Прошел, наверное, час, хотя им показалось, что гораздо больше, когда, наконец, они снова увидели Леголаса. Почти в то же самое время из-за поворота показались Арагорн и Боромир.

– Ну вот, – воскликнул Леголас, подбегая. – Солнце я не привел! Солнце разгулялось по голубым небесным полям юга, и венок из тучек над этой горкой, которую зовут Багровый Рог, нисколько его не волнует. Но для тех, кто ходит по земле ногами, я принес лучик надежды. Там, как раз за поворотом, навалило большущий сугроб, наши Сильные в нем чуть не зарылись. Они уже пришли было в отчаяние, но я им сказал, что этот сугроб – как снежная стенка, толщиной всего в несколько шагов, а с другой стороны снега совсем мало, даже хоббичьи пятки примут его только за прохладный коврик.

– Я же говорил, что это не обычный буран, – пробурчал гном Гимли. – Это злая воля Баразинбара. Он не любит ни гномов, ни эльфов, и навалил сугроб, чтобы отрезать нам путь к отступлению!

– Но, к счастью, твой Баразинбар забыл, что в Отряде есть люди, – сказал, подходя, Боромир. – И могу сказать, не слабаки… Хотя с лопатами было бы легче. Мы проторили в завале тропу, – кто не умеет бегать по снегу, как эльф, говорите спасибо!

– А как же нам добраться до тропы? – спросил Пипин.

– Не отчаивайся, – сказал Боромир. – Я устал, но на вас мне силы хватит, и Арагорну тоже. Полуростков мы туда отнесем. Остальные пройдут. Иди сюда, уважаемый Перегрин! С тебя начнем.

Он легко поднял хоббита.

– Садись мне на спину и держись! Руки у меня должны быть свободными, – сказал он и пошел первым. Арагорн с Мерриадоком на плечах – за ним.

Пипин ехал и восхищался силой гондорца, сумевшего без орудий проделать проход в снегу. Даже теперь, с ним на плечах, Боромир руками продолжал расширять дорогу для тех, кто шел позади, приминал и разбрасывал снег.

И вот перед ними встал большой сугроб, вдвое выше Боромира. Он действительно стоял, как стена, поперек ущелья, внизу плотный, сверху острый, словно срезанный ножом. В самой его середине был протоптан проход, вроде горбатого мостика. За сугробом Мерри и Пипина опустили на дорогу, и они остались ждать остальных.

Вскоре Боромир принес Сэма. За ним по узкому проходу прошел Гэндальв, ведя в поводу Билла: на пони поверх багажа сидел Гимли. Последним появился Арагорн с Фродо. Но не успел скиталец поставить Фродо на снег, как сверху, теперь уже позади них, с глухим рокотом посыпались камни, и длинным языком сползла небольшая лавинка, запорошив путникам глаза снежной пылью. Когда белая пыль осела, они увидели, что прохода больше нет, путь наверх окончательно завален.

– Хватит, хватит! – закричал Гимли. – Мы уже уходим, мы не задержимся!

И действительно, у Горы будто кончился запас зловредности. Карадрас успокоился, как бы удовлетворенный тем, что прогнал пришельцев и они не осмелятся вновь его тревожить. Снегопада, похоже, больше не ожидалось; туча в нескольких местах прорвалась, и посветлело.

Как и говорил Леголас, чем дальше, тем тоньше становился слой снега под ногами, так что даже хоббиты пошли самостоятельно. Скоро они все уже снова стояли на площадке перед крутым спуском, где вчера вечером на них посыпались первые снежинки.

Утро переходило в день. Путники смотрели с высоты на запад, где простиралась широкая неровная долина. Почти под ними был овраг, место их последнего привала перед подъемом.

У Фродо болели ноги; он промерз до костей и был голоден. При мысли о длинном и трудном спуске у него закружилась голова, а перед глазами поплыли черные точки. Он протер глаза, но рябь осталась. Внизу под Горой на некотором расстоянии от нее, но довольно высоко, в воздухе действительно носились черные точки.

– Снова эти птицы! – воскликнул Арагорн, показывая вниз.

– Тут уж ничего не сделаешь, – сказал Гэндальв. – Добрые они, злые, или им до нас дела нет, а надо немедленно спускаться: следующая ночь не должна застигнуть нас даже у подножия Карадраса!

