— Наверное, это самый дерьмовый немецкий акцент, который я когда-либо слышал, — говорит Роберт, прикрывая рот рукой.

Через минуту мы присоединяемся к компании. Кара, одетая в крошечный персиковый бикини, вскакивает со своего полотенца на песке и дефилирует в сторону Роберта.

— Ты забрал DVD-проигрыватель из гостиной. Я хочу его назад, — вопит она, показывая на него пальцем.

При пронзительном звуке её просьбы пара любителей солнца поблизости вытягивают шеи, чтобы увидеть, что происходит. Роберт тянет время, пока ставит сумки, а потом тяжело вздыхает.

— Иди ты со всем этим дерьмом, Кара. Я не в настроении. Я его купил, поэтому он мой.

— Не разговаривай с ней так, приятель, — предупреждает его Гари, который сидит на одном из складных шезлонгов.

На нём только узкие синие плавки, а его мускулы выглядят громадными, не говоря уже о э-э… кое-чём ниже. Я удивляюсь, что складной шезлонг может его выдерживать.

— Держи её на поводке, и я буду только рад уступить, — жалит в ответ Роберт, разглядывая Гари, когда тот проходит мимо Кары. — Ах да, и почему бы тебе не вытащить свернутые носки из штанов? Ты этим никого не обманешь.

Все тихонько хихикают над шуткой Роберта. Гари краснеет, но больше от злости, чем от смущения. Роберт хватает наши вещи и ставит на пустое место на песке.

— Тьфу, ты этого не достоин, — говорит Кара, спеша подарить Гари страстный поцелуй, на мгновенье усаживается к Гари на колени и поглаживает рукой его грудь.

Как только она заканчивает уверять своего бойфренда в его мужественности, то ложится обратно рядом с Сандрой и блондинкой, которую я не знаю. Она загорает в таком же крошечном бикини, как и у Кары.

Саша закатывает глаза и качает головой в сторону Кары, как бы говоря Роберту игнорировать её — «она просто ищет внимания и поэтому обрушивает свою жестокость тебе на плечи». Они могут долго спорить, но когда доходит до дела, Саша и Роберт всегда поддерживают друг друга. Это штучки близнецов.

Я скидываю сандалии и опускаюсь на колени в песок, чтобы распаковать сумку, достать большое полосатое полотенце и расстелить его. Саша делает то же самое перед тем, как стягивает с себя футболку, под которой у неё надета майка. Она остаётся в ней и коротеньких джинсовых шортах, втирая лосьон для загара в руки. Я понимаю, что она не собирается надевать купальник, и немного смущаясь, нерешительно стаскиваю платье через голову.

У меня глаза на лоб лезут, когда я слышу тихий свист и хихиканье. Когда оборачиваюсь, то понимаю, кто свистит — либо Виктор, либо Джейкоб, потому что оба выглядят крайне веселыми.

Девушки тоже улыбаются, но слегка различимо. Выражения их лиц трудно разглядеть за массивными солнцезащитными очками. Я рассеянно размышляю, что это за повальное увлечение крошечными бикини и массивными солнечными очками. И действительно не понимаю их развлечений, но, наверное, что-то есть в том, что мой скромный купальник показывает лишь небольшой кусочек ложбинки на груди.

Когда я смотрю в сторону, то замечаю горящие глаза Роберта. Я кашляю, чтобы дать себе возможность собраться с мыслями. И мне кажется, я слышу, как он ругается себе под нос, но не совсем уверена в этом. Есть ещё тихие бормотания двух братьев, пока Саша не прикрикивает на них.

— Вы оба, закройте свои рты, пока я их вам не закрыла.

Оба сразу бледнеют от её угрозы и успокаиваются. Румянец окрашивает мои щёки, потому что я, очевидно, и есть тема их разговора.

— О чём они говорят? — шепчу я Саше, нанося лосьон на ноги, и она отвечает: — Глупости, не о чем беспокоиться.

Ладно, теперь я знаю, что это было что-то плохое.

— Ну же, просто скажи мне, — настаиваю я с лёгкой дрожью в голосе. Саморазрушение — это моя ужасная часть психики, которая заставляет меня узнать даже те вещи, которые я на сто процентов уверена, больно ранят мои чувства.

