Оковы спали. Печать снята!

***

Широварт ла Эк

Ликанова проклятая! Она притащила с собой двух разумных ифритов. Неудивительно, что их сил хватило на открытие второго портала за нашими спинами. Какое расточительство сил, но сработало, орки заруби! По части неожиданностей они от нас не отстали. Надеюсь, Альхерту хватит сил усмирить Магнолию. У меня тут советник в противники записался. Ну что ж, пусть будет так. За сына отомстить хочет. А не надо было его в приказном порядке посылать за нами. Сам знает, что приказ старшего василиск под страхом смерти не может проигнорировать.

— Ты сам убил своего сына.

— Знаю, — прошипел советник, — ты умрешь за то, что я не видел его смерти, — и василиск осклабился в безумной улыбке. Да он больной!

Огромный минус в сражении с василисками в том, что смотреть в глаза этим тварям нельзя. Вот я и скачу вокруг него как кролик, избегая взгляда. Выше ног никак не поднять, заморозит.

— Широварт, могу я? — сзади раздался ровный голос феникса. Он просит меня уступить ему место? Нет, я, конечно, поставил ему два блока, но он и вправду решил сражаться?

— Широварт, это моя личная просьба, как принца клана Нало, — Ласкан стоял ровно, сжимая тонкий клинок в правой руке. Глаза его были скрыты в тени нависших волос, отчего было невозможно прочитать хоть крупицу его эмоций.

— Не имею права отказать, — я посторонился.

А принц серьезно настроен. Сейчас весь его вид источал силу и благородство, ни капли детскости или избалованности. Советник пожалеет обо всем, что успел сделать фениксу. Ласкан закроет ему рот навечно. Без сомнений.

Что-то настойчиво отвлекало меня от разворачивающейся картины, и вскоре я понял что. Дана погрузила Владыку в стазис. Значит, Баск был очень плох. Надо поспешить к банши на помощь.

— Куда ты, эльфик? — проскрежетала разумная, швыряя одно из своих излюбленных орудий — сырую мертвую магию.

Я увернулся, попутно заглядывая за ее спину. Неужели король повержен? Так и есть, золотой кокон стазиса ярко блестит в свете двух лун, оповещая всех о еще одном выбывшем.

— Слабенький у вас ифрит. Мои сильнее, — самодовольно протянула мертвая, — от вашей девчонки и косточек не оставят. А жаль. Неплохо было бы заполучить ее в свою коллекцию кукол.

Тьма! Так Дана вышла против ифритов. О чем только думает эта полоумная?! Ей ни в жизнь не выстоять против них!

— А чего так разволновался? Спокойно, светлый. Я избавлю тебя от участи лицезреть ее кончину. Ты умрешь первым! — и Магнолия бросила в меня с десяток некромантских копий в зеленом могильном огне.

Сильная тварь! Такими техниками не все высшие некроманты владеют. Кто же тебя создал, чудовище?

— Попытайся.

— Провоцируеш-ш-шь? — она снова запустила пару копий, прикрывая ими заклинание мгновенного разложения.

Заклинание попало на деревья, что тут же начали гнить у нас на глазах.

— Не доросла еще, деточка.

— Ш-ш-ша-а-аш-ш-ш, — думаю, она разозлилась.

Выброс сгустка сырой магии смерти был огромным. Увернуться не получится, позади Ласкан. Да и Су зацепить может. Тварь! Я столько времени держал силу смерти в себе, ограждая малышку от малейших колебаний равновесия. Ей нельзя чувствовать силу, она пробудит ее. Это хуже, чем смерть. Это хуже… Выбора нет!

— Echuia, nin balan![2]

Изнутри вырвался рык. Моя сущность пробуждалась. Она рвалась на волю, сметая все преграды. Как давно я не чувствовал себя полноценным. Как давно я хотел выпустить зверя. Он ревет, возвещая о своем приходе. Он жаждет крови, крови проклятой. Сила смерти выходит из заточения вместе с моим истинным обликом. Волосы падают до пят, вставая дыбом у корней. Глаз разрезает вертикальный зрачок, улучшая четкость восприятия и реакцию. Острые лезвия когтей прорезают кожу, высвобождаясь за много веков впервые. Красные пятна скачут в воздухе. Как я жажду крови!

