Лицо Сильвии бледное, несмотря на ее смуглую кожу, но невредимое. Глаза усталые, апатичные, страха в них нет.
— А вы? — спросил я, услышав очередные шаги за дверью.
Сильвия мягко улыбнулась.
— Не думай об этом.
Отскочив друг от друга, мы как раз успели: Наземникус робко заглянул в мою комнату. Виновато, словно потревожил переодевающуюся леди.
— Пойдем, — сказал он и сразу же вышел.
— При первой же возможности беги, — прошептала одними губами Сильвия, когда я послушно направился за ним.
*
Я стоял у двери, окруженный мертвыми.
— Давай, — кивнул Наземникус.
Прикрыв глаза, я постучал в дверь.
— Финн, это я.
«Не открывай. Не открывай!»
Патронов у него не осталось, вон, один из людей афериста лежит на полу с ножкой стула в глазу. Кровожадный, глупый Финнеас.
Дверь приоткрылась, и я увидел карий глаз телохранителя.
Молниеносно затащив меня в комнату, Финн плотно закрыл дверь и прижался к ней спиной.
Усталый, в пропитанной кровью серой футболке, в боку зияет рана, алая кровь на руках скрывает даже татуировки, пистолеты бесхозно валяются на полу в окружении гильз. А к груди Финн прижимал уже не плачущего ребенка, укутанного в заляпанное кровью одеяльце.
В дверь постучали снова, и Финн резко отпрянул, тут же схватив одной рукой еще одну отломанную от стула ножку.
Наземникус снова заглянул, все так же робко, и поманил рукой маглов за своей спиной.
Финн отскочил ближе ко мне.
Флэтчер тоскливо оглядел спальню и горько вздохнул.
— Давай малыша, — только и сказал он.
Косо взглянув на меня, Финн только крепче прижал ребенка к груди.
— Поттер. — Назменикус повернулся ко мне. — Я клянусь тебе, что твой сын будет в безопасности. Я дам Непреложный Обет, если нужно. Мне нужен этот мальчик, тебе нет. С ним все будет хорошо.
Если кто и выживет сегодня, то только мой сын, это я понимал прекрасно. Отдать его — наверное, это единственный способ выжить самому, такое вот мерзкое, неправильное решение крутилось в голове.
— Поклянись.
— Я клянусь, — кивнул Наземникус. — Непреложный Обет?
И снова протянул руки.
— Финн, отдай ребенка, — выдохнул я.
Финн взглянул на меня горьким взглядом, сделав шаг к аферисту, треснул его по лицу ножкой от стула, расцарапав небритую щеку острым местом скола дерева и прижал ребенка так крепко к себе, что мне показалось, что сын даже пискнул.
Стерев кровь со щеки, Наземникус рассвирепел и магл за его спиной, словно внемля беззвучному приказу, выстрелил.
Сильвия, стоявшая в коридоре, вскрикнула, а я крепко зажмурился. Наземникус, цокнув языком, выхватил из крепких рук орущего, иначе и не скажешь, младенца.
Финн был еще жив, но надолго ли: пуля явно задела бедренную артерию и кровь хлестала так стремительно, что, казалось, за долю секунды ковер можно было уже отжимать от алой жидкости.
— Прощайтесь, — тихо сказал Наземникус, бережно поправив ребенку одеяльце, пропустил атташе в спальню и, вытолкав своих людей, закрыл дверь.
Запах крови стоял такой, что у меня голова закружилась. Один раз я покупал свиную кровь на скотобойне, там пахло примерно так, во всяком случае, для меня.
Сильвия, стянув с меня ремень, да так быстро, что я едва успел подхватить волшебную палочку, затянула его жгутом на бедре Финна, а я, словно обухом по голове ударенный, не мог ничего сделать, не мог ничего сказать, лишь хватал ртом пахнущий кровью воздух.
— Старик, — прошептал я, вернувшись в сознание.
Диего Сантана, под которым растекалась кровь, сидел у кровати, облокотившись на нее и, приоткрыв глаза, слабо повернул голову в нашу сторону.
— Камила, — только и сказал он, когда я упал на колени перед ним.
Я только закрыл глаза и покачал головой.
Старик Сантана мученически вздохнул, отчего из груди его вырвался хриплый кашель.
— Альдо успел уехать, — дрогнувшим голосом сказал я, чувствуя, как в глазах защипало.
— Хорошо. — Лицо мафиози посветлело. — Хорошо.
Его рука сильнo сжала мою, а наши взгляды встретились.
