Но вдохновит ли его выбор ЛюбовьБезПесен? Помогут ли эти фильмы найти правильные слова для песни и разрушить преграду, мешавшую ей творить?

Он написал ей, что готов на все, но что именно следовало сделать? Элай боялся, что его усилий будет недостаточно. На форуме они должны были соблюдать анонимность даже в личной переписке, но Элай знал, что ЛюбовьБезПесен пережила большое горе, которое и стало причиной ее творческого кризиса. И еще он знал, что природа одарила эту девушку немалым талантом. Она не посылала ему новых песен – их просто не было, – но Элай читал некоторые старые ее стихи и пришел от них в восторг; они настолько ему нравились, что хотелось взять мандолину и сочинить к ним музыку.

Может, другой на его месте решил бы, что ЛюбовьБезПесен – одна из тех девушек, которые написали несколько песенок в старших классах школы и тем ограничились, но Элай так не думал. Он посылал ей аккорды и тексты своих песен, и Любовь давала ему отличные советы, которые не ожидаешь от человека без таланта.

Они договорились встретиться в Сети в половине двенадцатого, и ровно в одиннадцать тридцать Элай открыл на ноутбуке два окна браузера: один – для форума, а другой – для сайта с фильмами.

«Эй, привет!» Обычное приветствие, но набирал он его чуть дрожавшими пальцами. Глупо, конечно, но эта девушка без лица и без имени очень его волновала.

«И тебе привет. Как прошла репетиция?» Стандартный ответ, но от него у Элая радостно подпрыгнуло сердце.

«Плохо. Изменили песню, а она мне очень нравилась. Теперь уже – нет. Но что я могу сделать?» Вообще-то он мог кое-что сделать – мог бы уйти из группы, но он пока не был к этому готов.

«Что? А какую? Я ее знаю?»

«Годрикову Впадину».

«Не. Может. Быть. Песня – гениальная. Скажи, а что изменили? Только тональность?»

Элай грустно улыбнулся. Над «Годриком» они работали вместе, и в итоге эта песня превратилась в настоящий шедевр. Она принадлежала не только ему, но и ЛюбвиБезПесен тоже.

«Если бы так. Группа решила убрать припев». Насчет группы он, конечно, слукавил, но парни все равно не стали бы возражать Джаксу, так что в целом это была почти правда. К тому же ему было неловко признаваться, что он постоянно пасовал перед вокалистом. Да, у него были серьезные причины для этого, но Элай чувствовал, что если бы попытался сейчас объяснить свое поведение, то у него бы ничего не вышло. И вообще, если хочешь понравиться девушке, то лучше с ней на такие темы не разговаривать. А впрочем… Нет-нет, конечно же, он вовсе не пытался ей понравиться. Просто хотел воодушевить и вдохновить.

«Ничего не понимаю. Убрать? Но что же у вас будет вместо припева? Без него песен не бывает. Я в полной растерянности». Она понимала, как это больно, когда люди разрушают то, что тебе очень дорого.

«Согласен. Я думаю, что в этой песне припев был самым сильным местом. Но вместо этого мы решили сделать что-то вроде совместного пения с залом. Посмотрим, как это понравится людям. Если не очень, вернемся к припеву. А если сработает, то и ладно. Так ведь?»

«А ты не думаешь, что если песня провалится, то группа вообще решит от нее отказаться?» Хороший вопрос. Иногда честность просто убивала.

«Точно сказать не могу. Но мы играли ее на репетиции несколько раз, и она всем понравилась. Так что мне кажется, все будет в порядке».

«Ох, я не хотела тебя расстраивать. Просто мне стало обидно за песню».

Элай улыбнулся монитору. Она была абсолютно права. Если «да-да» не сработает, то Джакс наверняка вышвырнет песню из их репертуара.

С ней было очень легко общаться, и Элай мог часами вещать о своих проблемах. И если бы у него хватило храбрости рассказать правду о Джаксе, то собеседница его поняла бы. Что ж, однажды он так и поступит. Но только не сегодня.

Элай положил пальцы на клавиатуру и написал: «Хватит переживать из-за песни. Если я правильно помню, сегодня мы хотели помочь ТЕБЕ, а не мне. Готова к просмотру? Тебе пора писать новые песни».

«Я надеялась, что ты забыл. Нет, не совсем готова. Я что-то нервничаю. Идея хорошая, но вдруг… вдруг у меня ничего не выйдет?»

