учись, Поттер. Одиннадцать сыновей — ювелирная работа. Вот он, жизненный урок.

— Спасибо, но я умею предохраняться, — кивнул я.

Моран закатил глаза и, оценив масштабы своих незаконных пожитков, отослал детей «по мамкам» и, провозившись все утро с оленьей тушей в ванне, покинул Паучий Тупик, оставив нам с Наземникусом великую честь, отмывать ванную комнату от крови.

Казалось бы, ну засорили нам кладовую кой-какими пожитками, от этого она грязнее и захламленнее не стала. Но проблема все же появилась: Моран наведывался раза по три в день, проверяя сохранность своего скарба, иногда что-то уносил и приносил, но, сам факт, постоянно крутился в кладовой.

И вопрос о моем питании стал действительно ощутимым препятствием.

— Я не могу тебя больше кормить, — сказал Флэтчер. — Даже если приносить кровь в меньшей таре, Моран просечет.

— И что мне делать? — недовольно спросил я.

Наземникус посмотрел на меня, как на идиота.

— Кормиться самому и, желательно, на стороне. Не маленький уже, Поттер, учись сам доставать себе еду. Или слабо? — На последней фразе он ухмыльнулся, зная, как это меня раздражает.

И это действительно раздражает. Когда берут на слабо.

Да и Флэтчер и так слишком долго заботился о том, чтоб в кладовой всегда была теплая свиная кровь, поэтому я даже не спорил.

Но я даже не догадывался, насколько сложно найти такой, казалось бы простой продукт, как кровь. Магловские мясные павильоны встретили меня противным запахом несвежего мяса (кажется, только я мог учуять, сколько пролежал тот или иной кусок, несмотря на клятвы продавца о свежести товара). Запах напрочь отбивал у меня всякое желание покупать, а те редкие продавцы, которые действительно продавали свежее мясо, весьма странно реагировали на просьбу попробовать кровь, чтоб оценить ее вкус.

— Текстура ровная, без комков и жилок, тонкий аромат свежести, преобладают нотки повышенного гемоглобина и легкой нехватки лейкоцитов, — пригубив немного крови из пластикового стаканчика, произнес я, окруженный толпой из покупателей и продавцов. — Вкус немного острый, чувствуется адреналин, при этом острота уходит на второй план, очень уж ярко выраженный сладкий оттенок. Вы что, кормили свинью комбикормом?

Надо сказать, что мне настолько понравилось играть в рыночного сомелье, что я даже о голоде забыл. Реакция людей была бесценна, мне было весело, плюс за день в разных местах я продегустировал около четырех неполных стаканчиков, мало, конечно, но на первое время хватит.

Да и вообще как-то день задался, и ничего не могло его испортить: ни Скорпиус, ни Моран, ни казалось бы, еще вчерашние проблемы с картелем.

И я не собирался отказывать себе в удовольствиях, по крайней мере сегодня.

***

— Серьезно? — опешил я. — Нет, серьезно? Когда ты успела родить?

Леди Тервиллигер, опустив несколько конвертов на стол, жестом попросила меня закрыть дверь ее кабинета.

— Достаточно давно, чтоб ты об этом не волновался — улыбнулась она.

Оглядев ее стройную фигуру, обтянутую черным платьем до середины икры, я моргал, пытаясь понять, как могло такое отнюдь не незаметное явление, как беременность моей любовницы, ускользнуть от моего восприятия.

Впрочем, меня почему-то это не смущало. То есть, смущало меньше, чем должно было.

— И от чьего же биологического материала, позволь спросить, явился в свет новый маленький лорд? — поинтересовался я, когда руки этой похотливой мадам расстегивали на мне рубашку.

— Маленькая леди, — возразила леди Эмилия, ловко справляясь с пуговицами. — Может от моего мужа. Может и от тебя, может и от Драко Малфоя, может еще от кого. Смотря от кого она унаследовала свои огромные зеленые глаза.

— Леди Тервиллигер, да вы полигамны, — усмехнулся я.

— Считай, что я расплачиваюсь с мужем за все его блага детьми, — произнесла судья Визенгамота. — В том числе и за мою должность.

— Детьми не от него? — хмыкнул я.

Леди Тервиллигер одарила меня строгим взглядом.

— Никакого уважения к старшим, — закатила глаза она. — Мой старший, Бартоломью, от него. Возможно.

Вот за что мне нравилась эта женщина, которая годилась в ровесницы моей матери, так за то, что не пыталась строить из себя праведницу.

— Ты пришел не просто так, Поттер? — снова строго спросила она, оторвавшись от моих губ.

Я на миг растерялся. Вообще-то, просто так, но что-то всплыло у меня в памяти и я перевел причину нашей тайной встречи в министерстве магии в совершенно иное русло.

— Я за последний месяц не единожды гуляю по этажу Отдела Мракоборцев, и каждый раз слышу имя Карл Моран. Не просветишь?

Внезапно лицо леди Эмилии стало не на шутку серьезным.

— У тебя какие-то дела с Карлом Мораном?

— Перестань.

— Поттер.

— Нет, — отмахнулся я. — Я не знаю Карла Морана. Лично.

Демонстративно запахнув на мне рубашку, леди Тервиллигер отошла от меня на несколько шагов и скрестила руки на груди.

— Я не потерплю преступников в своей постели, — ледяным тоном произнесла она.

— Я похож на преступника? — снисходительно спросил я, раскинув руки, чтоб женщина внимательно посмотрела на меня.

— Рядом с Карлом Мораном нет законопослушных людей.

— Ну раз так, почему он до сих пор не в Азкабане? — лукаво спросил я.

И понял, что перегнул и без того хлипкую палку.

— Или ты говоришь мне правду, или вылетаешь из моей спальни, со скоростью бладжера.

— Брось, я в любом случае из нее вылечу.

— Не заставляй меня сдавать тебя отцу, — пригрозила леди Тервиллигер.

— Угроза не на «Выше Ожидаемого», — протянул я. — Не строй заботу, побереги ее для детей.

Что-то мне подсказывало, что сейчас меня выгонят из кабинета.

— Ты расскажешь мне, почему спросил о Карле Моране. — Это прозвучало не как вопрос. — Или мне послать за Сывороткой правды?