— Delu rem![3]

С пальцев срывается заклинание тлена. Эта сеть способна превратить в прах все, чего коснется. От нее не уйти, и проклятая не исключение. Теперь у нее не было и шанса! Ни у кого его отныне нет!

— Randir![4] — в агонии кричала мертвая.

Она узнала своего убийцу.

***

Алкайна Вайне

Всевышние! Что здесь вообще происходит?! Меня отбросило за линию леса, поэтому я не сразу смог сориентироваться в пространстве, но когда сие дело получилось, я застыл от удивления. Двое из наших уже активировали купол. А значит, мы несем потери, и, вполне вероятно, проигрываем. То, что банши стояла с мечом против двух проклятых, уже говорило о плачевности нашего положения. Но то, что феникс сражается, и вовсе не укладывалось в голове. Чем он-то может помочь?

Я решительно направился к Ласкану. Пока он будет возрождаться, я смогу заменить его, а то, не дай Всечувствующие, василиск пойдет третьим на красавицу. Но я не успел подкрасться к противнику. Слова феникса застали меня на подходе и заставили остановиться.

— Это мой бой, оборотень! Я не прощу тебе вмешательства! — голос был твердым и жестким. У меня даже холодок пробежал по переносице. У нас, оборотней, это чувствительное к опасности место. Спорить я не стал, а доверился носу.

Как я рад, что не вмешался, поскольку последующее ломало все мои прошлые представления о фениксе.

Для начала, Ласкану было глубоко начхать на замораживающий взгляд василиска, что жутко злило второго. Когда битва на расстоянии закончилась ничьей, Альсакор рванул на противника с мечом наперевес. Мгновение, и лезвие режет лишь воздух, а феникс стоит в таре от советника, даже не пытаясь контратаковать. Да он издевается!

— Ах ты, сученыш! Надо было тебя задрать до смерти, или снять с тебя кожу и отдать рабам на растерзание!

— Ты был на волоске от собственной смерти. Что ты мог? — спокойно парировал принц.

— Я мог сделать с тобой все, — зашипел василиск и кинулся на врага.

Вновь легкое движение воздуха и феникс уже за спиной Альсакора, а меч режет пустоту.

— Ты до сих пор в это веришь? — высокомерно приподняв одну бровь, Ласкан смотрел на советника, как на грязь со своей подошвы. Даже меня проняло. Сразу почувствовал себя самой низшей тварью на свете.

— Если бы не моя госпожа, твои пальцы ломались бы еще до достижения моей кожи. От тебя и пепла не осталось бы, — уй, мурашки по коже от такого холодного и страшного голоса.

— Много о себе мниш-ш-шь, мальчишка, — еще один выпад со стороны советника, но теперь его рука, не достигая цели, плетью виснет в тане от груди Ласкана.

— А-а-а-а! — Боги! Какой истошный крик. Даже уши хочется прижать, — ты сломал мне руку, ублюдок! Розовое отродье!

— Я предупреждал. Ты не коснешься меня, — странный блеск розовых глаз завораживал, как и легкие, гибкие движения хранителя истории. Как же величественен он был в этот момент. Истинный король своего народа!

— Нх… я уже изрядно полапал тебя. Захочу, сделаю это снова… ш-ш-ш… — василиск крепко сжимал правую руку, шипя себе под нос.

Боль была огромной, но советник перехватил меч здоровой рукой и вновь напал. Как и в прошлый раз, оружие не достигло цели. Лезвие скользнуло по белой, вышитой золотыми нитями рубашке принца и безвольно обвисло в переломанной руке, что мгновением позже выронила его.

— Нгх… А-а-а-а-а!

— Теперь ты беспомощен, как и твои жертвы. Но я еще не закончил. Я видел все зверства, что ты совершил. Смерть не будет для тебя достаточным наказанием.

Я не видел, что произошло дальше, но догадался по контексту. Обе ноги Альсакора не двигались и лежали кривыми обломками, вывернутые множество раз. Количество переломов было не сосчитать. Василиск орал, проклинал и умолял. Слезы беспрестанно текли из его уже слепых глаз. Он молил о смерти, захлебываясь кровью. Смотреть на то, что осталось от советника, уже не было сил.

Феникс мстил. Это читалось между строк его действий. Но за кого? Неужели за всех тех, кого замучил Альсакор? Возможно, принц в своем праве, но я и предположить не мог, насколько жесток и опасен может быть Ласкан. Это не укладывалось в моей голове.