«Перестань. С чего ты так решила?» Это ему надо нервничать, а не ей. Что если он выберет фильм, который никак не отзовется в ее сердце? Для него это будет полным провалом.

«Мне кажется, сейчас я могу писать только глупые песни. Помнишь песню Глена Хансарда из двух куплетов – о том, как его бросила девушка и он хочет ее вернуть? Только такая чепуха мне и лезет в голову».

«Знаешь, а я не имею ничего против этой песни. Это гениально – несколькими словами описать все, что человек чувствует в такой момент. И припев у нее небанальный. Ты смотрела фильм «Однажды»? Там тоже речь про Ирландию, полно песен и главный герой – музыкант». Таким образом Элай решил намекнуть, что предлагает ей именно эту картину для вдохновения.

«Это один из моих любимых фильмов», – последовал ответ. И теперь стало ясно: ЛюбовьБезПесен – почти идеальная девушка.

И тут Элай вдруг передумал насчет «Однажды». Уж лучше – классическая мелодрама, которая нравится всем без исключения. К тому же там был второстепенный персонаж, который тоже писал песни.

«Кстати, а ты фильм «Скажи что-нибудь» давно пересматривала?» Элай ждал ответа, затаив дыхание. Было бы замечательно, если бы она сказала, что вообще его не видела. Но что если смотрела, и фильм ей не понравился? Тогда придется вносить изменения в образ незнакомки, сидевшей по ту сторону экрана.

«Очень давно». Возникла пауза, а потом – продолжение фразы: «Но это – мой самый любимый фильм о любви. Будем смотреть?»

И Элай понял, что ошибался. ЛюбовьБезПесен была не «почти», а совсем идеальной. Он чуть ли не смеялся от радости, печатая ответ: «Уже поставил в очередь на закачку».

– У меня есть… – напела Лейси и тут же ударила по струнам гитары, – тысяча песен о тебе. И сегодня я буду петь их все…

Нет, никуда не годится! Это были не стихи, а слова из фильма, которые она пыталась встроить в какую-нибудь мелодию. Такое нельзя себе позволять даже во время творческого кризиса.

Решив сделать еще одну попытку, Лейси пропела:

– Все идет, как надо, все идет, как ты хочешь… Но вдруг перестало, а жизнь все так же хороша…

Боже, какой кошмар! Может, надо получше настроить гитару? Она подкрутила третью струну и запела:

– Маленькая песенка о Ллойде и Диане…

Ох, бесполезно! А ведь идея-то была отличная, и вечер – тоже. Смотреть фильм с Фолксом оказалось весело и немного романтично. Лейси совсем забыла, как в детстве обожала главного героя картины, Ллойда Добблера. Фолкс сказал, что для него этот фильм – прежде всего о честности, об откровенности с самим собой. Наверняка он заметил, что именно этих качеств не хватало ее песням.

Вот почему у нее сейчас ничего не получалось. Да и как ей написать песню о честности? Ее по-прежнему терзали воспоминания о Лансе, она не могла поделиться ими даже с Фолксом. «Но это не потому, что я цепляюсь за прошлое, – успокоила себя Лейси. – Просто не было повода говорить о таком тяжелом опыте».

Хорошо, что она понимала это, но что же делать с песней?

Лейси отложила гитару, потом снова взяла ее в руки. Она должна постараться. Ради Фолкса и ради себя тоже.

– Я боюсь взлететь – это так высоко… Я боюсь влюбиться – это так нелегко…

Полная чушь. Слова никак не шли к ней. Она решила на время забыть об этом и стала вспоминать композицию Питера Гэбриэла[4]. За одним риффом шел другой, и вот Лейси уже не на шутку разыгралась. Ну, по крайней мере, она помнила, как брать аккорды.

Но одной музыки недостаточно. И вообще, сейчас не время для репетиции. В конце концов, проблема у нее не с пальцами, а со словами. Лейси тяжело вздохнула и попробовала еще раз. И еще. Но ничего не выходило. Может, стоит снова посмотреть фильм?

Лейси включила его и села перед монитором с гитарой. Перед ней замелькали знакомые сцены, и она начала перебирать струны, брала то мажорный аккорд, то минорный. Через полтора часа у нее было с полдюжины разных мелодий. И ни одной рифмованной строчки.