– Вот беда-то, вот досада! – сказал Пипин, проснувшись под вечер и узнав новости про отмену костра и ночной марш. – И все из-за стаи ворон! А я мечтал о горячем ужине.

– Ну и мечтай, – сказал Гэндальв. – Тебе предстоит множество неожиданных пиров. Я вот тоже хотел бы спокойно покурить и согреть ноги, но утешиться могу только тем, что на юге наверняка будет теплее.

– Как бы там слишком жарко не стало, – проворчал Сэм, обращаясь к Фродо. – По-моему, уже пора увидеть эту самую Огненную гору и, так сказать, конец пути. Я сначала думал, что вот этот Багровый Рог и есть Роковая гора, пока Гимли не произнес все его названия… от этого гномьего наречия можно челюсть сломать!

Карты Сэму ничего не говорили, а открывшиеся в Походе расстояния казались такими огромными, что он не мог их осмыслить.

Весь день путники просидели в овраге. Несколько раз над ними снова пролетали птицы, но когда покрасневшее солнце скрылось на западе, стаи улетели на юг. В сумерках Отряд выступил на юго-восток, прямо к Карадрасу, который еще отсвечивал красным в последних лучах заката; белые звезды одна за другой выходили на гаснущее небо.

Арагорн нашел для Отряда хорошую тропу. Фродо понял, что они идут по заброшенной древней дороге, некогда широкой и ровной, ведущей из Холлина к перевалу. Над горами поднялась полная луна и осветила бледным светом придорожные камни, от которых пролегли глубокие черные тени. Многие из этих камней, по-видимому, некогда были обтесаны, а сейчас валялись, как попало, разрушаясь и зарастая жесткой травой…

Наступил холодный предрассветный час, луна скатывалась к горизонту. Фродо взглянул на небо. Вдруг он увидел, нет, скорее почувствовал, как странная тень на мгновение прикрыла звезды. Их белые искры погасли и тотчас же вновь замерцали, а хоббита пробрала дрожь.

– Ты что-нибудь видел? – шепотом спросил он шедшего впереди Гэндальва.

– Нет, но почувствовал, – ответил маг. – Может быть, облако.

– Для облака оно слишком быстро прошло, – пробормотал Арагорн. – И ветра нет.

В ту ночь больше ничего не произошло. Утро наступило ясное, еще светлее, чем вчера, но прохладное. Ветер опять изменился и дул с запада. Еще две ночи они шли, постепенно поднимаясь в гору и от этого замедляя шаг. Все ближе были вершины. На третье утро перед ними во всем величии встал Карадрас, мощный пик с серебряной от снега вершиной и кроваво-красными отвесными боками. Небо потемнело, солнце вскоре скрылось. Ветер рванул с северо-востока. Гэндальв потянул носом воздух и огляделся.

– Зима идет за нами по пятам, – тихо сказал он Арагорну. – Северные вершины совсем побелели, снег их до плеч присыпал. Сегодня еще поднимемся. Ближе к Багровым Воротам на узкой тропе нас будет далеко видно, возможна любая беда. Погода может стать самым грозным врагом. Что ты теперь скажешь о выбранном пути, Арагорн?

Фродо невольно подслушал эти слова и понял, что Гэндальв и Арагорн продолжают ранее начатый спор. Хоббит навострил уши.

– Скажу, что ничего утешительного в нем не было с самого начала, а чем дальше, тем больше будет неизвестных и неожиданных опасностей, – ответил скиталец. – Ты это знаешь не хуже меня. Но надо двигаться вперед, переход через горы откладывать нельзя. Дальше на юг до самого Роханского Разлома горы непроходимы. А дороге через Разлом я не доверяю с тех пор, как услышал от тебя о Сарумане. Кто знает, кому служат сейчас полководцы Рубежного Края?

– Действительно, кто знает, – сказал Гэндальв. – Но есть еще один путь, не через Карадрас: путь темный и тайный, о котором мы с тобой говорили.

– Не будем больше о нем говорить! Сейчас не будем. И прошу тебя, ничего не говори остальным, пока есть хоть одна другая дорога.

– Надо сначала решить, потом двигаться, – ответил Арагорну маг.

– Значит, давай думать, пока другие спят и отдыхают, – сказал Арагорн.