Холодный ветер хлестал им в спины, когда они, отвернувшись от Багровых Ворот, устало спотыкаясь, начали спускаться. Карадрас победил.

Наступил вечер, и серые сумерки быстро сгущались, когда Отряд остановился, наконец, на ночлег. Громада гор окуталась сумраком, ветер был очень холодным. Гэндальв снова дал каждому глотнуть из фляги с мирувором, и лишь после этого неимоверно усталые путники смогли поужинать, а затем Гэндальв объявил Совет.

– Сегодня ночью мы, разумеется, дальше идти не сможем, – сказал маг, – потому что Карадрас отнял у нас последние силы. Будем отдыхать.

– А потом куда? – спросил Фродо.

– В путь, – сказал Гэндальв. – Наш Поход только начат, и цель остается прежней. У нас два пути: вперед, к Огненной горе, или назад, в Райвендел.

При слове «Райвендел» Пипин просиял, а Мерри и Сэм с надеждой подняли глаза. Арагорн и Боромир не шевельнулись. Фродо забеспокоился.

– Я бы хотел вернуться, – сказал он, – но стыдно возвращаться сейчас. Вернуться можно, когда уже совсем не будет выхода, и мы признаем окончательное поражение.

– Ты прав, Фродо, – сказал Гэндальв. – Вернуться – значит признать поражение, а оно приведет к гораздо худшему и гибельному поражению для всех. Если мы вернемся, Кольцо останется в Райвенделе, ибо второй раз мы уже оттуда не выйдем. Рано или поздно Враг придет туда, Райвендел окажется в осаде и падет. Девятеро Кольценосцев страшны, но пока в них только тень той ужасной силы, которую они получат, если Кольцо Всевластья вновь окажется на руке их Хозяина.

– Значит, надо идти, пока есть хоть какая-то дорога, – со вздохом произнес Фродо. Сэм помрачнел.

– Одну дорогу я знаю, – сказал Гэндальв. – Можно попытаться там пройти, но это невеселая дорога: я думал о ней с самого начала, только не говорил, ибо Арагорн был против и надеялся одолеть перевал.

– Если твоя дорога хуже той, которая ведет к перевалу, то она, наверное, совсем страшная, – сказал Мерри. – Лучше скажи сразу, чтобы знать самое худшее.

– Дорога, о которой идет речь, – это путь через Морийские Копи, – сказал Гэндальв.

При этих словах один Гимли поднял голову, и глаза его загорелись жестоким огнем. Остальных при слове «Мория» охватил ужас – страшные легенды о Мории слышали даже хоббиты.

– Дорогу к Мории найти можно, – угрюмо заметил Арагорн, – но никто не знает, можно ли пройти через Морию. На что ты надеешься?

– У этого названия мрачная слава, – сказал Боромир. – Я пока не вижу необходимости идти туда. Раз мы не смогли перейти через горы, давайте пойдем к Роханскому Разлому на юг. Рохирримы – друзья моего народа, тем путем я шел к вам. А можно обходным путем через Исену выйти в Гондор с юга, от Моря, через Анфалас, Амрот и Лебенин.

– С тех пор как ты шел на север, многое уже изменилось, Боромир. – ответил Гэндальв. – Разве ты не слышал, что я говорил про Сарумана? С ним я, может быть, сведу счеты еще до того, как все кончится, это мое дело. Но ни в коем случае нельзя приближаться к Исенгарду с Кольцом! Пока мы сопровождаем Фродо, Роханский Проход для нас закрыт.

Теперь о самом дальнем пути: у нас нет на него времени. Мы можем на нем потерять целый год, придется идти по незаселенным землям, такой путь очень опасен. За теми землями наблюдают и шпионы Сарумана, и соглядатаи Саурона. Когда ты шел на север, Боромир, ты был для Врага случайным путешественником, тем более южанином, он не обратил на тебя внимания: он был занят поисками Кольца. Но на обратном пути ты стал членом Отряда, и пока ты с нами, тебе грозит та же опасность, что и нам. С каждым гоном, пройденным на юг под открытым небом, опасность увеличивается. Боюсь, что после открытой попытки штурмовать перевал наше положение почти безнадежно. Единственный выход я вижу в том, чтобы поскорее скрыться от всех, замести следы. Поэтому предлагаю не переходить через горы и не обходить их, а пройти под ними. Во всяком случае, такого шага Враг меньше всего от нас ждет.