Я всё ещё чувствую на себе взгляд Роберта. Он был настолько поглощён разглядыванием моей груди, что я не думала, что он тоже слышал, о чём говорили Виктор и Джейкоб. Этого факта уже самого по себе было достаточно, чтобы почти заставить меня забыть текущие проблемы.

— Лана, курочка, они просто пара мудаков. Не обращай на них никакого внимания, — говорит она мне, и её взгляд смягчается.

Я смотрю ещё раз на братьев, не понимающих своей низости. Они ничего, воспитанные и вежливые, как и в прошлые два раза, когда мы с ними встречались. Виктор замечает мой изучающий взгляд и краснеет от стыда. «Иногда люди говорят гадости от неуверенности», — напоминаю я себе. — «Саша права, мне не стоит беспокоиться».

Я сдаюсь, вздыхаю и тихо отвечаю:

— Ладно, тогда.

— Эй, что с тобой? — спрашивает меня Роберт, вдруг отрываясь от рассматривания моего тела. — Ты так побледнела.

Саша смотрит на него и качает головой, как бы показывая не вмешиваться в это дело. К сожалению, Роберт не понимает её молчаливого предупреждения.

— Что? Я что-то пропустил? — громко спрашивает он.

— Ничего, — говорит Саша, когда я поворачиваюсь к нему, отворачиваясь от всех остальных.

— Виктор и Джейкоб сказали что-то грубое обо мне, а Саша не хочет говорить, что именно.

Я говорю таким тихим голосом, чтобы никто кроме него не слышал. Роберт смотрит на меня долгим изучающим взглядом своих карих глаз, прежде чем склоняет голову к парням и кричит:

— Эй, долбанутые, если у вас есть, что сказать Лане, сначала скажите это мне. Всё ясно?

Братьев смущает внезапная агрессия Роберта, но они не отвечают ему. Вместо этого, парни кивают и возвращаются к предыдущему разговору. Ощущение тепла проносится сквозь меня. Роберт защитил меня, к чему я совсем не привыкла. Обычно он тот человек, от которого меня нужно защищать.

— Обо всем позаботился. Теперь ты можешь наслаждаться пляжем, — говорит он, накрывая тёплой ладонью мою руку. Несмотря на жару, меня бросает в дрожь. Надеюсь, Роб не заметил.

Он располагается на полотенце, но ещё не снимает джинсы и футболку. На его фоне я чувствую себя голой. Я сажусь, а Роб встает на колени возле меня, и это значит, что я могу заглянуть ему в глаза. Так близко, что чувствую запах Роберта. Мужчина пахнет чистой кожей с нотками лосьона после бритья. У меня появляется внезапное желание узнать, какой маркой он пользуется.

Ещё я хочу пробежаться руками по мышцам его шеи, просто чтобы понять каково это. Я никогда не чувствовала такого сильного желания. На мгновение, мы остаёмся наедине, глаза в глаза, и это странным образом романтично. Когда мы были маленькими, я осознавала, насколько он был привлекателен, но сейчас это нечто большее — в нем было что-то первобытное. Каждый, даже самый крошечный волосок на моём теле в том месте, где Роб касался меня, вставал дыбом. Возможно, я ошибалась, но мне показалось, что он тоже это заметил.

Внезапно, у меня пересыхает в горле, и я судорожно сглатываю.

— Да, эм, спасибо.

Он убирает руку, и я перестаю ощущать прикосновение и эту связь. Затем он снимает рубашку через голову и футболку. И хотя я видела его без рубашки в ту первую ночь в ванной, грудь Роба в этом золотистом солнечном свете выглядит ещё великолепнее. Когда он берётся за пряжку ремня, я отворачиваюсь.

В следующий раз, когда я смотрю на Роберта, он только в чёрных плавательных шортах. Боже, я чувствую румянец, который расплывается у меня по щекам. Я должна постараться не пялиться на него. Тело Роба такое... идеальное. Для меня, во всяком случае. Грустно осознавать, что он — единственный человек, от которого я совсем потеряла голову. Конечно, я находила других парней привлекательными, но ни от одного из них у меня не сжималось всё в животе от смеси бабочек и томительного страха, как это было с Робертом. Это не совсем приятное ощущение, но оно такое непривычное.

Я всегда выбирала его. Даже, когда ненавидела, глубоко под этим чувством была зарыта любовь. Теперь, когда казалось, он искренне хотел быть моим другом, любовь поднималась на поверхность. Мне нужно найти способ, чтобы держать её там глубоко зарытой.