Под вечер, пока их спутники заканчивали завтрак, Гэндальв и Арагорн отошли в сторону и вперили глаза в Карадрас. Его крутые склоны были темны и угрюмы, а вершину окутывала серая туча. Фродо наблюдал за беседующими вожаками, пытаясь угадать, чем кончится их разговор. Когда они вернулись к Отряду и Гэндальв объявил, что решено, несмотря на погоду, попытаться одолеть перевал, у Фродо с души отлегло. Он не знал, о каком темном и тайном пути говорилось, но раз Арагорн его боялся, то хоббит и подавно.

– По всему, что мы заметили в последние дни, похоже, что Багровые Ворота стерегут, – сказал Гэндальв. – Погода мне тоже не нравится. Нас догоняет зима, может начаться снегопад. Надо идти как можно быстрее. До седловины перевала в любом случае не меньше двух ночных переходов. Сегодня вечером стемнеет рано. Как только соберемся, сразу выступаем.

– Позвольте поделиться собственным опытом, – сказал Боромир. – Я родился в тени Белых гор и кое-что знаю о переходах на большой высоте. Там нас ждет сильный, может быть, очень сильный холод. Что толку идти скрытно и при этом замерзнуть насмерть? Пока вокруг еще попадаются деревья и кусты, надо, чтобы каждый собрал и взял с собой по вязанке дров, кто сколько унесет.

– А Билл возьмет немножко больше, правда, дружок? – сказал Сэм. Пони ответил ему печальным взглядом.

– Отлично, – сказал Гэндальв. – Но жечь эти дрова мы будем, только когда окажемся перед выбором – согреться или погибнуть.

Отряд снова двинулся, поначалу быстро, но постепенно тропа становилась все круче, и идти по ней было все трудней. Местами приходилось уже не идти, а лезть, и чем дальше, тем больше тропу загромождали камни. Ночь под плотными тучами была совершенно черной. Режущий ветер со свистом кружил между скалами. К полуночи путники оказались уже высоко в горах. Слева от тропы была гладкая отвесная стена, за которой вздымался почти невидимый в тумане громадный хмурый Карадрас, а справа – пропасть.

С трудом преодолев очередной крутой подъем, они остановились. Фродо почувствовал щекой прикосновение снежинок, потом различил белые хлопья у себя на рукаве.

Отряд пошел дальше. Но снег вскоре повалил очень густо и залепил Фродо глаза так, что он почти перестал видеть согнутые фигуры Арагорна и Гэндальва, которые шли всего на шаг или два впереди.

– Мне это все совсем не нравится, – пыхтел Сэм у хозяина за спиной. – Снег хорош утром, когда он себе идет за окном, а ты лежишь в кровати. Вот если бы эти тучи в Хоббиттаун ушли и там высыпались! Хоббиты бы обрадовались.

В Хоббитшире снег – редкость, настоящие метели бывают только в Северной чверти, а когда в Хоббиттауне выпадает много снега, это целое событие и повод для веселья. Никто из живущих хоббитов, кроме Бильбо, не видел свирепой Долгой зимы 1311 года, когда белые волки перешли замерзший Брендидуим и напали на Хоббитшир.

Гэндальв остановился. Он стоял по щиколотку в снегу, снег толстым слоем лежал на его плечах и капюшоне.

– Вот чего я боялся, – сказал маг. – Что теперь скажешь, Арагорн?

– Что тоже боялся, но этого боялся меньше, чем другого. Я знал, что в горах возможен снегопад, хотя так далеко на юге он обычно бывает только на вершинах. Мы не так уж высоко поднялись, здесь тропы, как правило, всю зиму открыты.

– Не иначе вражьи козни, – сказал Боромир. – В моих краях говорят, что Враг может повелевать ветрами и насылать бури в горах Тени на границе Мордора. У него неведомые силы и много союзников.

– Тогда у него выросли длинные руки, – сказал Гимли, – Неужели он вправду может перегонять метели с севера на юг за триста гонов от своих границ только для того, чтобы нам навредить?

– Руки-то у него длинные… – сказал Гэндальв.

Стоило им остановиться, как ветер стал утихать, а вскоре почти прекратился и снегопад. Они пошли дальше, но не успели пройти фарлонга, как снова замело. Ветер взревел, и снег повалил так, что почти ничего не было видно. Скоро даже Боромиру пришлось нелегко. Хоббиты, согнувшись пополам, еле тащились за людьми, и стало ясно, что если метель не прекратится, они никуда не дойдут. У Фродо ноги словно свинцом налились. Пипин начал отставать. Даже Гимли, выносливый, как всякий гном, шел с трудом и ворчал.