— Пожалуйста, — прошептал он без ноток обычного приказного тона. — Не бросай его.
Первая слеза скатилась по моей щеке.
Я никогда не видел никого умирающего. Видел только конечный результат, тела, могилы. Но смотреть в еще яркие глаза, в которых еще теплится жизнь, слушать приглушенный голос… я и представить не мог, что это настолько тяжело.
— Хорошо, — вздохнул старик Сантана, улыбнувшись. — А теперь, сынок… метнись за винишком.
Я рассмеялся сквозь слезы.
— В шкафу, — улыбнулся мафиози. — В шкафу початая бутылка.
Глубоко вздохнув, я повиновался, боясь взглянуть на полулежавшего у окна Финна. Рывком открыв шкаф, я сжал бутылку.
— Помирать собрался, Джек Воробей? — хмыкнул дон Сантана, повернув голову в сторону Финна, который, слабым движением руки откинул с лица дреды. — Не смей, ты кто? Телохранитель? Ну вот и телохрани свое очкастое недоразумение… слава Богу, он снял клетчатую рубашку хотя бы на свадьбу.
Протянув мафиози бутылку, я закусил губу.
— Пуля в спину, — констатировал бледный старик. — Опять.
Сильвия тихо плакала, сидя рядом с ним на коленях.
— Но на этот раз я действительно не чувствую ног, — снова сделав глоток, сказал старик Сантана. — Говорила ты мне не шутить со здоровьем… Не плачь, любовь моя, я все равно слишком стар для тебя.
— Старый дурак, — прорыдала Сильвия. — Ты чудом еще жив.
Увидев на полу пустой пузырек бадьяна, я вздохнул. Финн явно пытался спасти старика, поэтому тот до сих пор жив.
Финн… глупый жестокий Финн пытался спасти всех.
— Я не хочу снова в коляску, Сильвия, — услышал я голос старика Сантана. — И быть немощной марионеткой этого вшивого ублюдка тоже. Финнеас оставил для меня пулю. Это тебе моя последняя просьба.
Сильвия зарыдала так громко, что я вздрогнул, никогда еще не слышав, чтоб плакали так: навзрыд, до хрипоты.
Я вцепился в подоконник и закричал, будто мой громкий ор поможет мне проснуться от этого страшного сна. Запах крови сводил с ума, наверное крик и был результатом этого безумия.
— Уходи, Поттер, — бросила Сильвия, дрожащими руками потянувшись за пистолетом. — Сейчас.
В безумии рождается истина, это объяснило следующую мысль, которая озарила меня.
Я не останусь один. Я не выживу один.
— Ты хочешь жить, Финн? — прошептал я, хлопнув белого, как полотно телохранителя по щеке.
Финн слабо покачал головой.
— А ради меня?
Слабый кивок.
— Ты веришь мне?
Снова кивок. Карие глаза, жизнь в которых таяла с каждой каплей крови, вытекающей из бедра, на мгновение приоткрылись.
Я не думал о том, что случится дальше. Безумие, страх, отчаяние и голод, настолько сильный, какого я не ощущал еще никогда, руководили мной, и зубы сами вгрызлись в твердую плоть плеча Финна, который, даже не дрогнув, снова закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Беги, — шептала Сильвия. — Беги, Поттер, прошу тебя, беги отсюда.
Во рту уже чувствовался не вкус крови, а что-то горькое, похожее на противную микстуру от кашля, которыми меня лечила мама в детстве. Что-то горькое, вязкое, окутавшее десна и язык, казалось, я выпил около стакана какого-то премерзкого зелья, прежде чем резко оторвался от Финна и свежего укуса.
Не выйдет, уверен, не выйдет. Такие дешевые фокусы живут только в фильмах.
— Акцио, метла, — панически прошептал я, сунув в мешочек, переданный Сильвией, волшебную палочку.
Я не умею летать.
Куда лететь?
Прощай, старик Сантана…
А за дверью снова шаги.
— Сильвия… — позвал я.
Атташе, сжимая пистолет с одной пулей, подняла на меня полные слез глаза и обнадеживающе улыбнулась.
— Улетай и забудь сюда дорогу. Моя история тоже уже закончена.
Перекинув ногу через древко метлы (что это за модель? Старенький «Чистомет-11»?), я протянул Финну руку. Тот, открыв глаза, кажется, сначала не поверил, в то, что я предлагаю ему помощь. Рана от укуса на его плече выглядела так, словно к ней прижали раскаленное железо.
